Сергей Терещук - Кофе с корицей

И чем больше я об этом думал, тем сильнее мне хотелось своего собственного кофе! С корицей! Я был окружен комфортом и чувствовал себя в полной безопасности под присмотром моей заботливой красавицы цвета слоновой кости. Не хватало для полноты счастья только черного, горячего, ароматного напитка из зерен средней обжарки мелкого помола!

К дому мы подъехали в полной тишине. Потому как еще час назад великий Пресли допел свою песню, и радио опять погрузилось в летаргический сон. Я решил, не поднимая шума, припарковаться в дальнем углу двора и тихонько пробраться к подъезду. Но как только я закрыл на ключ дверь автомобиля, с ним тут же случился припадок. То есть с ней. С Долли! Она опять стихийно включила сигнализацию! Орала так, будто ее эвакуируют! Конечно, на этот шум на балконы высыпало полдома. И Милена в том числе! Я бегал вокруг машины, хлопая дверьми, дергая различные ручки и нажимая всевозможные кнопки. И даже открыл капот с багажником! Все было безрезультатно! А народ радостно свистел, гикал и улюлюкал! Некоторые матерились! Некоторые грозились вызвать пожарную службу, МЧС и психушку. Супруга снисходительно смотрела сверху, сложив руки на груди. И только дядя Коля, хозяин старенького «Опеля», вышел ко мне с гаечным ключом.

– Надо клеммы сбросить!

– Клеммы? – переспросил я, утирая пот со лба.

– С аккумулятора! – и полез под капот.

Через секунду разом затихло все. Машина, соседи и собаки соседей.

– Влага попала, видать, – сказал дядя Коля, – замыкает.

– Днем уже такое было сегодня…

– Значит, точно! Надо смотреть…

– Если бы я знал, как… – это был тонкий намек с моей стороны.

– Угу, – ответил сосед и пошел обратно в подъезд, дав понять, что этим он заниматься не будет.

Ну, и на том спасибо!

Я посмотрел наверх. Соседи уже все скрылись, и только Милена продолжала наблюдать за нами с «Волгой». Я как можно непринужденнее помахал ей рукой, закрыл двери, захлопнул капот и багажник и направился домой.

Различных мыслей в моей голове было множество. С чего начать? Как поздороваться? Как войти? Сказать ли сразу: «Любимая»? Или сначала попросить прощения? Упасть на колени? Или войти как ни в чем не бывало? Спросить, как ее здоровье? Как она спала? Или сказать, как прекрасно она выглядит? Поставить перед фактом, что машину мы продавать не будем? Или спросить, не надо ли выбросить мусор и сходить за хлебом?

Все это копошилось в моей черепушке, как клубок змей. Но я не знал, за чей хвост мне ухватиться, поэтому, когда доехал до своего этажа и подошел к двери, они все разбежались кто куда. Я предстал перед женой как чистый лист. Только немного отсыревший.

– Ты же весь мокрый! – вскрикнула она своим шепотом тут же, как только увидела меня. – Быстро снимай одежду!

Вот так, собственно, чего бы я там себе ни надумывал и ни планировал, все решалось сразу и без моего участия. Отчего всякий раз становилось пусто внутри. Но ненадолго. Это чувство зрителя своей жизни быстро улетучивалось, и я брал на себя роль прилежного статиста. Вы знаете, что такое статист? Попросту говоря, массовка. Бессловесная и покорная. Вот такой был и я. И философски размышлял об этом в тот момент, когда моя жена снимала с меня мокрые брюки.

Я стоял перед ней в одних трусах, прямо в прихожей. Она сидела на корточках и подняла на меня вопросительные глаза. Я понял, что она хотела спросить. Все же я не просто массовка, я статист с задатками интеллекта.

– Сам сниму, – сказал и гордый своей находчивостью схватился за боксеры.

– Может, в ванной это сделаешь?

– Ну, да! Конечно! Спасибо!

– И сразу в душ, греться! Простуды твоей мне еще не хватало.

Я шел в душ и думал, почему моей простуды ей еще не хватало. Почему она сказала “мне еще не хватало”? Почему не “тебе еще не хватало”? Ведь простуда-то моя! Моя простуда! Она моя! А вот так выходило, что все было ее! И я! И моя простуда! И моя натура. Вся, какая есть. И наша общая жизнь была ее, безраздельной. И она тащила этот груз, как бурлаки баржу на Волге. Только там их одиннадцать, а тут она одна. А баржа – это все, что ее окружает, включая меня, и все, что она с этим делает. И, знаете, я к этому уже привык… За те два года, что мы живем счастливой семейной жизнью. И вообще за все время, что знакомы. Так случилось, что она взяла надо мной шефство с первого курса. А история с покупкой автомобиля… Это вообще как будто не я… Это не я, а кто-то другой во мне… Совершенно незнакомая, одиозная личность. Внутренний диссидент-диверсант. Проказник, от которого одни неприятности.

С этими мыслями я залез в ванную, закрылся шторкой и включил воду. Слышал, как Милена вошла следом и открыла дверцу стиральной машинки.

– Где ты так намок?

– В душе… – ответил я и тут же понял, что ступил. – Под дождем…

– Сильный, наверно, был дождь, если ты не просох, пока ехал.

– Ага, с градом!

– Странно! А у нас весь день солнце…

Я стоял под теплой водой и ощущал каждую струйку озябшим телом. Глаза закрылись сами собой. Я уперся в стенку руками, чтобы не потерять равновесия, и улетел. Вот так! Отогрелся, превратился в облако и отправился парить над своими переживаниями. Легкий и свободный. Мне не нужно ничего. Абсолютно! Зачем облаку что-то? Какие-то вещи… Машины… Работа… Жены… Разве только маленькая чашечка кофе.

Я почувствовал, как улыбка растягивает мои губы. И от этого я стал еще более облачным…

– Ты чему улыбаешься?

Я врезался в ледяную реальность, как «Титаник» в айсберг. Открыл глаза. Вода тут же заставила меня поморщиться и согнать ее руками.

– Что? – облако медленно превращалось в меня.

– Я говорю с тобой, а ты не отвечаешь. Заглянула, а ты улыбаешься. Чему?

Я, конечно, мог сказать, что я облако, но в сочетании с покупкой машины, уходом из дома, скандалом на работе Милена точно бы вызвала неотложку.

– Согрелся… непроизвольно улыбнулся…

– Вот! Вот! Непроизвольность – это твое второе имя… – пошутила жена.

– Скорее всего. А что ты говорила?

– Я говорила, с машиной надо решать! Ездила сегодня примерять шубу. Она такая красивая. Я буду в ней как королева! Ты же хочешь, чтобы я была как королева? – Милена стояла с пиджаком в руке и мяла его, словно это и была шуба.

– Конечно, хочу!

– Это правильный ответ! – жена улыбнулась. – И я договорилась, чтобы шубу придержали недельку. А за это время мы придумаем, как быть. Если не получится машину сразу продать, можно будет оставить ее под залог. Так можно. Я узнавала.

– Под залог, – отозвался я эхом.

Вот сейчас бы выскочить этому паршивцу, который затаился внутри меня, да как закричать: “Машина не продается!!! И простуда – моя! И сам я – свой! Собственный! И семья – это мы! Нас двое! И я тоже хочу принимать участие в жизни нашей ячейки общества!”