Алона Китта - Цветы на мостовой. Роман

Картина, представшая перед их взорами, впечатляла: на узкой кровати Мэри спал Майкл. Он так и не снял полученную утром новую одежду. На маленьком прикроватном столике валялись разноцветные леденцы – братья-близнецы того, отобранного миссис Томсон. Последним штрихом, так сказать вишенкой на торте, было кольцо с огромным камнем.

Джереми сразу определил стоимость кольца – полшиллинга в базарный день. Подобными изделиями бойко торговали на Кэмденском рынке.

Он уже приготовился сказать невесте, чтобы та спрятала эту «красоту» куда подальше, но неожиданно из его уст вырвалось совершенно другое:

– Видите, мисс Мэри, малыш приготовил вам подарок на помолвку.

– Верно, – заулыбалась девушка и взяла в руки кольцо.

Пока она вертела его в руках и рассматривала со всех сторон, Барнета вдруг охватило смущение: пусть в роли жениха он пребывал менее получаса, но купить памятное колечко для любимой не догадался! Эх, Джереми, Джереми, жаль, что никто никогда не учил тебя хорошим манерам…

– Простите меня, мисс Мэри, я оказался не столь сообразителен, как наш юный друг, – повинился Барнет. – Но я вам обещаю подарить все, что захотите.

Он и сам испугался своего заявления – а вдруг запросы Мэри превысят его возможности?

Она же, примерив кольцо, успокоила жениха:

– Ничего не нужно, мистер Барнет, совсем ничего. Я люблю Вас ради Вас самих, а не ради подарков и приобретений.

Она подумала и добавила с лукавой улыбкой:

– Впрочем, одно приобретение я бы все-таки сделала. Помните, Вы сказали, что хотели бы усыновить Майкла?

Джереми понял, что попался в собственную словесную ловушку, и… согласно кивнул головой.

Глава 11

Узнав о намерении Джереми Барнета усыновить его, Майкл пришел в смятение. Мэри переглядывалась со своей тетушкой, и на лицах обеих дам читалось недоумение.

Сначала Майкл не хотел ничего рассказывать о себе, но постепенно взрослым удалось вытащить некоторые подробности.

– Я боюсь, что вы мне дадите свою фамилию, и тогда мой брат не сможет меня разыскать, – заявил он.

Все собрались в гостиной за круглым столом, и Майкл Уиллоуби занимал место наравне со всеми.

– Ты никогда не упоминал о брате, – проговорил Джереми, а про себя подумал, насколько верна пословица о том, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

– К слову не пришлось. – Майкл говорил серьезно и спокойно, как будто заранее обдумал каждое слово. – У меня есть брат Джон, но его похитили из приюта.

История братьев Уиллоуби не представляла собой нечто из ряда вон выходящее. Родились в небогатой семье в Ист-Энде, Майкл старше Джона на шесть лет. Жили весело, дружно, счастливо; старшие заботились о младших, и казалось, так будет всегда.

Счастье закончилось внезапно: однажды ночью загорелся их дом, родители успели вытолкнуть полуодетых сыновей из окна, благо было невысоко, а сами спастись не успели.

Что ожидает осиротевших детей? Понятно, скудная жизнь в приюте. Майкл никогда не забудет этот день, когда их с Джоном привезли в неприметный серый дом за забором. Их окружили дети разных возрастов, одетые одинаково. Воспитанники хмуро смотрели на вновь прибывших, и неясно было, сочувствуют они или злорадствуют.

– Бедняжки, – всхлипнула миссис Томсон. – Вас, наверное, плохо кормили и обижали в приюте?

– Я знал, что в приюте не будет так, как дома. Кормили плохо, а обижать… Пришлось подраться. И не один раз.

Хотя по принятым правилам дети из одной семьи не разлучались, но малышу Джону едва исполнился год, и, понятно, он нуждался в уходе.

Его поместили в немногочисленную группу совсем маленьких. Майкла никто не спрашивал, однако он посчитал, что так будет лучше для Джона, тем более братья могли видеться каждый день на прогулке.

Пару месяцев все так и было, пока в один из дней Майкл не обнаружил исчезновение брата.

– И что же ты предпринял? – поинтересовался Барнет.

– Я спрашивал у нашего директора, но напрасно: он раскричался, мол, кто это такой – Джон Уиллоуби? Не было никакого Джона Уиллоуби! А потом в наказание посадил меня в кладовку.

– За что?!! – одновременно воскликнули тетя и племянница.

Майкл пожал плечами, а Джереми усмехнулся:

– Ну это же так ясно. Скорее всего, младшего Уиллоуби отдали на усыновление, а старшего наказали, чтобы не задавал вопросов. Ну а ты, юное дарование, отсидел в кладовке и?..

– И я сбежал оттуда. И, клянусь, ни разу не пожалел об этом.

Глава 12

Оставим на время Барнета, тем более дела у него идут хорошо. Правда, он их немного подзапустил и хваткий Морстен уже успел похозяйничать на его территории, но ухаживание за Мэри требовало времени.

Опустим ежедневные разборки и претензии двух главарей, иначе мы никогда не закончим повествование.

Сейчас у нас на очереди рассказ о других лицах – о семье, принадлежащей к высшему классу и, конечно, никак не связанной с криминалом. Мы встретили их в тот момент, когда они только что въехали в недавно купленный загородный дом в Чизике.

Кстати, это в настоящее время Чизик является частью Лондона, а в 70-е годы XIX века это была скромная деревушка. Так вот, семейство Мак-Доуэлл, выходцы из Шотландии, о чем красноречиво свидетельствует фамилия, собрались вместе в новой гостиной на файф-о-клок.

За столом сидели родители, приятная пара лет сорока с небольшим, и три их дочери.

Две старшие, погодки, еще не перешагнувшие двадцатилетний рубеж, белокожие рыжие красавицы, шептались между собой и поминутно смеялись. Их звали Джейн и Элиза, что, несомненно, указывало на любовь их матери к романам Джейн Остен.

Что ж, мы готовы простить миссис Мак-Доуэлл ее маленькую слабость, но пусть она объяснит нам, откуда взялось имя для ее младшей дочери – Берта? Неужели и его она позаимствовала из какого-нибудь романа?

Берта Мак-Доуэлл была полной противоположностью своим сестрам. В неполные семь лет она выглядела гадким утенком, и на ее превращение в прекрасного лебедя не надеялся никто. Худенькая, с темными прямыми волосами и мелкими чертами лица, она напоминала воробушка. Характер ее, созерцательный и спокойный, заставлял окружающих думать о ней как о нелюдимой и склонной к одиночеству – то, к чему в XX веке припечатают термин «интроверт».

И все-таки окружающие ошибались: Берта с удовольствием принимала участие в ребячьих играх, если ей было с кем играть! Именно! Товарищей для игр не находилось – в самом деле, ведь не заставишь ни Джейн, ни Элизу бегать наперегонки или нянчить куклу?

Сестры вошли в прелестный подростковый возраст и стали вдруг лучшими подругами – очевидно, их теперь связывали общие секреты. Берту они гоняли прочь от себя: их тайны не предназначались для ушей младшей сестры.