Михаил Лекс - Волшебники. Начало. Книга 2. Роман-сказка о будущем и прошлом нашей планеты

– Спасибо, любезный, – сказал Маршаков. – Добрый Вы человек. Не знаю, как Вас зовут и кто Вы, но вижу, что любите людей и всегда готовы им прийти на помощь.

– Кушайте, Сергей Викторович, кушайте на здоровье, – сказал в ответ Лютый. – Вас, по сути, только двое здесь и осталось, кто может это есть.

– Двое? – спросил Маршаков. – А остальные что же?

– Остальные это могут есть разве что под угрозой расстрела, – сказал Лютый.

– Да? – удивился Маршаков. – Интересно. А почему?

– Это тоже долго объяснять, Сергей Викторович, – сказал Жир Туран. – Вы выясните и это позже, в частном порядке. Договорились?

– Позже, так позже, – согласился Маршаков. – Не горит. В конце концов, какая мне разница, почему вы не едите. Люди, они ведь, по большому счету, все разные. Я их много повидал за свою жизнь; токаря, фрезеровщики, шлифовщики. Из рабочих расточники с координатных станков – первая сволочь, хуже их только те, кто на горизонтальных станках работает. На них никаких денег не напасёшься. Им что не дай – всё мало. Да что говорить; станочники – они и есть станочники. Одни любят покушать вкусно, другие любят покушать невкусно. Главное, чтобы человек был счастлив.

– Вы про поклонение президенту нам расскажете когда-нибудь? – спросил Гор Дэл.

– Конечно, расскажу, – ответил Маршаков, – куда я денусь.

Глава двадцать вторая

– Всё расскажу, – говорил Маршаков, продолжая кушать с аппетитом, ничего от вас не утаю.

– Одна просьба, дорогой Сергей Викторович, – попросил Аф Фабр.

– Какая? – спросил Маршаков.

– Не подавитесь, – сказал Аф Фабр. – А то, я смотрю, Вы уже до жареной трески дошли. Косточки там. Вы уж поаккуратней. Среди нас врачей нет. Не приведи случай, кость поперёк горла встанет, считайте, что всё – отжили своё.

– Я буду аккуратней, – сказал Маршаков, – спасибо за беспокойство. И Вы, конечно, правы, когда предупреждаете, что во время еды разговаривать-то небезопасно. Сколько глупых смертей от этого сегодня на планете нашей. Впрочем, я в одной книге прочёл, что смерть она всегда приходит за человеком вовремя. Вот недавно случай был. О нём ещё в газетах писали. Может, слышали? Человек подавился куском хлеба и умер. Но на мой счёт, господа, можете не беспокоиться. Достаточно долгий опыт разговоров во время еды позволяет мне не обращать на это внимание. Если бы вы только знали, господа, чего только со мной не случалось во время еды раньше, когда я ещё был молод и неопытен. Чем я только не давился. И рыбными косточками, и крошками от печенья. А маслины, господа? Знали бы вы, господа, как я давился маслинами. И что примечательно, господа…

– Что? – серьёзно и с пониманием спросил Великий Ко.

– Маслины с косточкой менее опасны нежели маслины без косточек, – ответил Маршаков.

– Что Вы говорите? – поразился Аф Фабр. – Вот уж, ни за что бы не подумал.

– Да, господа, представьте себе, – продолжал Маршаков. – Но это всё в прошлом. В дни, так сказать, моей юности, и… ну вы поняли. Сейчас я уже не тот. Порой и хочешь вернуть ощущения молодости и подавиться чем-нибудь, но…

– Что же мешает, Сергей Викторович? – спросил Жир Туран.

– Опыт. Года. Возраст берёт своё, – отвечал Маршаков. – А, кстати, почему на вашем столе я не вижу маслин? Обед без маслин? Это, господа, скучно. И ветчины нет, как я погляжу? Ну ладно они, – обратился Маршаков к Шкуро, – но Вы-то, господин адмирал… Как Вы-то могли такое безобразие допустить?

