Андрей Щупов - Ваше благородие, бомж

Майор зашевелил губами, вновь и вновь повторяя выученное. Удовлетворенно кивнув самому себе, поднялся с дивана. Щелкнув зажигалкой подпалил крохотную бумажку.

Идея была несложной. Трубку сотового телефона в одном из глухих двориков бомж подержал в костерке дворника, обуглив до полной неузнаваемости. Далее, купив кольцо скотча, на троллейбусе добрался до нужного района, без особого труда нашел офис одного из людей Насарпанова. В идеале следовало бы оставить улику в офисе или на квартире чинуши, но без шума это вряд ли бы получилось. Кроме того нынешнее состояние не позволяло рисковать. Он и без того двигался, как деревянный, держа голову неестественно прямо, время от времени останавливаясь на перекур. Вчерашняя потеря крови продолжала сказываться, хотя бородач Артемий ему здорово помог. Только задним числом бывший майор понял, как ему повезло, что поблизости оказался этот бородатый чудачок. Без качественной перевязки долго в Макдональдсе он бы не просидел. Так и нашли бы его потом лежащим под столом с кучей денег в карманах, в луже собственной кровушки. О дальнейшем не хотелось даже думать…

Машину чинуши, стоящую перед офисом, вычислить оказалось несложно. Если возле пары потрепанных «Жигулей» стоит сияющий первозданной белизной «Фольксваген», кто есть кто, поймет и ребенок. Проходя мимо иномарки, бомж нагнулся и быстрым движением прилепил искореженную трубку к днищу. Камер монитора на крыльце офиса не наблюдалось, однако он старательно изобразил, что отряхивает брюки. Не слишком торопливо удалился от служебной стоянки. Рабочий телефон-автомат обнаружился за углом. Бомж позвонил по одному из указанных в списке телефонов, прокашлявшись, сухо попросил:

– Глотова мне!

– Кто спрашивает?

– Зам Насарпанова. Он знает.

– Сейчас у него важный разговор, но если вы подождете…

– Я ждать не буду. Передайте господину Глотову, что его ждет у себя полковник Насарпанов. Звонить не надо, пусть сразу приезжает. Разговор пойдет об одной из боснийских операций. Так ему и передайте.

– Хорошо, я попробую…

Не дослушав, бомж повесил трубку, быстром шагом вернулся к выбранному посту наблюдения. Ждать долго не пришлось. Глотов, тот самый, что напару с лейтенантом Комлевым стелился перед Насарпановым в Югославии, выскочил из офиса, спустя пять-семь минут. Вдвоем с коренастым охранником они втиснулись в чистенькую умытую «Мазду», с места в карьер рванули вверх по улице. Бомж проводил их обеспокоенным взглядом. Если трубка не отвалится по дороге, сюрприз выгорит, а отвалится, придется выдумывать иные экзотические уловки.

Следующий звонок был сделан из той же телефонной будки, но уже в кабинет Насарпанова. Секретарю, поднявшему трубку, тем же приглушенным голосом бомж объяснил:

– Передайте вашему начдиву, что Глотова ведут. Так и скажите: ведут. Если не поверит, пусть перетряхнет одежку Глотова, внимательно осмотрит машину. Если что-то найдете, знайте: аппаратуру подслушивания устанавливал Комлев Георгий Викторович. Денежную сумму за это он получил на днях от заказчика. Имя заказчика мне пока неизвестно. У меня все.

– Одну секундочку! Кто это?!

– Неважно. Я вам еще позвоню.

***

Луч света скользнул по глянцевым от влаги стенам, замер желтым размазанным пятном на потолке. Комлев Георгий Викторович прищурился. Темный от времени свод подвала пятнали крупные капли. Он потрогал ближайшие пупырышки пальцем, удивленно изогнул бровь. Капельки на потолке оказались окаменевшими. Еще не сталактиты, но уже кое-что. Из таких вот крохотных зародышей, должно быть, и вызревают постепенно огромные сосульки. Надо только чуточку подождать – лет этак с тысячу…

Из-за спины донесся задушенный хрип. Ерема с Лешим в соседнем зальчике дуплили Ката. Звуки ударов сопровождались потоками угроз и брани. Ребятки сами себя заводили, судя по всему – работали уже ногами.

Комлев поморщился. Свиньи! С кем же ему все-таки приходится якшаться! Быдло, годное только для самой черновой работы. Час назад втроем жарили телку, и вот уже двое гробят третьего. Только потому что так сказал хозяин. Впрочем, наверное, и правильно сказал. Кое-кто придерживался паучьей политики, разрастаясь ввысь и вширь, Насарпанов считал, что от шелухи просто необходимо время от времени освобождаться. Ядро есть ядро, его следует содержать в чистоте, все попутное – полезно лишь до первого перекрестка. Лучшие из лучших, разумеется, зачисляются в разряд неприкасаемых, но таких всегда было абсолютное меньшинство. Отработанный материал списывали и списывают в утиль. Так было проще, так было надежнее.

Комлев брезгливо высморкался, прислушавшись к затихающим звукам драки, вынул из прячущейся под мышкой кобуры пистолет, уверенным движением навинтил на ствол глушитель. Подвал был глухой и глубокий, однако береженого Бог бережет. Да и не терпелось опробовать новинку. Партию глушителей привез приятель из Германии. В отличие от российских, эти были на порядок компактнее, по заверениям дружка обладали вдвое большим ресурсом.

– Молчит, хозяин! – сзади, громко сопя, приблизился Ерема. – Похоже, все отдали. Иначе бы раскололся.

– Это уж точно.

Комлев спустил флажок предохранителя, подумал, что операций напрасных не бывает. Умный политик любую ситуацию способен использовать себе во благо. У Ката не оказалось припрятанных денег – и черт с ним. Полковник прав, им следовало давно избавиться от гнилой троицы, вот и представился удобный случай. Ребятки сами нашли этот подвал, в сущности подобрали для себя идеальное подобие склепа. Есть помощники на годы, а есть на дни и недели. С последними следовало расставаться без сожаления.

– Ладно, пойдем, – Комлев повернулся к Ереме. Стараясь не наступать на разбросанные всюду битые кирпичи, они прошли в соседний зальчик. Ерема по пути задел макушкой приземистый арочный свод, яростно зашипел.

– Твари пастозные! Кто этот подвал только откапывал!

– Кто откапывал, тех уж нет, – Комлев снова с любопытством огляделся. Без сомнения катакомбы по возрасту тянули за добрую сотню лет. Потемневший от времени кирпич, округло вздымающаяся кладка и никакого бетона. В нынешнем двадцатом веке так уже никто, пожалуй, не строил.

– Георгий Викторович! – Кат, угадав во тьме хозяина, метнулся к нему, быстро перебирая по полу коленями. – Падлой буду, все отдал!..

Нога Лешего ударила его в грудь, бросая на каменную шелуху. Кат захрипел. Разбитое в кровь лицо его жутковато поблескивало.

– Посвети-ка!

Ерема послушно поднял фонарь. Кат зажмурился от блеснувшей в лицо вспышки выстрела. Беззвучно дернул ногой и затих.

– Выше, – пробормотал Комлев. – Выше фонарь подними.