Поль Монтер - Мельница Ранкура

Редактор Людмила Яхина

© Поль Монтер, 2020

ISBN 978-5-4498-5304-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор выражает искреннюю благодарность Людмиле Яхиной за помощь в работе над книгой.

«Внутри каждого человека идёт борьба злого волка с добрым. Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь.»

Индейская пословица

Снег мягко опускался на землю и искрился под светом, льющимся из окон особняка. В уютной гостиной было много молодёжи, и, судя по всему, они успели заскучать.

– Ах, господа, скоро полночь, а сеньор шевалье так и не приехал, ― надув губки, протянула юная маркиза.

– Оставь, Аннет. ― Пожал плечами её кузен. ― Ты же сама видела, как отец получил письмо. Я точно знаю, что Сатюрнен прибудет сегодня.

– О, я готова и вовсе не сомкнуть глаз всю ночь ради того, чтобы послушать его очередной рассказ, ― мечтательно воскликнула пухленькая мадемуазель Эдуэн.

Тут лакей доложил, что прибыл сеньор шевалье де Льенар. И под неодобрительные взгляды старших молодёжь едва ли не кубарем скатилась с лестницы, пытаясь в сумраке прихожей разглядеть высокую фигуру гостя. Шевалье Сатюрнен был довольно молод и обладал приятной наружностью. Его светлые волосы были завиты по последней моде, а расшитый серебряной нитью камзол ладно облегал стройную фигуру. Раскосые глаза де Льенара искрились весельем. Он ощущал себя желанным гостем и от души радовался повышенному вниманию. Ибо был достаточно тщеславен.

Окружённый толпой молодых людей и девиц, шевалье с изящной небрежностью встряхнул волосами, поклонился присутствующим и поцеловал руку старой маркизе. Но молодёжь уже устала ждать, когда все церемонии будут соблюдены и, едва ли не насильно усадив Сатюрнена в кресло, тотчас разместились вокруг, словно прилежные ученики возле учителя. Право же, жизнь в провинции довольно однообразна, просто счастье, что шевалье приходился дальним родственником хозяину дома. Все знали, что де Льенар, выполняя поручения самого монсеньора, чаще бывает на чужбине, чем на родине, а посему ему явно есть чем развлечь скучающую публику. Особенно теперь, когда он явился прямиком из дальнего путешествия.

– Итак, друзья мои. ― Сатюрнен сделал многозначительную паузу и, пригубив вино, произнес: ― Признаться, я угодил в такую переделку, что более не надеялся оказаться в столь очаровательной компании. Вообразите, господа, я был на волосок от смерти! Только подумайте, двое моих спутников пали жертвой краснокожих дьяволов! И я остался со своим слугой Валентином посреди зимнего леса. Снежная буря окончательно сбила нас с дороги. Совестно сказать, но всю мою браваду как рукой сняло. Бедняжка кобыла сломала ногу, не выдержав веса двоих седоков. И вот мы с Валентином буквально рухнули в снег, заливаясь слезами и моля всех святых послать нам лёгкую смерть…

Предместье Руана окутали сумерки. Поздняя осень буквально изнуряла Нормандию нудно моросящим дождём. Казалось, сырость пропитала всё вокруг: и размытые дороги, на которых экипажи тонули в грязи по самые спицы, и сиротливые деревья, что с каждым порывом ветра теряли остатки листвы. Горе несчастным, оставшимся без крыши над головой в эдакую пору. Впрочем, обитателям особняка Монтель де Клансье, как и их гостям, тоскливая погода не доставляла ровным счётом никаких неудобств. Прекрасный дом из белого камня сиял, как драгоценная шкатулка. И ухоженная аллея, и чудесный сад, украшенный скульптурами, подчёркивали солидное состояние хозяев и уютную атмосферу, что царит в дружных любящих семьях. И действительно, чета Монтель де Клансье ― граф Александр, его очаровательная супруга Сабина и старик Оскар ― славились своим гостеприимством и радушием.

Гости осушили немало бокалов под щедрые комплименты столь достойным хозяевам. Полный и рыхлый барон дю Вердье, утирая потное раскрасневшееся лицо, опустился в кресло и, продолжая беседу, обратился к графу:

– Ах, сеньор, мы так славно провели время в вашем доме, впрочем, как всегда. Поверите ли, я готов и вовсе надоесть вам визитами, но, Бог мой, отчего вам вздумалось забраться в такую глушь? Право же, добраться до вас ничуть не быстрее, чем до Парижа.

– Вы совершенно правы! ― подхватил сухопарый маркиз Эдмон. ― Ваш особняк просто чудо, но при ваших средствах вы запросто могли бы выстроить такой же, и гораздо ближе.

– Друзья мои, ― мягко улыбнувшись, произнёс Александр. ― Увы, это отнюдь не моё решение. Идея покинуть город пришла в голову моему отцу. Вы ведь знаете, спорить с отцом у нас в семье не принято. ― И заметив, что в глазах гостей застыл немой вопрос, граф продолжил: ― Это всего лишь проявление заботы о наших сыновьях. Да-да, старик считает, что большой город полон соблазнов. Наш старший, Робер Антуан, и без того достаточно пылок и имеет склонность искать приключения даже там, где их нет. Я не хочу упрекать мальчонку в этом, но отец прав: обладай Робер более покладистым и спокойным нравом, мы не решились бы на подобный шаг. Сказать откровенно. ― Александр склонился ближе к собеседникам. – Лично мне по нраву, что Робер не слишком усидчив и не питает тяги к обучению. Хотя, конечно, учитель заставляет его зубрить, как и младшего брата. Но бесстрашие и ловкость наверняка в последующем сделают из нашего первенца недурного военного. Кто знает, если на то будет воля Господа, мальчик вполне сможет дослужиться до высокого чина в свите монсеньора.

Гости согласно закивали. Наверняка старшему сыну де Клансье удастся стать прославленным полководцем.

– Ну а что касаемо младшего, ― продолжал хозяин дома, ― то нам осталось лишь гордиться его усидчивостью. Вообразите только, Люсьену нет десяти лет, а он может цитировать по памяти целые абзацы книг. Мальчик готов торчать в библиотеке с утра до вечера. Однако, в противовес брату, он чурается охоты и прочих шумных развлечений. Подозреваю, что в глубине души малыш побаивается верховой езды и уроков фехтования.

Маркиз и барон благодушно рассмеялись. Что ни говори, а семья де Клансье может искренне радоваться своим отпрыскам. Если старший станет военным, то младшего наверняка ждёт карьера учёного или священника, что тоже неплохо. Но вскоре беседа вновь вернулась к слишком удалённому месту для жилья.

– Оставьте, друг мой. ― Пожал плечами граф. ― У нас совсем нет родни, что требовалось бы навещать каждый день.

– Счастливчик! ― вырвалось у маркиза. ― Вообразите только, я имею несчастье приходиться дядюшкой куче племянников и племянниц. Ведь я нарочно не пишу завещания только для того, чтобы взглянуть на свару, которую они устроят на моих похоронах. ― Гости рассмеялись.