Александр Стребков - Не потеряй себя

неописуемый страх. Росточком не дотянул до-метр шестьдесят пяти, как раз вровень плеч Ивана, с которым тесную дружбу во- дил, а когда становился рядом с Мосей, был чуть выше его поя- са, но нос упирался, как назло некстати в Моськину мотню. Но как говорят, – мал золотник, да дорог. По правде сказать, к Гансу

эта поговорка имела отношение, как лошадиное седло к корове. Иван, а он и есть Иван – сам по себе в своей скорлупе самосо- хранялся. Ганс прошлявшись неизвестно где целые сутки, а мо- жет на вокзальном Бану, а то и на какой-то захудалой блатхате: Иван встречал Ганса словами: «Ганс!.. собака, где тебя носит?!

Вот, возьми три рубля, – неси два пузыря «Агдаму». Возьмёшь три кило холодца и булку хлеба, на сдачу купишь пару пачек

«Примы». Тебе понятна суть расклада?.. иди, пока трамваи хо- дят! Гони коней, пока они не сдохли. Курить не видел со-вчера, а голова, словно макитра; и жрать охота, как никогда. Давай, Са-

нёк, чего застрял или с похмелья разум потерял?..». Заканчивая первый рассказ о человеке непростой и нелёгкой судьбы Петра Леонтьевича, который приютил у себя на квартиру троих

пэтэушников и о четвёртом квартиранте, случайно приставшем ко двору – подробности изложим в дальнейшем своём рассказе.

Гэпэтэу – вовсе не ГПУ, пора и усвоить!

Жеребцы не все станут скакунами. И птенцы не все вырастут орлами.

(Восточная мудрость) Брось молиться, неси нам вина, богомол

Разобьём свою добрую славу об пол.

Всё равно ты судьбу за подол не ухватишь – Ухвати хоть красавицу за подол!

(О. Хайям)

На дворе стоял тёплый сентябрь всё того же – 1967-го года. На пригородный железнодорожный вокзал города Ростов-на-Дону прибыл поезд из Староминской. Этот маршрут был открыт, как и сама эта новая дорога всего пару лет назад: пассажирские плац- картные вагоны не торопясь таскал за собой тепловоз-дизель по причине отсутствия ещё на этой дороге электрификации. Марш- рут сам по себе всего-то в сотню километров и ездили на этом

поезде простой люд: хуторяне, станичники, жители сёл, распо- ложенных вблизи дороги. В летнее время, когда в вагонах наро-

ду как селёдки в бочке и не продохнуть от плотно набитых тел, молодёжь, минуя Батайск, на ходу поезда вылезала на крыши вагонов. В иных случаях – рискуя конечно, но умудрялись за со- бой затащить и отчаянную девушку-подружку. Сидеть на крыше вагона – одна прелесть!.. Округу всю созерцаешь на десятки вёрст, встречный ветерок подувает в лицо ласковый, немного

тепловоз соляркой чадит. Всем весело, а у многих парней гитары в руках: песни распевают дружно и хором да так, что даже коро- вы на верёвке привязанные в сторону со страхом от железной дороги шарахаются. «…Опять от меня сбежала последняя элек- тричка. И я по шпалам, опять по шпалам, иду-у-у домой по при- вычке!..», – слышалась одна и та же популярная в то время пес-

ня. Как ни странно, но за те годы езды на крышах вагонов ни единого трагического случая не произошло. По крайней мере,

слуха, о том, что кто-то случайно упал, или кого-то в пути поте- ряли, не поступало. Вполне возможно, по той причине, что в те времена молодёжь совсем иная была. Прежде всего, не было наркоманов: об их существовании молодёжь даже не подозре-

вала. Многие были бы удивлены, если бы им сказали, – что, ока- зывается, есть на свете такая гадкая напасть, а после беда. Пили тогда только вино натуральное – без химии всякой и то понемно- гу – бутылку на троих, а то и пятерых. Выпив винца самую ма- лость, больше для настроения, – голос звучал после этого лучше: душа тосковала, и жалобно пелось, и даже девчата пускали сле- зу. Эти девчата такие красавицы! Умные, гордые – сами в себе, даже на паровозе и то не подъехать. Господни!.. пути наши

неисповедимы! Знали-бы они, заглянув наперёд годиков на двадцать! Промелькнёт этот такой короткий промежуток лет, и их дочки – ещё почти дети, среди тесной толпы посетят стадион или площадь, какую. Слушая «Ласковый май», будут плакать, а иные громко рыдать, рвать на себе одежду, обнажаясь непри- лично, потеряв вначале рассудок и в ту же ночь девичью честь, – а виновата во всём была всего лишь песня! Но это будет не ско- ро, и тех, о ком речь, их ещё и на свете-то нет. «Гражданка и вы гражданин, к вам обращаюсь!.. – остановитесь на минутку, вы

только послушайте, что этот святой человек говорит, дома детям своим расскажите…». На ступенях магазина стоял и вещал за- росший волосами до плеч мужчина. На голове красным пятаком лысина, будто у обезьяны задница, держит шапку в руках, уста- вив взор в небеса, молится и причитает. И кто бы мог подумать! Промелькнут эти опять-таки два десятка лет и наступят времена сумасшествия. «… Околдуют народ православный, – выкрикивал странник, – вылезут на свет божий колдуны вместе с ведьмами, а из телевизоров нечисть в образе дьяволов и вурдалаков, станет народ убивать друг друга. Тёмная туча накроет Русь святую. Воз- вернутся времена злющих демонов – Мамая и Тотхамыша, а кру- гом будут распевать песни не молитвенные – совсем непонятные и непотребные…». Подбежал «воронок», выскочили двое в по-

гонах, взяли под рученьки вещуна, вкинули в машину и покатили дальше. В сентябре на крышах вагонов уже не ездили: не жарко, не душно, а наверху уже зябко. К тому же, если поезд идёт в Ро- стов вылезать на крышу вагона опасно: не успеешь глазом морг- нуть, как окажешься в районе Батайска под натянутыми прово- дами электрификации. Тогда труба!.. – заказывай духовой ор-

кестр. Может так случиться, что и хоронить нечего будет: собе- рут по крыше вагона от тебя уголёчки, сложат в коробочку и как вождя в Кремлёвской стене замуровывают, тебя тоже куда-то

приткнут или на полку поставят. В тот тихий, тёплый, поистине божественный сентябрьский день Костя Константинов приехал на том самом поезде —«Староминская-Ростов» – приехал, чтобы

наконец-то довести начатое дело с переводом в другое училище до логического конца. Второй раз в жизни подобная напасть у Кости случалась. В первый раз – год назад, когда в моряки посту- пить не получилось и таскался он с этими документами, не зная кому бы их побыстрее всучить, но тогда нашлись добрые люди и подсказали. В Новошахтинске, на Новой – Соколовке в строи-

тельное училище сбагрить удалось. Хотя вначале – поглядев на него, сделали лицо в недоумении, и принять отказались, впо-

следствии к директору отослав. А вначале дело было так: в при- ёмной комиссии аттестат зрелости пристально изучили, плечами

пожали, сделав длинную паузу, спросили: «У тебя аттестат – по- чти все пятёрки, что ты у нас забыл?.. Тебе прямая дорога в тех- никум, или иди и доучивайся последние два класса. В нашем училище… – подопечные наши, то есть учащиеся наши – на во-