Александр Кушаков - Химера

У неё вырвался непроизвольный всхлип, и Славка успокаивающе погладил её по плечу. Они помолчали, глядя вниз, на накрытый непогодой посёлок.

– Что за чертовщина, мне даже балкон этот знаком… – пробормотала Лилия, нервически усмехнувшись. Славка пожал плечами, глянул на часы и спохватился.

– Ладно, незабудка моя, ты ложись отдыхай, а я всё-же сгоняю на фабрику, а то влетит. Вот диван, вот пульт от телевизора, дядю звать Вениамин Павлович, он в соседней комнате, обращайся к нему, если что. Ну а я постараюсь побыстрее…

– Дачная, – вдруг произнесла Лилия.

– Что Дачная?

– Сама не знаю. Почему-то пришло в голову. Может, платформа такая. Или улица. Ладно, Слав, ты беги, будем надеяться, у меня за это время что-нибудь в мозгах прояснится.

Она лежала на диване, свернувшись калачиком, и смотрела уже без прежнего смятения. Он не сдержался, уже от дверей вернулся к ней, сел на диван и чмокнул таки в щёчку. Лилия не отстранилась, только чуть удивлённо приподняла брови.

– Славик, а ты случайно не женат? А то заявится, пока тебя нет, и выкинет меня на улицу прямо в этом халатике.

Он отрицательно помотал головой и спросил в свою очередь:

– Кстати, ты своего-то помнишь?

– Кого, мужа? – она даже засмеялась, – не-ет, я не замужем. А с чего ты взял?

Подколоть её, что ли, на предмет интимных пятнышек, или рановато пока?

– Ну не обязательно мужа. Друга там, например…

– Насчёт друга не знаю, но мужа точно нет.

– Вот видишь, дело на поправку пошло – имя есть, не замужем, Дачную вон какую-то вспомнила. Так, глядишь, к вечеру вернёшься… с небес на землю.

Проходя мимо соседней комнаты, стукнул в дверь.

– Палыч, я ушёл.

Уже открыв дверь, услышал её тихое «возвращайся скорее».

Выскочил на пропахшую кошками лестницу и понёсся вниз. Что сказать? Чудеса-не чудеса, но события складываются в интересном ключе и, можно так выразиться, попахивают скрытой тайной…

Мастер сборочного производства Павел Сергеевич Бычков Славке даже рта не дал раскрыть. В обычные дни с утра и примерно часов до трёх этот лысеющий габаритный мужик представлял собой язвительного и желчного типа, бродил шатуном по помещениям, подолгу торчал в дверях цеха, обозревая рабочий процесс, а курцов из беседки выгонял просто: подходил и вставал над душой, заложив руки за спину и не говоря ни слова. Стоять приходилось недолго – секунд через десять курилка пустела, а народ, матерясь под нос, расползался по своим углам. А отловив в дальнем закутке любителя пофилонить, голоса не повышал, но говорил ровно и назидательно: – Даже не пытайся. Я неизбежен, как победа коммунизма. Но коммунизм был уже позавчера, а увольнение твоё – вот оно, на носу повисло.

Лишь ближе к концу дня, когда сборка заказов подходила к концу, Бычок мягчел, уходил в кабинет и копался там с бумагами. И можно было предположить, что дома, в обществе наверняка такой-же объёмной супруги и прочих домочадцев, он был душкой, балагуром, добродушным свойским мужиком. Но сегодня, да ещё после ночного ЧП…

Не глядя на Славку, он бросил брезгливо:

– Ты эти сказки про заклинивший замок и прочее можешь заливать кому угодно – президенту, мэру и даже девушкам покладистого поведения, но никак не мне…

Славка молчал, не встревал, он согласен был выслушать любой понос, лишь бы чёртов Бычок отпустил поскорее.

