Екатерина Бердичева - Песнь ветра

– И после всего, что мы делали вместе, ты вот так легко мог бы со мной попрощаться?

– Митч, посмотри на меня. Кто я такой, чтобы позволить себе заводить друзей? Всего лишь никому не интересный и страшный эльф. Странное словосочетание, – Райнэл вздохнул, – я думал, такого не бывает.

– Слушай, если твои бывшие друзья от тебя отвернулись, это еще ничего не значит! То есть, они не были твоими настоящими друзьями! Если бы ты им был дорог, тебя приняли бы любого. Понимаешь?

– Это было моим выбором, Митч. – Тихо сказал Райнэл. – Другого выхода в тот момент я не видел.

– Если тебе до сих пор больно… Расскажи. – Положил ладонь на его руку Митч. – Тебе станет легче!

– Не могу. – Райнэл убрал свою руку. – Не то чтобы я сомневаюсь в твоем умении молчать… Просто… я не могу все это еще раз пережить даже мысленно.

– Прости.

– Ничего. Все нормально. Так зачем ты побежал к ректору?

– А ты еще не понял? – Улыбнулся Митч. – Я еду с тобой.

– Ты сошел с ума! Бросить учебу и работу, шагнув в неизвестность!

– Не-а. Все не так плохо. И все-таки, скажи мне честно, Райнэл, как ты к этому относишься? Может, я зря это затеял?

– Угу. Зря.

Митч опустил голову.

– Но если бы только знал, как я этому рад! – Закончил эльф и сам положил ладонь на руку мага.

– Братуха! – Маг подпрыгнул на стуле и полез к эльфу с объятиями. – Я всегда верил, что ты – настоящий друг!

– Медведь криволапый тебе друг! Задушил… Пусти! – Эльф, наконец, отлепил Митча от своих плеч. – Но ведь тебе придется перевестись на курс ниже!

– Ну да. Ректор об этом сказал. Так что и учиться будем вместе. И работать. Эх, другой континент посмотрим! Красота!

– Дурень!

– Глупый эльф!

– Человеческий идиот. Только вы, люди, можете совершать ради кого-то чужого такие странные поступки!

– А вы – нет?

– Только если на кону стоят жизни родных по крови.

– Значит, твоим близким грозила опасность? Поэтому ты прыгнул?

– Нет, Митч. Не спрашивай. Пожалуйста. Никогда.

– Понял. Значит, завтра доделываем товар, распродаем и всё?

– Ну да.

– Поможешь мне разливать крема?

– Прости, но мне нужно сделать еще один флакон духов.

– Я о чем-то не знаю? – Улыбнулся Митч.

– Хочу отблагодарить Саймона из «Пастушки». Он всю ночь таскал нас на себе. Сначала тебя, а потом меня.

– Ну да… Точно. Он – хороший парень, даром что «овечка». Только понравятся ли ему твои духи?

– Я постараюсь. А сейчас иди к себе. Мне надо помыть посуду и лечь пораньше. Хочу немного подумать…

Митч открыл дверь комнаты и обернулся:

– Я рад, что у меня, простого человеческого мага с кучей недостатков, есть такой друг, как ты.

– Ну сколько можно признаваться в любви? Я ведь могу поверить… Что тогда будем делать?

– Придурок эльфийский!

Дверь с хлопком закрылась.

– И я тебя, Митч! – Засмеялся Райнэл. А потом продолжил, когда стих топот ног по коридору: – И все-таки, зачем ему это понадобилось?

Выпрямившись на своей узкой кровати, Райнэл прикрыл лицо локтем, вспоминая ощущения от короткого знакомства с Саймоном. Приветливый, милый молодой человек. Совершенно не навязчивый, в отличие от Митча, и не переступающий в общении определенной черты, за которой начинаются более тесные отношения. Можно сказать, они вместе весело провели время и разбежались в разные стороны безо всяких обязательств. Но вот его глаза… В них были тепло и забота. Искреннее удовольствие от сказанных друг другу слов и разделенного утром смородинного отвара.

Перевернувшись на бок, эльф положил ладонь под щеку. Но перед внутренним взором снова стояло лицо парня из «Пастушки».

– Что за ерунда? – Райнэл сел, обхватив колени. – Скоро отсюда уеду, и мы больше не встретимся. И вообще, я дал себе слово никогда больше не играть в эти эмоциональные игры, называемые симпатией и дружбой. Все равно у них только одна подоплека: если тебя видят в друзьях, то с определенной, причем иногда, непонятно какой, целью. Радует, что теперь моя физиономия всех, кроме толстокожего Митчела, только отталкивает. А этот парень меня просто пожалел… Вот дожил: когда-то вызывал нежные чувства, теперь – брезгливость и жалость. Но… – Райнэл снова упал на матрас. – Что же за ноту я упустил?

Он почти заснул, забывая о суете и дневных заботах, как вдруг его сердце заколотилось, а глаза открылись сами:

– Точно! – Громко сказал он потолку. – Новые горизонты!

И, облегченно выдохнув, крепко заснул.

Желтое светило уже встретилось в зеленом небе с голубым, когда Райнэл возвращался со стадиона. Руки его до сих пор дрожали: он чуть было снова не переломался, позабыв, что в ногах и теле нет прежней беспечной уверенности в собственных силах. Хорошо, что он умудрился каким-то образом извернуться и не удариться спиной о перекладину, падая с пятиметровой высоты. Похоже, начинать придется с малого: постепенно растягивать и разминать порезанные мышцы и сухожилия, которые противно ныли, крича о чрезмерной нагрузке. «Надо поискать рецепт обезболивающего…» – подумал он, вытирая со лба противный холодный пот. Хотя те препараты, которые он делал в своем Лесу и которые ему вводили во время множества операций, чувствительность тела до конца не снимали. Боль была настолько мучительной, что он раз за разом отправлялся в спасительное безвременье периодического беспамятства, в конечном итоге закончившееся тремя декадами непрерывной черноты. До сих пор ему помнилось ощущение разочарования и горечи, когда, увидав свет, он понял, что мир иной не принял в себя его изувеченное тело и плачущую душу.

Да, многое придется выстраивать заново. Не только физическое здоровье, но и принципы общения с различными существами, теми, с кем придется бок о бок учиться и работать. Ведь первое время на другом континенте он будет никем. Странным и неприятным парнем, почему-то переведенным сразу на второй курс. Пожалуй, даже хорошо, что рядом будет Митч, легко заводящий новые знакомства.

– Вставай! – Бухнул кулаком в дверь друга Райнэл, возвращаясь из душа.

Услышав в ответ непечатную фразу, эльф ухмыльнулся. Наверняка, парень полночи ворочался, раздумывая о собственном неожиданном решении и его правильности. Но в одном он мог быть абсолютно уверен: на попятную Митч не пойдет. И действительно, это совместное трудовое лето крепко связало одиноких парней, теперь абсолютно уверенных в надежном дружеском плече.

Осветив темноту коридора сброшенным с пальца светляком, эльф улыбнулся: как всегда, у его двери стояла корзинка с молоком, свежей выпечкой, яблоками и двумя большими кусками сыра с зеленью. Интересно, откуда неведомая дарительница узнала, что именно такой сорт он предпочитает остальным?

Подхватив корзину за ручку, он распахнул свою дверь и оставил ее открытой для приятеля. Отвар еще не успел как следует настояться, а в комнату уже заходил улыбающийся Митч.