Алона Китта - Цветы на мостовой. Роман

Мэри не верила своему счастью: такой необыкновенный человек обратил на нее внимание! На нее – простую деревенскую девчонку, которая в жизни ничего не видела, кроме отцовской фермы. А как он интересно рассказывает – он, наверное, знает обо всем на свете! И нежадный – может быть, потому, что богат?

Очевидно, мистер Барнет родился с серебряной ложкой во рту…

О службе он почти ничего не рассказывал, только упомянул, что работает в Сити и работа связана с благотворительностью. Сдержанность добавила ему очков в той высокой оценке, которую намеревалась поставить своему кавалеру Мэри. Не рассказывает – не хочет похваляться.

Реестр истинных и мнимых достоинств Джереми дополнил один случай…

Однажды вечером Джереми и Мэри вернулись с прогулки и уже намеревались войти в дом, как вдруг их остановил оклик ребенка:

– Эй Вы, мистер, стойте!

Они обернулись и обнаружили позади них детскую фигурку, вынырнувшую из темноты. Джереми узнал мальчика из паба, которому он пару недель назад подарил немного денег – не иначе, на босса нашло затмение!

Мальчик, по-прежнему чумазый, одетый в ту же серую курточку не по росту, стоял и шмыгал носом. Мэри переводила удивленный взгляд с Барнета на маленького бродяжку и ждала развития событий.

– А чего это Вы, мистер, не появляетесь в «Веселой лошади»? – поинтересовался малыш несколько нагловато.

– А я что, обязан там появляться? – в тон ему ответил Джереми. – По-твоему, я и поселиться там должен?

– О нет. Я вижу, у Вас теперь другие интересы.

Мальчик выразительно взглянул на Мэри, отчего она смутилась.

– Вот уж это тебя не касается. Что тебе нужно, юное дарование? Говори поскорей и иди своей дорогой.

Барнет встревожился: а ну как мальчишке придет в голову поведать миру, где и с кем проводит свои вечера «законопослушный гражданин, занимающийся благотворительностью». И так уже из его уст вырвалось название «Веселая лошадь». Начни Мэри копать, задавать вопросы – и рухнет положительный образ, тщательно создаваемый Джереми в последние дни.

Юный наглец тем временем сунул руку в карман и вытащил оттуда горсть монет.

– А чего за долгом не приходите? – спросил он нелюбезно. – Или очень богаты?

Он критически осмотрел дом и, кажется, остался доволен.

– Ну, как тебе мое жилище? – кивнул головой Барнет в сторону дома, поймав заинтересованный взгляд мальчика.

– Жить можно, – согласился тот и снова вернулся к прежней теме: – Так деньги-то возьмите. Я же Вам сказал, что Майкл Уиллоуби всегда отдает долги.

– А кто этот Майкл Уиллоуби? – наконец и Мэри вступила в разговор.

– Кто? – повторил Джереми. – Да вот он. Я дал ему денег, чтобы он мог купить себе еды, а он решил, что это в долг.

– Да, я так решил.

Мальчик силой стал засовывать монеты в руку Барнета, но был остановлен поймавшей его за воротник Мэри.

– Постой! – воскликнула она. – А где ты живешь? Где твои родители?

– Нигде. Я – сирота.

– Но ты, наверное, живешь в сиротском приюте?

– Я не овечка, мисс, чтобы ходить стадом.

– Так значит, на улице?

Мальчик пожал плечами – мол, понимайте, как хотите, а в его положении откровенничать может быть опасно.

Мэри же, пораженная его ответом, с надеждой посмотрела на Джереми:

– Мистер Барнет, это по Вашему ведомству, не так ли?

Ее голос звучал тихо, а глаза умоляли что-то сделать для мальчика.

Если Джереми и колебался, то это длилось не более минуты. Что ж, он исполнит любое желание Мэри!

Он решительно взял за руку мальчика и голосом, не допускающим возражений, заявил:

– Сегодня ты ночуешь в моем доме, Майкл Уиллоуби!

Глава 8

Сказать, что миссис Томсон рассердилась, увидев маленького бродяжку, значит не сказать ничего – почтенная дама пришла в ярость!

Как! В чистые комнаты мистера Барнета войдет этот грязнуля! Посмотрите на его лицо, руки, одежду! На его ботинки, наконец: мало того что они просят каши, так с них в передней натекла громадная лужа.

А мистер Барнет и Мэри не обращают никакого внимания на ее недовольство, держат этого мальчишку за плечи, тормошат, балагурят с ним…

Одно лишь примирило ее с происходящим – это перемена в отношении Мэри к своему спутнику: видно было, что ей не просто приятно находиться в его обществе – она им восхищается, а, как известно, от восхищения и до любви недалеко.

Мальчик топтался у порога. На миссис Томсон он посматривал исподлобья, чувствуя недовольство последней. Не разобравшись в иерархии, он посчитал пожилую солидную даму хозяйкой, поэтому испугался, что та выставит его из дома без объяснения причин. А Майклу так не хотелось возвращаться на улицу!

Он успел заметить и красивую лампу, и горящий огонь в камине, и вкусные запахи из кухни. Пусть у его родителей жилье было поменьше и поскромней, но это был дом, хороший, уютный дом, в котором проживала счастливая семья. Жаль, что все ушло…

Майклу сделалось грустно – так всегда бывало, стоило ему вспомнить о родном доме, но в это время прекрасная спутница того джентльмена, что одолжил мальчику денег, отправилась готовить ванну.

Ванну? Для кого? Майкл встревожился: неужели для него? Но ведь он не хочет! К тому же хозяйка подозрительно поглядывает на одежду и ботинки; он разденется, а она выбросит все на помойку?

Что делать? Может быть, сбежать? На улице стемнело и похолодало, а здесь так тепло…

Джереми сам отнес сопротивлявшегося мальчика в ванную комнату, а как только его отмыли и завернули в полотенце, то оказалось, что малыш прехорошенький – и впрямь похож на маленького ангела. Чистые волосы из черных стали каштановыми, кожа – молочно-белой, а черты лица поражали правильностью и красотой.

– Вот это да! – воскликнул Джереми удивленно. – Ты, случайно, не принц крови?

– Я не принц, я Майкл Уиллоуби, – ответил мальчик, зевая.

– Это мы уже слышали, – пробормотал Барнет, взяв его на руки прямо в полотенце. Через мгновение голова Майкла уже покоилась на широком плече Джереми, а сам он моментально уснул.

При виде такой картины миссис Томсон открыла рот, чтобы высказаться по поводу происходящего, но не решилась разбудить нежданного гостя и тем самым вызвать недовольство потенциального зятя. А тот знаками показал на свою комнату и там с помощью Мэри уложил сонного мальчика в кровать, а потом так же знаками вывел всех в коридор и плотно закрыл дверь.

Только здесь миссис Томсон смогла излить свои чувства, правда, теперь ее терзали опасения, что юный бродяжка ночью ограбит их дом.

– Вынесет все, и мы закончим наши дни в долговой тюрьме, – объявила она.

– Не преувеличивайте, миссис Томсон, ничего не произойдет, к тому же для того, чтобы очутиться в долговой тюрьме, надо как минимум наделать долгов, а у нас их нет, – успокоил Джереми.