Виктор Пахомов - Захват «Генерала» и Великая паровозная гонка

Мы стояли вокруг м-ра Эндрюса, а он рассказывал нам о своих смелых планах. Голосом – мягким и низким, как у женщины, но слегка дрожащим от едва сдерживаемого воодушевления, он обрисовал нам все величие нашей будущей миссии – о молниеносном рейде на несущемся во весь дух по вражеской земле паровозе, оставляющем за собой пылающие мосты и беснующихся, но совершенно беспомощных врагов. Но, все же, он не умалчивал о тех, с которыми мы могли бы столкнуться, опасностях.

– Солдаты, – сказал он, – если вас схватят, есть большая вероятность того, что вы будете казнены, – либо как шпионы, либо просто озверевшей толпой. Я хочу, чтобы вы ясно это понимали, и если вы не хотите рисковать, возвращайтесь в лагерь и помалкивайте об этом.

Приглушенный шум голосов стоявших вокруг него людей подтвердил их уверенность в том, что они безоговорочно последуют за ним.

– Наш план, – продолжил он, – очень прост: пешком или с помощью любого какого-нибудь транспортного средства, каковое вы можете нанять, вы доберетесь либо до Чаттануги, либо до какой-нибудь ближайшей станции Memphis and Charleston Railroad, и тогда вы сможете на поезде доехать до Мариэтты – там будет наше следующее место сбора, а не в Атланте. Вы должны быть там вечером в четверг, так, чтобы утром в пятницу быть готовыми поездом отправиться на север. Я тоже буду там, тогда же, когда и вы, а теперь задавайте вопросы.

– Как насчет денег за проезд? – спросили его.

– У меня много денег в Конфедерации, и перед расставанием я поделюсь ими с вами. Что же касается вашей истории, для вас будет лучше всего, если вы будете рассказывать о том, что вы кентуккийцы и направляетесь на Юг, чтобы сбежать от янки и записаться в армию Конфедерации, но будьте осторожны и всегда имейте что ответить на вопрос, почему вы идете так далеко. Очень многие кентуккийцы прошли этим путем и получили очень теплый прием. Если вы отправитесь на восток через Уортрас и Манчестер, вы выйдете на их обычный путь, а затем повернете на юг – вас не заподозрят в связях с федералами. Если же кого-нибудь из вас будут расспрашивать слишком уж настойчиво, вы можете сказать, что вы из округа Флеминг, потому что я знаю, что в этой части штата нет ни одного солдата из этого округа.

Все эти наставления были выслушаны со вниманием, но когда дошло до дела, результат оказался очень печальным.

Один из солдат спросил его: «Если кто-нибудь из нас будет заподозрен и поймет, что он не сможет уйти, что бы вы посоветовали ему делать?

– Без всяких колебаний записаться в армию мятежников, – ответил он. – Вы совершенно вправе сделать это, и никто из этого отряда не будет обвинен в дезертирстве, даже если он будет схвачен среди мятежников. Мне было бы жаль потерять кого-либо из вас, но будет намного лучше, если вы прослужите некоторое время на врага, чем признаете, кто вы такие, ведь иначе все дело может закончиться полным провалом.

– Но будет ли у нас такая возможность? – продолжил солдат.

– Конечно, – сказал Эндрюс. – Они забирают военнопленных из тюрем и отправляют в армию. Также они поступают и с уклоняющимися от мобилизации, ищут их повсюду и поступают с ними точно так же. Если вы будете твердо держаться своей истории, даже если не очень-то будут уверены в ее правдивости, они все же отправят вас на службу. И тогда вы прослужите на них до первого же ночного пикета. Но я надеюсь, что вы избежите неприятностей, и все благополучно встретите меня в Мариэтте. Разделитесь по трое, по четверо, и, будучи в пути, будьте незнакомы друг с другом. Я буду идти тем же путем, и, по возможности, помогать вам. Но в присутствии посторонних делайте вид, будто вы меня не знаете.

Была еще одна тема, на которую я хотел задать несколько вопросов, касательно непредвиденных обстоятельств. Я очень хорошо знал суть первой части нашего будущего дела.

– Предположим, нам удалось захватить поезд, – сказал я, – мы сожгли мосты, а потом мы покинем поезд и попытаемся достичь наших полков так же, как мы сейчас пытаемся попасть на Юг?

– Ни в коем случае, – ответил м-р Эндрюс. – Мы поведем поезд прямо через Чаттанугу на запад, до встречи с Митчелом, который к тому времени подойдет из Мемфиса с востока. Поскольку мы будем слишком далеко от него, на нужно будет сделать все, чтобы как можно ближе приблизиться к нему.

Такой ответ более или менее удовлетворил меня, но все же оставалось еще одно – больше всего на свете я боялся остаться один в неизвестных мне местах.

– А если мы не сможем довести захваченный поезд до Чаттануги, мы уйдем вместе или по одному?

– После сбора в Мариэтте, мы будем вместе, и, при необходимости, попытаемся прорваться к нашим расположениям. А теперь разделитесь, и я выдам вам деньги.

Мы очень быстро выбрали своих компаньонов, времени на это было мало. Большинство людей не были знакомы между собой. Тьма сгустилась, и громовые раскаты разносились прямо над нашими головами. Спустя пару минут мы сформировали шесть или семь небольших групп. Мой старый друг Росс, еще с одним или двумя, стоял рядом с Эндрюсом. Возле меня стали два солдата из роты капитана Митчела и один из другого полка. Переходя от группы к группе, Эндрюс щедро раздавал деньги и отвечал на задаваемые ему по ходу дела вопросы. Закончив с деньгами, он снова обратился ко всем собравшимся, и мы опять, чтобы выслушать его прощальные слова, окружили его. Эти слова дали нам полное понимание задуманного им рейда.

– Завтра утром, – сказал он, – Митчел со всей своей армией начнет ускоренный марш прямо на юг в Хантсвилл. Он захватит этот город не позднее пятницы (сейчас был вечер понедельника), а затем направится на восток – к Чаттануге. Именно к тому дню мы должны сжечь все мосты к югу от Чаттануги, поскольку потом вся дорога будет переполнена поездами с воинскими пополнениями и вывозимым имуществом, и наша задача сильно усложнится, а значит, времени нам терять нельзя. Мы должны быть в Мариэтте в четверг вечером. Последний поезд до этой станции уходит из Чаттануги в пять часов вечера. Прошу вас, не опоздайте на него. Прощайте.

Каждому из нас он пожал руку – крепко и с горячими и добрыми пожеланиями. А потом – со всей накопленной ею яростью – разразилась буря. Хлынул проливной дождь. Моя четверка поспешила по указанному ей пути, и я в последний раз увидел Эндрюса – при вспышке молнии, сверкнувшей с такой мощью, что на мгновение вокруг стало светло, как днем. Он, только что распрощавшись с последней группой, стоял и смотрел нам вслед.