Ив Соколофф - Там, где водятся ведьмы. Han, sorginak dauden lekuan

– Ого! Молодец, девочка! Вытащила парня вместе с рюкзаком! Мари, ты только послушай! – Оленцеро повернулся к жене, та восхищенно закатила глаза. – То-то я смотрю, вы такие хм… красивые заявились! Да, ребятки, заварили вы кашу… Но и бабка, ведьма, чтоб ее, Верховная, хороша! А ведь была такая всегда рассудительная…

Хозяин встал, подошел к камину и принялся задумчиво ворошить угли, снопы искр вылетали из-под кочерги и поднимались в трубу.

– Ладно, молодежь, время позднее, – сказал он наконец. – Утро вечера мудренее. Завтра подумаем, что нам со всем этим делать. Ваши спальни в конце коридора, направо. Спите спокойно!

Гости встали и, сердечно поблагодарив хозяйку за угощение, отправились спать. Оленцеро стоял у камина, провожая молодых людей доброй улыбкой. Проходя мимо, Катталин привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку.

– Спасибо, дядюшка! Спокойной ночи!

Йон, следуя за ней, вдруг неожиданно сам для себя, приостановился и сказал:

– Ондо ло’йн!

Хозяин удивленно вскинул брови и улыбнулся еще шире.

– О, смотрю, ты уже понемногу у нас осваиваешься. Молодец! – и дружески потрепал его по плечу. – Ондо ло’йн сури, и тебе спокойной ночи!

Йон и Катталин прошли по едва освещенному коридору и остановились у дверей, ведущих в спальни. Они обнялись, девушка тихонько сопела Йону в шею, и это было очень приятно.

– Спи хорошо!

– Доброй ночи, милый!

Они разошлись по комнатам, как наставлял их Оленцеро: мальчики налево, девочки направо. Не зажигая свет, Йон быстро разделся и с наслаждением вытянулся на широкой мягкой постели. Как это было здорово после нескольких дней походной жизни! Наволочка пахла луговыми цветами, одеяло было легким и в меру теплым. Йон заложил руки за голову и прикрыл глаза. Вдруг скрипнула, приоткрываясь, дверь и знакомый голос прошептал в темноте:

– Йон, ты спишь? Можно к тебе?

Она еще спрашивала!

Рано утром Йона разбудил радостный клич петуха, с энтузиазмом приветствующего начало нового дня. В небольшое окно сквозь легкие занавески уже пробивались первые лучи солнца. Молодой человек, уютно обнимая напрочь затекшей рукой прикорнувшую у него на груди Катталин, подумал, что начинает привыкать просыпаться в одной постели с этой темноволосой красоткой, и, главное, что ему это безумно нравится. Мысли девушки, также потревоженной жизнерадостной птицей, похоже, текли в том же направлении, потому что она сладко потянулась, не обращая внимание на сползшее одеяло и повернувшись, слегка укусила подвернувшееся ей теплое ухо. Это, в свою очередь, повлекло за собой ответные действия со стороны Йона. Эта милая утренняя возня, так знакомая большинству влюбленных пар, на какое-то время полностью захватила молодых людей.

Наконец довольные и чуть вспотевшие они выбрались из кровати, быстро оделись и побежали умываться.

Немного смущенные тем, что вопреки пожеланию хозяина дома, им понадобилась только одна спальня, они вошли в залу, где стол уже был накрыт к завтраку. Несмотря на ранний час, в камине потрескивая горели большие поленья, больше для уюта, чем для тепла, Оленцеро сидел за столом и намазывал масло на здоровенный ломоть хлеба. При этом он вполголоса напевал что-то вроде:

Пи́нчо, Пи́нчо, гу́ре чакурра́ да та́,

Пи́нчо, Пи́нчо, бе́ре исе́на ду.

– Это, что, заклинание? – шепотом спросил Йон, наклонившись к самому уху Катталин.

Та так и покатилась со смеху:

– Что ты, это же детская песенка про собаку, ее все знают! – и тихонько пропела на ту же мелодию:

Пинчо, Пинчо – это наш песик,

Пинчо, Пинчо – это его имя.

Оленцеро увидал вошедших, перестал петь и хитро подмигнул шепчущейся парочке.

– Смотрю, кто-то так боится темноты, что не решается спать в одиночестве!

Щеки Катталин порозовели, но она не спасовала:

– Бедный Йон! Мне пришлось идти и петь ему всю ночь колыбельные!

Хозяин расхохотался и шутливо погрозил ей пальцем.

– Дело ваше, но ночь нужна еще и чтобы набираться сил, а они вам ой, как понадобятся… Садитесь, садитесь, ешьте! Мы тут с Мари покумекали, – Оленцеро бросил обожающий взгляд в дальний конец залы, где обнаружилась его жена, занятая шитьем. Мари Доминги, почувствовав, что на нее смотрят, оторвалась от работы и приветливо помахала рукой. – Так вот, Верховная ведьма наверняка скоро прознает, что вы тут у меня гостите. И тут уж жди ее саму в гости, как пить дать! И ничего хорошего это вам не сулит. Ни тебе, Йон, ни тебе, племяшка. Что-то уж больно она лютует. Вбила себе в голову, что весь свет только на ней держится, как будто до нее мир не существовал тысячи лет! Видно, тронулась на старости лет. Но здоровья она крепкого, силенок ей пока хватает…

Притихшие молодые люди внимательно слушали, так и не притронувшись к еде. Оленцеро между тем продолжал:

– Катталин, ты не думала, что Дар этот, которого твоя бабка так боится, можно приручить, да усилить? Ты маленькая была, тоже ничего особо не умела, а сейчас гляди, какая умница выросла! Вот и покажи другу своему, как магией пользоваться, что, да как. Вижу, согласие и понимание между вами есть…

– Но как, дядюшка, Йон как из другого мира пришелец, он и про магию только недавно узнал. Я даже не знаю с чего начинать!

– Начни с начала! Дом мой против Верховной ведьмы не защита, да и в эти ваши ведьминские дела лезть мне тоже заказано. Но пока время есть, попробуйте, вдруг получится хоть что-то! Йон, что думаешь?

– Я попробую, сделаю все, что вы скажете, раз Катталин теперь из-за меня в опасности!

– Вот то-то же. Завтракайте, а после принимайтесь за дело!

Плотно поев, они втроем вышли на поляну перед домом и направились в сторону пруда. Около сонной воды, на которой цвели белоснежные кувшинки и медово-желтые купальницы, пасся серый упитанный ослик с большими, бодро торчащими ушами. Он охотно дал себя погладить и с удовольствием похрустел предложенной ему морковкой. На краю пруда стоял большой, добротный амбар, к его дощатой стене был пристроен навес, под которым в высокий штабель было сложено несколько десятков туго набитых мешков. На каждом значилось на двух языках: «Эко уголь, сделано вручную из лучших сортов горной древесины».

– «Эко уголь»? Это что-то новенькое! – Катталин откровенно веселилась.

– Стараюсь не отставать от моды, – усмехнулся Оленцеро, – эдак оно лучше продается… Ладно, молодежь, я – по делам, увидимся за обедом!

На противоположной стороне пруда, среди нескольких, с фантазией и вкусом подстриженных куп кустов, стояла простая деревянная скамейка.

– Садись, – пригласила Катталин. – Место подходящее… Нам никто здесь не помешает.

Какое-то время они сидели молча, Йон держал девушку за руку, поглаживая тонкие изящные пальцы, Катталин думала о чем-то своем, возможно, прикидывая, с чего лучше начать такую сложную для новичка тему, как обучение основам магии.