Александр Саблин - Вредные привычки

– Как вас представить? – поинтересовался он.

– Если водители у вас все ещё котируются, то можно просто таксистом, – сказал я.

Метрдотель вернулся к конторке, глянул в мою сторону и поднял трубку.

Я осмотрелся. Столики в основном занимали крашеные и натуральные блондинки и брюнетки. Такое обилие женского пола одной субботой объяснить было трудно.

Метрдотель закончил разговаривать и жестом пригласил следовать за ним. У одного из кабинетов он остановился и, окинув меня контрольным взглядом, раздвинул портьеры.

То, что я перед собой увидел, особого восторга не вызывало. Я бы предпочёл разговор с глазу на глаз, хотя сидевшие за круглым столиком женщина и двое мужчин, вероятно, придерживались другого мнения. Тишинская указала на свободный стул и, выждав, когда я сяду, спросила:

– Так вы и есть тот парень, который устроил на вокзале переполох?

Сидевший справа от неё мужчина сдержанно хмыкнул. Я посмотрел на его «точёный» профиль и отвернулся. Похоже, родители в момент его зачатия столько задолжали природе, что та решила таким нехитрым способом напомнить им о себе. Создать такой шедевр, опираясь на одно воображение, вряд ли бы сумел даже такой опытный фантазёр, как Босх.

– А вы как думаете? – спросил я.

Не спуская с меня глаз, Тишинская косточкой указательного пальца осторожно приласкала черную бровь:

– Мой вопрос показался вам слишком прямолинейным?

– Может быть, для начала мне кто-нибудь объяснит, зачем меня вообще сюда пригласили? – предложил я.

Лицо женщины посуровело:

– Вы всем отвечаете вопросом на вопрос или одним женщинам?

Сидевший по левую руку от Тишинской красивый широкоплечий блондин наклонил к плечу крупную голову и выжидающе уставился на меня.

– А вас это не устраивает? – спросил я.

– Не больше, чем скульптора камень.

Кажется, в своё время женщина имела какое-то отношение к искусству.

– Понятно, – сказал я, – надеетесь при моей помощи изваять что-нибудь бизнесукрепляющее?

Тишинская прикурила от электронной зажигалки длинную тонкую сигарету и, не спуская с меня глаз, выпустила к потолку струйку дыма:

– А вы считаете себя на это способным?

– Пока эти мальчики здесь, вряд ли.

Блондин криво усмехнулся. Шедевр повёл подбородком сначала в одну сторону, потом в другую.

– Чем вам так не угодили мои коллеги? – поинтересовалась Тишинская.

– Просто, пользуясь случаем, сразу хочу избавиться от конкурентов раньше, чем это сделают они, – сказал я.

Лицо блондина осталось невозмутимым, а вот Шедевр разволновался не на шутку: придвинул к себе бутылку и одним глотком осушил рюмку.

– Может, ещё по одной? – предложил ему я.

Его сумеречный взгляд на мгновение заморозил даже меня.

– Ну-ну, – пристыдил его я, – я ведь лишь предложил.

Блондин поднялся и молча вышел. Оформленное неведомыми инструментами лицо Шедевра побагровело.

– Вам помочь или сами выйдете? – поинтересовался я у него.

Перестав жевать, Шедевр выжидающе глянул на женщину. Скрестив на груди руки, та разглядывала нас, словно диковинных зверушек. Между её пальчиками, едва заметно подрагивая, дымилась сигарета. Наконец, вдосталь наглядевшись, она обронила:

– Скажите Павлу, чтобы накрыл для вас в жёлтом кабинете.

Шедевр нехотя поднялся. Оказывается, у него была беда не только с лицом, но и с ногами. Имея торс взрослого человека, по вертикали он едва дотягивал до подростка. Надо полагать, что достоинства, за которые его тут держали, являлись тоже не совсем обычными.

– Немного грима, и он с успехом мог бы выступать в цирке, – заметил я, когда тот вышел.

Тишинская окинула меня угрюмым взглядом.

– Налейте-ка лучше вина, – сухо произнесла она. – И мой вам совет: не вздумайте когда-нибудь ляпнуть такое в его присутствии.

– А если не удержусь, то ваша охрана заставит меня каждый день завязывать ему шнурки? – предположил я.

– Если скажу, что в лучшем случае останетесь калекой, вас это устроит?

Я протянул руку за бутылкой и едва не свалил на пол бокал:

– По крайней мере, теперь я хотя бы буду знать, на что мне рассчитывать.

Женщина усмехнулась:

– Теперь, когда вы все знаете, может, перейдём к делу?

Я налил Тишинской вина, а себе виски. Женщина глянула бокал на свет, но пить не стала. Я же сделал пару глотков, подождал, когда осядет горечь, и спросил:

– Георгий сегодня появится?

Брови женщины удивлённо приподнялись:

– Вы это о ком?

– О Бадуладзе. Хочет, чтобы я повторил свой подвиг железнодорожника, но уже в более жёстком варианте?

Не спуская с меня глаз, Тишинская молча откинулась на спинку стула:

– По-моему, вы задаёте слишком много вопросов. Вам не кажется?

– Ровно столько, сколько считаю нужным. А если кому-то не нравится, то это его проблемы.

– С Чугуновым вам повезло, – сказала Тишинская, – а вот со мной может и не сложиться.

– Так повезло, что я теперь вынужден сидеть здесь?

– Другим и этого не удаётся, – не без удовлетворения констатировала она. – Кстати, вы всегда защищаете незнакомых дам?

– Хотите предложить мне работу телохранителя?

– Хочу, чтобы вы наконец начали отвечать на мои вопросы.

– Если вы имеете в виду девушку Чугунова, – сказал я, – то вас неверно проинформировали: на вокзале я защищал себя. – Я указал большим пальцем в сторону выхода. – Может, пока вы не огласили список, нам лучше пожелать друг другу спокойной ночи?

– Кое-какую информацию мы о вас уже собрали, – сухо произнесла она, – поэтому советовала бы без особой нужды не дёргаться.

– Вопросов не задавать, стоять по стойке смирно? Я это уже понял. Внимаю.

Тишинская пригубила бокал:

– Я хочу предложить не просто работу, а очень хорошую работу.

Если вам предлагают выгодную работу или хотят сделать миллионером, то, как правило, вы не получите ни того ни другого.

– Сегодня мне её уже предлагали, – попробовал я поднять свои ставки.

– Не смешите, – сказала она, – кроме меня в этом городе вам никто не предложит такого.

– Думаете, Чугунов одним вам стал поперёк?

На какое-то мгновение мне почудилось, что в кабинете установилась абсолютная тишина.

– А вы действительно смогли бы взяться за такую работу? – спросила она.

Я улыбнулся:

– Не верится?

– Да или нет?

Я сознательно взял паузу. Мне захотелось, чтобы она сама назвала все своими именами.

– Вы действительно согласны на это? – повторила она.

– На что на это?

Женщина замялась.

– Перестрелять всех воробьёв на вашем огороде? – помог ей я.

Она удивлённо приподняла брови.

– Давно, – сказал я, – только вот рогатки подходящей никак подобрать не могу.

– Шутите?

– А вы хотите, чтобы за ужин в ресторане я сразу организовал половецкие пляски?