Михаил Шторм - Сердце Арктики

Он поднял руки, давая понять, что сдается. И сказал:

– По большому счету ты права. Но на данном этапе моя миссия состоит не в том, чтобы облегчать вам задачи, а в том, чтобы усложнять их. Для тренировок времени очень мало. И они должны быть максимально эффективными.

Возражений на это не нашлось ни у кого. Покончив с приготовлениями, команда спустила свой корабль на воду и полезла внутрь, рассаживаясь и вооружаясь розданными Алексом веслами. Перед тем, как отчалить, он провел пятиминутный инструктаж, объяснив что и как делать в случае непредвиденных обстоятельств. За каждую девушку отвечали по двое мужчин, которые в первую очередь должны были заботиться о представительницах слабого пола, а потом уж о себе.

Перед отплытием Быков успел бросить прощальный взгляд на сушу, которая сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее стала отдаляться. Берега помчались мимо, рафт закачался и запрыгал на бурунах, бурлящих на середине русла. Сидящий сразу за Быковым Алекс выкрикивал команды гребцам по обеим бортам.

Река ускорялась, превращаясь в грохочущий поток, несущийся вперед со скоростью локомотива. Голос Алекса стал едва слышен – приходилось полагаться на наитие, угадывая, когда грести, когда «сушить» весла, а когда тормозить ими, выравнивая крен вправо или влево.

В каньон рафтеры влетели, как влетает в желоб боулинга брошенный с силой шар. Бирюзовая вода, покрытая белой пеной, казалась Быкову невероятно красивой, до тех пор пока она не начала захлестывать лодку, очень скоро затопив ноги по колено. Все суставы тотчас скрутило от холода, а мышцы начало сводить судорогами. Раз за разом речная вода окатывала гребцов от макушки до пят. Мокрые, продрогшие, захлебывающиеся, ошалевшие от шума и скорости, они кое-как гребли, не позволяя потоку перевернуть лодку, однако все чаще плавание грозило закончиться катастрофой. То рафтеры едва успевали разминуться с подводной скалой, то проносились в опасной близости от каменистого берега, то задевали днищем перекаты и пороги, следующие друг за другом, как ступени одной бесконечной лестницы.

Когда потом выяснилось, что слалом продолжался без малого четыре часа, Быков мысленно согласился с Эйнштейном в том, что время – понятие относительное и весьма условное. Впечатление было такое, что они спустились до деревни Бешконак за какой-нибудь час, не больше.

Выбираясь на сушу, девушки возбужденно делились впечатлениями, да и мужчины не могли сдержать эмоций. Сочетание ледяных ванн с палящим солнцем, калейдоскопическая смена ландшафтов, риск и скорость высвободили в жилах все запасы адреналина, разлившегося по кровеносной системе. Но самое главное – еще недавно не знакомые друг с другом путешественники почувствовали себя единой и сплоченной командой. Неизбежная настороженность исчезла, сменившись чувством локтя.

– С рафтингом ты здорово придумал, Саша, – высказал общее мнение Горбунков за обедом (вернее, после обеда, потому что волчий голод почти не позволял нашим героям общаться, пока их желудки не наполнились). – Такая проба сил нам всем была очень нужна. Она нас объединила.

– Это только начало, – меланхолично произнес Алекс, запивая трапезу любимой минералкой. – Завтра нас ждет кое-что поинтересней.

– Что? – деловито поинтересовалась Катюша.

Вместо ответа Алекс указал пальцем куда-то вверх.

– И что там? Что там? – заговорили все, разглядывая гору.

– Рыжий утес среди зелени видите? Там оборудована площадка для банджи-джампинга.

– Банджи… чего? – переспросил Быков.

– Джампинг, – сказала слегка побледневшая Юлия. – Это когда привязываются за ноги и прыгают вниз головой в пропасть. Мне страшно, – призналась она с той же интонацией и без всякой паузы. – Я высоты боюсь.

– Все чего-нибудь боятся, – успокоил ее Алекс. – Дима, вон, высоты, кто-то чего-то еще…

– Я высоты не боюсь! – поспешил возразить Быков.

– В Мехико, когда мы на небоскребе болтались, у меня другое впечатление сложилось.

– То ж небоскреб!

– Завтра будем прыгать примерно с такой же высоты, – заверил Алекс. – Сорок этажей. Вот и поглядим.

Быков пожал плечами, хотя, прислушавшись к своим ощущениям, понял, что не испытывает ничего похожего на энтузиазм. До сих пор он видел прыгунов с крыш и мостов только по телевизору, причем в репортажах о трагически завершившихся экспериментах. У того эластичная лента оказалась слишком длинной, того об стену шарахнуло… Отношение к джампингу у Быкова было отрицательное. Он вспомнил про свои два прыжка с парашютом и сник. Сигануть в бездну не так страшно, как стоять на краю, собираясь с духом и ощущая на себе любопытные взгляды. Ноги слабеют, тело перестает повиноваться, сердце трепещет, как заячий хвост. А ведь при этом приходится делать вид, что тебе все нипочем и ты медлишь только для того, чтобы растянуть удовольствие.

– Поглядим, – буркнул Быков и спросил себя, какого черта он ввязался в очередную авантюру.

Ответ, озвученный внутренним голосом, был простым и исчерпывающим: потому что так надо. Потому что без приключений жизнь теряет вкус и смысл. Это был своеобразный наркотик. Отправившись однажды в Австралию на поиски легендарного песчаного дракона, Быков навсегда заразился страстью к путешествиям. Риск, риск, риск! Куда теперь без него?

На следующий день он был спокоен и собран. Пока подъемник вез их на площадку, он собрал вокруг себя Юлию и Катюшу и объяснял им, что все беды человечества от различных страхов. Но на самом деле нет никакого резона бояться того, что еще не произошло. Алекс, послушав его разглагольствования, предложил ему подать пример остальным и прыгнуть первым. Пожав плечами, Быков обронил:

– Да не проблема!

Он понял, что погорячился, очутившись наверху, откуда было очень хорошо видно, куда предстоит рухнуть, если что-то пойдет не так. Сказав, что ему нужно немного привыкнуть к высоте, Быков принялся прогуливаться по площадке, делая бессмысленные селфи, на которых он выглядел как призрак самого себя. Привыкнуть к этой высоте было нереально. Вокруг высились горы, внизу расстилалась бездна. Быков понял, что тянуть время бессмысленно и отправился на регистрацию. Там небритый турок со стоящим торчком чубом предложил подписать документ, свидетельствующий о том, что он, Дмитрий Быков, не находится в состоянии алкогольного или наркотического опьянения и не возлагает на организаторов аттракциона ответственность за возможный разрыв сердца в полете.

– А такое случается? – осведомился Быков, примеривая ручку к указанной черте.

Турок молча смотрел на него и ждал. Соратники – тоже. Пришлось ставить закорючку и сдать личные вещи, которые могли вывалиться из карманов. Потом Быков забрался на весы, чтобы ассистенты правильно выставили длины страхующих резинок. Они усадили Быкова на стул и предложили ему расслабиться: