Александр Кушаков - Химера

Славка начал слегка привирать, чтобы рассказ не выглядел чересчур фантастично. Если начнёшь излагать, как обстояло на самом деле, гражданка слушать эту галиматью не станет, отмахнётся и уйдёт.

Наверху хлопнула дверь, и кто-то стал спускаться по лестнице.

– Пойдём-ка в дом, фантазёр. А то у меня там пригорит.

Они зашли в тесную прихожую, заставленную чуть не до потолка какими-то коробками. Из кухни тянуло чем-то вроде рассольника, и что-то ещё там парило и шкворчало.

– Ну почему же фантазёр? – слегка обиделся Славка, – я же рассказываю, как есть. Отвёл её к себе обсушиться, оставил на попечение своему дяде, сам отлучился ненадолго по работе, вернулся – нет ни его, ни её. Вспомнил про Дачную, ну и решил вот прогуляться, узнать, что да как…

– Ладно, всё я поняла. Тебя как звать-то, молодой человек?

– Вячеслав.

– Ну а я Надежда Алексеевна. Не обижайся, но рассказ твой я поняла по-своему: девка от тебя удрала не просто так, а что-то позаимствовала, вот ты её и разыскиваешь. Ну, признавайся, так дело обстоит?

– Вот именно что не так! – горячо возразил Славка, – я, честно говоря, и сам удивился – всё на месте, ничего не тронуто, и деньги почти на видном месте лежат. Дело в том, что она и не собиралась никуда уходить, она мокрая вся была и… испуганная какая-то.

Хозяйка покачала головой и пробормотала себе под нос с прежним насмешливым недоверием:

– Вот уж это на неё не похоже…

Славка, почувствовав слабую зацепку, поспешил добавить:

– У неё ещё цепочка была на шее и перстень на левой руке, серебряный, с буквой Л. Да чего мы сидим гадаем? Может, наша потеряшка давно дома сидит, надо вызвать её, и всё выяснится. Если это какая-то другая Лилия, что ж, пойду дальше спрашивать.

– Не, друг Славик, других Лиль тут нет, да и эта появилась у нас с месяц назад, комнату она снимает у Лисовских. С перестроечных времён здесь живу, домики эти всегда служебные были – железная дорога когда-то для своих построила – а я весь трудовой стаж с флажком на переезде простояла, вот и отжалела родная контора угол мне под пенсию в собственность. Я знаю тут всех как облупленных. Наверх, конечно, схожу, но почти уверена, что нет её там. Лилия эта днём дома никогда не бывает, как рано утром уходит, так появляется только вечером, да и то не всегда. Я ведь уже год на заслуженном, в будние дни постоянно дома, никуда не ухожу. Вроде вахтёра. Иногда только, по выходным, на толкучку отлучаюсь приторговать пару грошей. Так что поневоле вижу, когда соседи уходят и приходят.

– А сегодня утром вы её видели?

Алексеевна призадумалась.

– Когда кур из сарая пошла выпускать, какая-то из девок выходила. Я имею в виду, что они со Светкой Резниковой, что с седьмой квартиры, ростом и фигурой схожи. Хотя походка вроде лилькина. Я пока выглянула, она уж далеко была, так что точно не скажу, кто из них.

– А вечером?

– А вечером они с Гариком вместе приехали, на такси, часов в семь. Уж это я хорошо помню.

– Что за Гарик?

Славка понимал, что начинает наглеть, погрузившись-таки в роль следователя. Этак хозяйка и послать может на все четыре.

– А Гарик, мил человек, это сын этих самых Лисовских. То здесь живёт, то пропадает где-то неделями. Студент-заочник, в Москве учится. И ещё он вроде как по компьютерным делам специалист. Родители его – педагоги-пенсионеры, там у них вся семья учёная. Так вот Лилия наша комнату-то у них снимать снимает, а на самом деле они с Гариком попросту сожительствуют, с самого первого дня. Ты извини, страх как не люблю сплетничать, но это, по-моему, никакой не секрет. И перстенёк, что ты упомянул, он Лильке и подарил, она мне сама на днях похвасталась мимоходом. А сама Лилия…

Надежда Алексеевна понизила голос.

