Екатерина Бердичева - Танцы с духами. Часть вторая

– Тамил… С кем ты разговариваешь?

– Развяжи меня, идиот! И посмотри, в кого превратился твой бывший друг. Именно из-за него я уехал из Тамта, пытаясь вылечить Лайсина от радужной дури. Именно из-за него искал тебя по всей стране, но не мог найти. Какая, на хрен, война, если твой друг не может жить без наркотика? Даже из прислуги тут остался один повар и камердинер старого господина.

– Лайсин мне не друг. – Сказал Рочен, слезая с Тамила и развязывая ему руки. – И я не специалист по излечению зависимости.

– Тамил… – Снова раздался ломающийся и капризный голос. – Куда ты снова спрятал мою коробочку? Зачем? Мне опять плохо…

Худой и взлохмаченный Лайсин, покачиваясь, двумя руками держался за перила. Казалось, еще немного, и тело безвольным мешком скатится вниз.

– Когда я видел его в последний раз, такого не было… – Растерянно прошептал Рочен.

– Перед тем, как направить его в последний полет, кто-то влил ему в кровь чудовищную дозу. Он выжил. Но без концентрированной радуги больше не может. Причем, частота приема увеличивается. Я не знаю, что делать…

Тамил опустил руки.

– Скажи "спасибо" подстроившим все это родственничкам. Пострадал не только он. Герден тоже не справился с двумя псами, целящимся друг другу в глотки. Они порвали его, чтобы не мешался.

– Рочен, прошу, сделай что-нибудь!

Северянин посмотрел в глаза Тамилу.

– Ты читаешь в душах? – Спросил тот. – Читай в моей. Все, что знаю. Только вылечи моего Лайсина… Да, я знаю, что ты с детства любишь его. Он говорил… Но для меня этот человек – вселенная. Ты не можешь понять…

– Угу. Не могу. Бери этого господина… У тебя есть снотворное? Сильное?

– Да. Примерно, на семь часов сна.

– Вколи ему и неси вниз. Сначала положим его в больничку. И долго-долго будем чистить кровь. Ты ведь маг, Тамил?

– Ну…

– Готов стать для него донором? Ему нужна живая энергия. Если ради своей верности ты поделишься с ним своей силой…

– Поделюсь.

– Тогда коли и пойдем. А, кстати, забери печать наместника. Кто-то же должен рулить всем этим безобразием!

– И ты, человек без специального образования…

– А ты мне на что? Хочешь, чтобы я спас Лайсина? Жизнь твоей любви за жизнь местного населения. И полное подчинение моим приказам.

– Ладно.

– Закутай в одеяло. Без дозы его начнет трясти.

– Знаю…

Открывая заднюю дверь своей машины, Рочен увидел лицо Лайсина и ужаснулся. Этому морщинистому, с седыми волосами, человеку, можно было дать лет шестьдесят, но никак не тридцать пять. Худое лицо, впалые щеки и землистый цвет лица… Доктор видел наркоманов, иногда попадавших к нему на операционный стол, и просто делал свою работу, в принципе зная, что еще немного, и им из земного уже ничего не понадобится. И Лайсин, друг его детства, уже стоял на пороге того мира, с трудом осознавая образы этого.

– Печать! – Протянул он руку к устроившемуся со своей ношей Тамилу. Тот молча отдал ему перстень и квадратный штемпель. Рочен сунул их в карман и завел машину, одновременно связываясь с приемным покоем.

– Говорит Рочен. Приготовьте отдельную палату с двумя койками. И аппаратом для переливания крови. Какая группа и резус? Приеду, определим. Еще аппарат для прямой передачи энергии. Да, донором будет человек. Спасибо.

– Как тебя слушают! – Хмыкнул Тамил. – Словно в тебе – кровь аристократов.

– Я – заместитель заведующего отделением центральной столичной больницы. Поэтому слушаться меня должны беспрекословно.

Рочен поднял машину в небо и быстро полетел в сторону Джайны.

– И почему же ты, заместитель, оставил свою больницу во время военных действий?

– Потому, что жизнь будущего Короля ценнее тысячи умирающих на полях сражений марионеток.

– А еще недавно ты пекся о всех, кто попадал на твой стол!

– Каждую минуту своей жизни мы делаем выбор. Большой или маленький. Важный или пустячный. Так вот. На кону – будущая жизнь королевства. Если я брошу собственные силы на извлечение застрявших в солдатах пуль, мысли в головах и ситуация в стране не изменится. Но если принц Герден останется жив… у нас есть шанс спасти страну от разграбления.

– Я помогу тебе, Рочен. – Спустя время сказал Тамил. – Особенно, если ты сумеешь вернуть к жизни Лайсина.

– Это ты должен суметь его вернуть. – Ответил хирург. – Каждый из подобных пациентов, попадавших в мое отделение, был не столько наркоманом, сколько очень одиноким и напуганным жизнью человеком. Все эти люди уходили от реалий мира в иллюзии, где светило солнце, и чьи-то добрые руки гладили их волосы, как в детстве. Правда, потом страхи все-таки захватывали придуманный ими мир. И тогда человек, не зная, куда бежать, уходил в смерть. Так что, Тамил, попробуй, достучись до его души. Сделай так, чтобы он тебе поверил.

– Рочен!

– Угу.

– Вы с ним дружили… Лайсин говорил… Особенно, когда был под действием травки, все время тебя вспоминал. Спорил, что-то пытался тебе объяснить. Может, это ты ему нужен, а не я?

– Знаешь, Тамил… Когда нам было приблизительно по тринадцать лет, в провинцию прибыл принц Корвес вместе с принцем Герденом. И Лайсин сделал свой выбор. Потом мы встречались еще несколько раз. Я предлагал ему отказаться от слишком тяжелого для его хрупкой сути пути. Но он не соглашался. И еще сказал, что у аристократа с простолюдином нет ничего общего. Я согласился. Вот и все. Так что моя история отношений с Лайсином Който закончена. Ну, вот мы и прилетели…

Когда двое мужчин уже лежали каждый на своей узкой больничной койке, а Рочен закончил настраивать приборы и рассказал цикл процедур лечащему врачу, Тамил ему улыбнулся.

– Спасибо.

– Ну что ты, до спасибо еще очень далеко. Два дня вы будете лежать рядом, словно сиамские близнецы. И только потом тело Лайсина можно будет перевести на обычный "донор". Период реабилитации тоже будет сложным. Продумай, чем его можно заинтересовать, чтобы он включился в действительность, словно в увлекательную игру, где страхи, несомненно, есть. Но кроме них, есть надежное плечо самого близкого человека. Тамил, ты уверен, что готов быть с ним рядом всю жизнь? Что тебе не захочется вернуться в семью или сменить круг общения? Почему спрашиваю? Потому что гуманней усыпить его сейчас, пока он на грани. Подумай. Я пойму и приму любой ответ.

– А ты? Ты сам готов его бросить?

– Как я тебе говорил, моя персона ему не интересна. Ни как друг детства, ни как личность. Как врач, повторю еще раз: сейчас уйти проще, поскольку тело очень ослаблено и уже отказывается жить. Если ты имел в виду, жалко ли мне этого человека, отвечу, что да. Но жизни тех, кто живет в провинции и не хочет умирать, для меня важней.

– Спасибо.

– Ты подумай. До перелома течения заболевания – как раз, два дня.