Ив Соколофф - Все беды из-за книг!

– Сходить-то можно, – старый алтарник раскраснелся, немного удивленный, но весьма польщенный таким неожиданным вниманием настоятеля, – да только на порог она никого не пускает! Вот недавно электрики дома обходили, на предмет проверки электрощитов, так прогнала она их – ведро воды из верхнего окна опрокинула! Вот была потеха! Мне старуха Аранча сказывала, она там неподалеку живет, таких выражений ей еще слышать не доводилось!

– Что ж, понятно… Ты это, Кепа, ступай домой, отдыхай… Устлал, поди…

Пресвитер Игнасио повернулся к выходу, погруженный в свои мысли, сопровождаемый недоуменным взглядом алтарника, пораженного такой заботливостью.

Следующую неделю старый священник потратил на превращение сарайчика в место проведения тайных некромантских обрядов. Первым делом он вынес и свалил в кучу возле забора накопившийся за годы хлам, затем превратил верстак в подобие жертвенника, накрыв завалявшимся с чьих-то похорон куском черного крепа. Примерно треть внутреннего пространства сарая занимала кладовка, в которой были устроены стеллажи для хранения домашних консервов и вешалки для старой одежды. На это помещение у пресвитера были особые планы: даже после беглого ознакомления с предстоящими ритуалами, стало ясно, что без жертв некромантии не бывает, а кандидата на эту почетную роль нужно поймать и где-то запереть. Вот тут-то эта каморка и пригодится! Поразмышляв, старик не стал расчищать кладовку, ограничившись тем, что приделал к толстой дощатой двери массивный засов. Мысль о том, что ему скоро надо будет кого-то ловить и умерщвлять, почему-то необычайно возбуждала старого священника, щекоча где-то глубоко в черепе приятной остринкой.

Был поздний вечер, когда, закончив все приготовления, пресвитер Игнасио торжественно возложил гримуар на жертвенник и, приласкав ладонями чеканный оклад, нехотя вышел в притихший темный сад. Он запер входную дверь и подергал ручку, проверяя, надежно ли. Повернувшись, преподобный выпрямился, задрав голову и вглядываясь в темное звездное небо, непроизвольно потирая ноющие суставы рук. У него было прекрасное предчувствие: скоро случится что-то важное и грандиозное.

Ранней осенью, Йон с Катталин поехали навестить маленькую племянницу. В Эрресиле их ждал не особо приятный сюрприз в виде воинственно настроенной мамы, то есть тещи, которая вопреки своей обычной спокойной и корректной манере держаться, со вкусом вживалась в роль гиперактивной бабушки. Осунувшийся Микель, невыспавшаяся Полин и даже нетипично тихий папа, отсиживались по углам, стараясь лишний раз не попадаться ей на глаза. Что же касается самой малышки, она не произвела на Йона особого впечатления: ребенок, как ребенок, разве что очень спокойный. Мини была еще слишком мала и либо спала, либо таращила куда-то в пространство бессмысленные глазенки неопределенного цвета. Никакого особого сходства с Катталин, о котором твердил Микель, совершенно не прослеживалось. Но молодые родители были горды и счастливы, несмотря на новые заботы и хлопоты, вот только докучливое поведение новоиспеченной бабушки, словно надевшей генеральские эполеты, не давало Полин и Микелю быть совершенно довольными.

Вместо оговоренного заранее полдника с пирожными и кофе, мама неожиданно устроила самое настоящее застолье. И все бы ничего, если бы разговоры за обедом не сводились к одной теме: детям и всем с ними связанном. Причем беседа, в основном, имела форму монолога – взрастившая двоих детей родительница считала своим долгом высказать все, что думает по поводу современной системы ухода за новорожденными. И если девушки еще хоть как-то слушали, правда без особого энтузиазма, то мужчины очень быстро заскучали.

Дождавшись небольшой паузы, папа негромко спросил у Йона:

– Я вот тут все думал… Я, хотя и не большой специалист в магических материях, но все-таки ученый, и одна мысль мне никак не дает покоя: вот ты, Йон, заставляешь двигаться мотоцикл, направляя потоки энергии в цилиндры, вместо топлива. Так?

– Именно! – подтвердил тот.

– Ага. А не проще ли, с точки зрения трудозатрат, просто э… толкать мотоцикл магической силой? Он же на колесах и должен катиться довольно легко. Мы же знаем, что КПД 8 8 Коэффициент полезного действия – характеристика эффективности устройства или машины в отношении преобразования или передачи энергии. двигателя относительно невелик, да еще потери в трансмиссии… Это сколько ж сил зазря расходуется!

– Все верно, – кивнул Йон, – в теории. Я уже пробовал по-всякому и выяснил, что на практике выходит немного по-другому: для легкого и безопасного перемещения мотоцикла нужно, чтобы вектор магической энергии совпадал с его продольной осью…

– Согласен, поперек колеса особо не крутятся, – кивнул папа.

– Так вот, это не слишком сложно на прямой, но после каждого поворота руля требуется корректировка, причем часто весьма значительная. На извилистых местных дорогах это требует постоянной сосредоточенности, что тоже отнимает уйму сил. А вот подача энергии в цилиндры идет, как бы это выразиться… фоновым процессом, и мотоцикл при этом управляется почти нормально: коробка передач, тормоза, руление, все – как обычно, за исключением ручки газа.

– Хм, я об этом не подумал, – ученый задумчиво потер подбородок, – а в теории так все просто.

– Есть еще один момент, – продолжил Йон, чуть улыбнувшись. – При неработающем моторе генератор тоже крутиться не будет, аккумулятор быстро разрядится, а значит фара, гудок, антиблокировочная система тормозов просто отключатся.

– Понимаю, без фары не поездишь, а вот…

– Кхм! – раздалось с другого конца стола.

Папа осекся и поднял глаза на жену, которая раздраженно сказала:

– Инья́ки, ты уже закончил? Свои инженерные идеи вы сможете обсудить позднее! Это не всем интересно!

Папа расстроенно вздохнул, но на всякий случай не стал спорить с самозванной генеральшей. Остальные, увидев это, окончательно сникли и больше даже не пытались сменить тему, продолжив слушать мамин доклад о младенцах.

Когда Микель начал разливать вино, и Полин протянула свой бокал, мама недовольно фыркнула:

– Это еще что такое! Ты же кормящая мать! Никакого алкоголя!

– Мам, – вступился за жену велогонщик, – никто не собирается напиваться! Но один глоточек не повредит…

– Да, мы во Фр’ранция ньемного пьем вино. Всьегда. Это тр’радиция! – Полин покраснела, словно оправдываясь.

– Не знаю, как там во Франции, а у нас здесь уже половина шестого! Тебе разве не пора кормить девочку?

– Но она же спокойно спит! – снова подал голос Микель. – У нас же транслятор специальный, – он показал на маленькую коробочку с динамиком, стоявшую на столе, – если Мини заплачет, мы сразу узнаем!