Сергей Куприянов - Когда человек не дышит

– Предупреждала бабушка, что нельзя с ними ссориться…

Сергей вопросительно глянул на Лизу; слезинки у Лизиных глаз высохли и, хотя она продолжала сидеть в той же позе, к щёкам её вернулся былой румянец, а сама она вновь обрела возможность говорить:

– Как мы без них отсюда выбираться будем?

– Ну, потихонечку, – протянул Серёгин, соображая, как скоро сможет он передвигаться самостоятельно.

– Понятно, что потихоньку, просто у нас скарба вон…. Четыре мешка. А скоро, может, даже завтра, дожди начнутся…

Сергей сидел, разгребая босой пяткой золу костра, и шевелил пальцами. Услышав про дожди, он замер, осмотрел небо, насколько это было возможно, и как бы с недоверием спросил:

– Дожди? Какие дожди? Не надо нам никаких дождей. А значит, их и не будет.

– Ну, может, не завтра, а дня через два, но точно будут, я знаю, меня бабушка учила. – Попавшись на Серёгину удочку, затараторила Лиза, но тут же замолчала.

Цвета спелой малины стали её щёки. «Да…, – подумал Серёгин, любуясь её медно-рыжей косой, которая непокорно выкатилась из-под платка и теперь струилась по плечу, – интересно, прямо соблазняла… да…». Серёгин встал и почти уверенно, самой твёрдой походкой, какую только мог исполнить, подошёл к Лизе:

– Смотри, делай так, – Серёгин вытянул впереди себя руки ладонями вниз, Лиза повиновалась, – а ладошки-то у тебя чистые?

Лиза отдёрнула руки, глянула на них и машинально обтёрла их о подол.

– Ну, давай сюда, – Серёгин, глядя прямо в глаза, аккуратненько приподнял Лизины руки, – смотри внимательно, – он поводил своими ладонями над Лизиными руками, делая важный вид, и приказал крепко сжать кулаки, потом он взял пепел из костра и чуть-чуть посыпал на каждый кулачок девушки, снова сделал несколько магических пассов, даже чуть потёр кулачки пальцем, как бы втирая пепел ей в кожу, сдул остатки пепла, а потом снова, глядя изумлённой Лизе в глаза, медленно перевернул её кулачки.

– Ну, разжимай, – кивнул Серёгин, чуть касаясь ладонями её тёплых рук.

Сергей наслаждался этими прикосновениями, а удивление в глазах девушки сменилось страхом… Пепел оказался в её ладонях. Она отдёрнула руки, потрогала пепел на вспотевших ладонях, потёрла его между пальцев, понюхала, и быстро обтряхнула ладошки. Затем внимательно, словно видела их впервые, принялась изучать их, переводя испуганный вопрошающий, недоверчивый взгляд то на Сергея, то на золу кострища, то вновь на свои ладошки. А ликование Сергея постепенно менялось сомнениями, не перегнул ли он палку, да не хватало ещё, чтобы Лиза его за колдуна какого-нибудь приняла, или бабка, не дай бог, какое-нибудь тестирование по этому поводу не устроила…

– Лиза, это всего лишь фокус, вот смотри, – но она тут же отдёрнула и спрятала руки под фартук.

– Фокус? А откуда ты знаешь, что дождя не будет?

– Да ничего я не знаю, просто не хочу, чтобы он был, вот и всё.

Было ясно, что Лиза не поверила ему, во всяком случае, не до конца, но говорить что-либо ещё, доказывая свою правоту, Сергей не решался. Девушка первая нарушила затянувшуюся паузу:

– Фокус… Вон в Тихоновке какой фокус приключился – полсотни домов, или больше даже, хозяйство крепкое во всех дворах было. Речка, как водится, за огородами была, небольшая, но чистая и глубокая. Водица там вкусная такая была, что колодцев никто и не рыл, незачем было. Вот и подошёл к той деревеньке человек, никто его до того момента не видел, и в одеждах был странных, говорят, ну прям как ты, только возрасту был почтенного более. – Лизин взгляд снова стал каким-то испуганно изучающим. – Вот зашёл этот старец в деревню и попросил воды напиться. А тётка Марья, вообще-то она тётка не плохая, стояла тогда у калитки, ему и говорит: «Вот до речки дойдёшь, по этой вон дороге, там и напьешься воды». Соседки, кто слышал это, как онемели враз, не ожидали они от неё такого ответа, а путник тот чуть помедлил, значит, подождал и говорит: «Я-то дойду до речки, а вот ты, посмотрим, как дойдёшь завтра…», – повернулся и зашагал по дороге. А как отошёл, принялись товарки её совестить, ну Марью-то эту, дескать, нельзя так, что-то знает человек этот, заболеешь, обезножишь… А та, ни в бога, ни в чёрта не веря, плюнула на их советы и пошла по своим делам. Утром проснулась жива-здорова, тьфу, болтают люди всякую чушь, вышла в огород, а речки нет. Ушла речка, за пять вёрст от деревни ушла.

Серёгин знал эту легенду, так, или почти также, рассказывали её ему в деревне Чалбышево. Работали они тогда по исчезнувшим деревням Енисейского района, говорили, что исчезла деревня Тихоновка после того, как речка русло сменила. Меняют речки русла потихонечку, по метру в год, не более, подмывают берег и двигаются вперёд. А вот чтобы так сразу, на пять километров, да за одну ночь, это, конечно, оказалось для всех неожиданностью, или скорее необъяснимым явлением, чудом.

– А с деревней что? – спросил Серёгин.

– А что там может быть? Домов пять осталось, поразъехались все – огород поливать нечем, скотину поить тоже нечем… Пробовали, конечно, колодцы рыть, но всё бесполезным оказалось. К бабушке приходили, но она говорит, что против мужчины, как и против человеческого невежества, сделать ничего она не может, что тётке Марье этого человека искать надо, а она, Марья эта, самая первая из деревни уехала… Так что не надо на мне фокусы эти делать. – Лиза снова глянула на свои руки и, убедившись, что они в полном порядке, снова сунула их под фартук.

– Лизонька, это просто зола…

– Да, зола, бабушка говорила, тот человек тоже золу на воду насыпал, когда до речки дошёл, – затараторила Лиза, – золу из подорожника, что путникам помогает, и ещё каких-то трав. Напился водицы, шепнул слово тайное да золы щепотку на воду бросил, вот и весь фокус.

Серёгин отступил и присел у кострища, убедившись, что Лиза смотрит на него, послюнявил и поочерёдно прикоснулся к пеплу костра двумя пальцами на каждой руке средним и безымянным.

– Это была подготовка к фокусу. Раньше, в первый раз, ты этого не видела, потому что была озабочена будущими дождями, а увидела только это, – Сергей вытянул вперёд руки со сжатыми пальцами, – я тогда сказал тебе: «Делай так». Помнишь?

Лиза утвердительно кивнула.

– А помнишь, уже после того, как ты убедилась, что твои ладошки чистые, я чуть приподнял их, – Серёгин перевернул свои руки и сделал вид, что касается воображаемых ладошек, чуть сжимая их, при этом он нарочно чуть приподнял из ладони по два пальца, запачканные золой. А в Лизиных глазах уже метались огоньки догадок и притворного гнева, – и когда ты сжала кулачки, пепел уже был на твоих ладонях, – закончил Серёгин.

– Значит, ты меня одурачил! – И в Сергея полетели еловые шишки. – Я сразу догадалась!