– Ты, Шумилов, не байки мне травить должен, а должен ты быть озабочен, ну например тем заказом, что со вторника у нас на шее висит, не забыл? Сорок шкафов-купе на Москву, пятнадцать витрин на супермаркет в Дмитров плюс разная мелочёвка. Что скажешь насчёт того, чтобы выйти завтра, часиков до трёх? – зудел мастак, наблюдая за электрической суетой.

Славка, поджидавший это каверзное предложение, тут же понёс заготовленную по дороге зыбкую легенду об абсолютной невозможности своего выхода в субботу, нутром чуя состояние Бычка, закипающего, как трёхкиловаттный бойлер. Если начнёт изрыгать что-нибудь привычно-приятное, брошу заявление. Пошли они со своими опилками. В Москве работу найду, не проблема.

Тут кто-то из электриков, копошащихся в углу в чреве распредщита, окликнул Бычка, и ситуация разрешилась более-менее мирно. Начальственный перст ткнул славкину грудь.

– Значтак! В понедельник – ты лично – от восьма до восьма! Работёнкой обеспечу, можешь не сомневаться. И скажи спасибо Чигирю, что тот на завтра согласился. Всё, катись отсюда, надоел.

И Славка, слегка оплёванный, но счастливый, припустил к фабричной вахте со скоростью спортивного ходока. В дверях проходной просматривались правый глаз, правое плечо и правая рука с дымящимся чинариком. Пашка Сысоев, вечный вахтёр, давненько уже сосланный сюда из цеха за фатальное бракоделие, левой стороной своего организма находился в телевизоре, где повторяли вчерашний полуфинал Кубка УЕФА, а правой отслеживал возможное приближение грозного начальства, потому как «ящик» в дневное время был под строгим запретом.

– Паш, я смотрю, ты в бессменные часовые записался? – крикнул ему Славка, – по-моему, третий день не меняешься.

– Приходится, – пожал плечами флегматичный Сысой, – один сменщик в отпуске, со вторым непонятка, никак не разберутся – то ли на больничном, то ли на пробку подсел. Да по мне лучше здесь загорать, чем на даче с тяпкой корячиться.

Славка уже выскочил за ворота, как его осенило. Кстати, о дачах…

– Павло, выручай, что-то никак не соображу. Ты, как местный старожил, просто обязан знать – есть в посёлке улица Дачная? В центре точно нет, это я знаю, может, где на спальном новострое?

Сысой с равнодушным видом пускал дым, молчал, потом щёлкнул окурок через ворота.

– Не, нету.

– Жаль, ну ладно…

– А знаешь, где есть? – сказал тот вслед, – в самих Зябликах, километра три топать надо. Глухомань, деревня, частный сектор. Две или три трёхэтажки посередь огородов – это вроде и есть Дачная.

– Вот это другое дело. Благодарствую, друг, ты настоящий диггер местных закоулков, – воодушевился Славка, – если это то, что мне нужно, ставлю пиво. Счастливой службы.

Славка был уверен, что ленивые пашкины мозги забудут этот разговор через пять минут, и что неведомые чужие проблемы и даже обещанное пиво ему сугубо фиолетовы, но по крайней мере ситуация с незнакомкой могла окончательно проясниться уже в ближайшее время. В ближайшее – если это та самая Дачная.

Он шагал по окончательно проснувшемуся Центральному шоссе, непогода неуловимо быстро сменилась солнцепёком, слились в мерный неумолчный гул шарканье снующих мимо людей, рокот авто и шелест тополей. Улица казалась нескончаемой, ноги вязли в асфальте, как в зыбучем песке, и Славке начало мерещиться, что он давно уже миновал нужный перекрёсток у дома 12, где нужно было сворачивать налево. Он замедлил шаг – а может, он вовсе не шёл, а стоял на месте? – и огляделся, причём эти простые действия потребовали некоторых усилий. Впереди сидели на скамейке и щебетали две юные мамаши с колясками, блондинка и брюнетка, у последней дымилась в пальцах узкая длинная сигарета. Славка почему-то никак не мог разобрать их речь, хотя разноцветные девы находились всего в нескольких метрах от него.