– А что я могу, – оправдывался Шкуро, – один. До Вашего прихода они знаете, как надо мной здесь измывались. Повели меня в столовую и чуть ли не силой заставляли есть макароны.

– Меня сейчас стошнит, адмирал, – сказал Маршаков, – зачем Вы за столом такую гадость говорите?

– Извините, Сергей Викторович, – сказал Шкуро, – за то время, что я здесь, я несколько одичал. Забыл, как и вести-то себя в приличном обществе. Когда мы все отсюда выйдем, я приглашаю Вас, Сергей Викторович, к себе на ужин.

– Покорнейше благодарю, Гайдар Тимурович, за приглашение, – сказал Маршаков. – С превеликим удовольствием поужинаю с Вами.

– А уж я-то как рад, – аж прослезился от счастья Шкуро, – встретить единомышленника. И где? В тюрьме. Вот уж воистину, что пути Господа нашего, да святиться имя его во веки веков, неисповедимы. Мы, Сергей Викторович, поедем в мой северный замок. Вы видели мой северный замок?

– Откуда, – сказал Маршаков, – я целыми днями – на заводе. А последние дни в камере одиночной провёл. Допросы, допросы, допросы. Очные ставки, следственные эксперименты. Но я много слышал про Ваш замок, Гайдар Тимурович.

– Это прелесть, что за замок, – говорил Шкуро. – На берегу Северо-Ледовитого океана. На сто вёрст вокруг ни одной живой души. Сказка. Мы с Вами будем охотиться на белых медведей. Вы кушали когда-нибудь тушёного белого медведя?

– Тушёного белого медведя? – спросил Маршаков и задумался. – Нет, не кушал. А что? Это вкусно?

– Не то слово, Сергей Викторович, – сказал Шкуро, – это сказочно вкусно. Особенно, задняя часть. Мне недавно привезли два пулемёта. Последнее слово, можно сказать, военной мысли. Один я подарю Вам. Утречком мы с Вами выйдем на охоту. Набьём их, медведей белых, штук сто. Затем вернёмся в замок, продрогшие, усталые, голодные, но счастливые. И, пока мы будем париться в бане, а у меня в замке замечательная баня…

– А женщины будут? – перебил Маршаков.

– Естественно, – отвечал Шкуро, – естественно, что и женщины будут. Сам-то я – не охотник до женщин, но для гостей держу. Так вот, пока мы будем париться в бане, с женщинами, водкой, пивом и раками, мой повар потушит нам белого медведя.

– Жду, не дождусь, – сказал Маршаков и с интересом посмотрел на кастрюльку, в которой, как ему сказали, было тушёное мясо. – А здесь кого тушили?

– Крокодила, – ответил Гор Дэл. – Сегодня из горячего только тушёный крокодил.

– Господа, – воскликнул Шкуро, – знали бы вы, каких крокодилов я едал в своём южном замке. Разве это, – показал Шкуро на кастрюльку, – тушёный крокодил? Это так, глумление над великим. Крокодилов тушат в больших, литров на пятьсот, чугунных ваннах. Предварительно их, крокодилов, целиком в этих ваннах отмачивают. Причём, не потрошат, а просто заливают с верхом таном или айраном, и полгода в таком виде он лежит. После чего ванна закрывается крышкой, а под самой ванной разводится костёр. Быстрым огнём ванна доводится до кипения, а затем резко делается маленький огонь, и уже на маленьком огне, в течении шести часов крокодила тушат. Это сказка.

– Пустите меня, – закричал Ил Луирим, – мне срочно необходимо выйти. Меня сейчас вырвет.

– Идите, конечно, господин главный Финансист, – сказал Аф Фабр. – Мы все Вас понимаем. Идите, и ни о чём не волнуйтесь. Мы без Вас не начнём. Мы Вас подождём. А Вы продолжайте, господин адмирал, – обратился Аф Фабр к Шкуро. – Я так понял, что Вам ещё есть, чего нам всем порассказать. Насколько мне известно, у Вас есть ещё два замка: на востоке и на западе.