– Вот хоть убей, но почему-то кажется мне, что она из тех, которые на вокзалах да рынках людей облапошивают. Не могу объяснить, почему такое моё мнение, но поверь опыту старой торговки. Плохого про неё ничего не могу сказать, девчонка вежливая, ни пьяную я её ни разу не видела, ни даже с сигаретой в зубах. Но, как ни пытаюсь выведать, кто она такова и что забыла в нашем захолустье, от ответа всегда уходит, да ловко так. Язычок у неё подвешен что надо. Как то раз, правда, сказала, что работает в частной фирме агентом по рекламе, но я думаю, просто отмахнулась. В общем, друг Славик, если ты ей интересуешься не просто так, из любопытства, а по-личному , то вряд-ли я тебя чем обрадую.

А посплетничать ты всё-таки любишь, отметил про себя Славка. С одной стороны он был доволен тем, что тётку удалось-таки разговорить, а с другой уже давно догадался, что тайные надежды не сбылись. Притащил домой погреться заплутавшую озябшую девицу и возомнил чёрт-те что. А девице уже не шестнадцать и у неё своя личная жизнь вовсю имеется. Давно пора повзрослеть, Вячеслав Аркадьевич, и вообще смотреть на всё проще и циничнее.

Он заметил, что хозяйка бросила взгляд на настенные часы, и поднялся.

– Всё, не буду больше задерживать, Надежда Алексеевна. Последняя просьба – вы уж поднимитесь, если не трудно, к этим… педагогам, и если Лилии там нет, то я свой телефончик на листке нацарапаю, а вы ей при случае передайте, м-м, без свидетелей. Ну а там дело её, захочет – пусть позвонит, не захочет – значит, не судьба.

Они вышли из квартиры, хозяйка отправилась наверх, а Славка, спустившись вниз, достал листок и чёткими цифрами написал номер своего мобильника. По звукам, доносящимся с третьего этажа, понял, что тёткин визит к Лисовским прошёл впустую, и добавил ниже:

Привет, Лилия! Если сможешь, позвони мне по этому номеру… Хочу узнать, всё ли у тебя в порядке, и почему ты ушла, не дождавшись меня. Вячеслав.

Сложил листок вдвое и, передавая его Алексеевне, поинтересовался:

– А всё-таки, почему вы меня фантазёром назвали? Ей богу, ничего не сочинял.

– Фантазёром-то? Так это ж я про дождь. Говоришь, утром у вас поливало? А здесь вот ни капли не было, уж третий день жара стоит, ну я малость и не поверила.

– Поливало, поливало, – заверил Славка, – а ночью какая гроза была!

– Да ты что? – изумилась Алексеевна и хмыкнула недоверчиво, – странное дело, я обычно чутко сплю, должна была услыхать.

Славка пожал плечами, поблагодарил её ещё раз и двинулся было на выход, но тётка придержала его за рукав.

– Ты сразу-то не выскакивай, – прошептала она заговорщицки, – обожди пару минут. Эти евреи наверняка из окна навострились: в недоумении они были, когда я Лильку-то спрашивала.

В том же павильончике Славка взял ещё одну банку пива и теперь шагал в обратном направлении, вяло размышляя, чем бы угробить вечер этого суматошного дня. Бар «Эллада» за последнее время успел изрядно приесться. Всё обрыдло-знакомо, всё привычно – бармен Равиль с вежливо-приклеенной полуулыбкой, цены на спиртное и закуску – столичного уровня, динамики в бархатных углах, струящие нечто умиротворённое в стиле «эмбиент», ну и, как обычно, невеликая стайка смертельно скучающих местных дам возрастом от двадцати до сорока. Дамы сидят с фужером коктейля, иногда в обществе каких-нибудь дешёвых прилипал, и поглядывают на входные двери с заветной, а потому утопической мечтой, что в один невероятно прекрасный миг ворвётся в их псевдогреческое заведение блистательный столичный маркиз, выхватит какую-то из счастливиц – а в принципе, можно всех сразу – и умчит на лакированном «бентли» в своё трёхэтажное рублёво-успенское бунгало.