Марат Байпаков - Танаис. Тайга

– Ой, Раман, ну ты, конечно, видывал всё и всех! И перса тоже лично знаешь!

– Ишь ты! Сразу прибрал себе девичий лук. Вот как крепко стискивает! – Дружеский хохот полетел к звёздному небу.

– Дай интересный лук пощупать, знаток ты наш!

Раман сел. Лук девы поплыл по рукам. От сидящих верховный жрец повернулся к следопыту и скомандовал суровым голосом:

– Продолжай, умная дева! Вижу, тебе есть что нам сказать.

– Доспехи наши, северные то бишь, нужно подстроить под тайгу. Бронза священная хороша, но тяжела. Да и шумит. Гремит опасно, когда не нужно. Блики пускает, издали в тайге видные. Кость надо нашить на кожу прочную плотной рыбьей чешуёй. Да и покрасить под тайгу. Озеленить и покоричневить… Щиты складные, в рост, смастерить из грубой кожи, многослойно…

Мужи и девы во многих рядах согласно закивали головами. Дева из худых в запальчивости забыла про заведённые порядки. Хлопнула себя крепко по груди и неожиданно выкрикнула:

– Надо воевать по воде !

Тут всякий шум стих. Если кто из совета пятисот до этих горячих слов и улыбался надменно, то теперь улыбки сошли весенним снегом. Лица в кругах приняли деловитый вид. Дева повернулась к жрецу. Горячность её сменилась раскаянием, словно нашаливший ребёнок стоял пред мудрым отцом. Жрец махнул правой рукой: дескать, да говори уж, коли начала .

– Справим лодки. Спустимся поздней весной вниз по Великой реке. Пожжём поселения таёжные. Дадим главную брань на воде.

Слова девы прозвучали в полной тишине. И Ранха уже спокойным голосом завершила нескладную речь:

– Не ждут от нас таёжные речной манеры. Смеются они открыто над нами. Сильны мы для них только в степи. Больше не сможем их прежней хитростью обмануть, выманить, как великий вождь Таргетай, на нашу равнину. – Дева скрестила руки на груди, давая понять, что закончила.

Верховный жрец тронул ладонью бороду, качнул головой и поднял правую руку.

– Как имя твоё, красивая дева? Прости, запамятовал…

– Ранха! – тут же хором последовало из рядов. Жрец вновь качнул головой.

– Кто выскажется о серьёзной думе… известной девы Ранхи ? – Интонация жреца – уважительная, с привкусом лёгкого изумления.

– Северные, дозвольте гостю из союзной долины слово сказать? – послышался из темноты густой бас. Юноши подсветили факелами говорившего. Рыжеволосый жрец из гостей поднялся во весь немалый рост.

– Говори, говори, говори… – полетело шумно в ответ.

– Неважно, хозяева почтенные, кто именно слово держал – так думаю. Дева какая известная или добрый муж при заслугах, знатный иль худой, но с опытом по брани проверенным. Возможно, то боги-покровители к нам снизошли? Выбрали уста простой Ранхи для подмоги нам? Может, и не она сейчас с нами говорила вовсе? А может, то сам могучий Бог Войны нас, недалёких, вразумляет? Приносит нам, людям северного союза, дар через неё… – Жрец слегка помолчал и продолжил: – Щедрый дар через деву робкую … На то указывают малые приметы. Вы только взгляните на шкуры её походной одежды – из бобра. Потом на убор её, из трофеев пошитый. – Гость выждал паузу. – Мы ведь праведно действуем, с жертвами, молитвой и верой! Боги нам и покровительствуют. Не будем гордыню глупую упрямо являть!

Жрец с почтением указал на юного следопыта. Ранха скромно опустила красивую голову.

– Обсудим, мудрый совет, дерзновенный замысел умной девы Ранхи. Коли есть в её думе мудрость, надобно принять. Нет – отринуть. Я же считаю, что воевать нужно с таёжными по-таёжному ! Хватит их выманивать на живца, уж больно много на то времени и сил уходит. Да и потери ох какие ощутимые. Убыль людей сердце горько сжимает. Таргетай великий научил таёжных избегать открытой равнины. Долго учил. Знают теперь, что от конных им на лугах не спастись. Второй раз нам их из тёмной тайги не выманить. Что ж, так и будем опять с малыми бранными отрядами да по ночам… и всё у наших-то поселений, на нашей земле биться?

Важный жрец-гость медленно сел. Чинно оправил парадные одежды. Не сговариваясь, совет пятисот поднял правые руки к мерцающим звёздам. Тайные задумки следопыта Ранхи одобрены. Последним поднял посох верховный жрец. Он же и огласил решение.

– Вот что, изобретательная дева-следопыт … – Задумчивость зазвучала в голосе верховного жреца. – Лук новый, копьё трофейное и, понятное дело, таёжные стрелы ты нам оставь. Надобно поразмыслить над свежим оружием. То, что ты без ведома нашего искала безупречное для таёжной брани оружие, одобряем. Поступай так и впредь! Твори ради племени. Таёжных пробовали на вкус. Вкус их нам хорошо известен. Ты не одна тут с опытом лесных схваток. Проверим твой чудной лук на трофейных доспехах. Так понимаю, ты ещё что-то утаиваешь от нас, почтенная Ранха ?

На повышение ранга дева подняла благодарно правую руку.

– Простите меня, худую, за дерзости, что наговорила вам… Нет у меня достоинства, чтобы волю вам, мудрым, нагло показывать… Только об общем деле пекусь, не за славу мимолётную для себя… – говорила красная лицом Ранха с дрожью голосе. – Главное не сказала, простите, в спешке. Духов тайги нам бы на свою сторону переманить, тогда и завоюем победы!

– Что ещё сокрыто в твоей суме, хитрая дева?

Вопрос был задан как будто из любопытства. Но праздных вопросов на важном совете племени не задают, и дева-следопыт, похоже, была готова отвечать всерьёз. Ранха вынула из сумы три сосуда. Стремительно подошла к жрецу. К ногам сидящих легли в крайней спешке деревянная чаша, глиняная глубокая миска и кубок из рога. Разложенное Ранха быстро переставила: глина оказалась перед деревом, а кость в конце линии.

– Стало быть, к бранной смерти ты готова?

Ранха подняла правую руку.

Жрец поднял ритуальный посох высоко над головой. Совет пятисот, шурша парадными одеждами, позвякивая боевой бронзой, поднялся с земли. Примеру мудрейших последовали и остальные молчаливые круги. Согласие воцарилось в рядах северных. Без споров дума Ранхи принята. Под торжественный выкрик жреца: « Сменим лошадей на лодки?!» – правые руки взметнулись к звёздам. Той же ночью секретное посольство в долину покинуло Великие стены Севера. Ранха повела тропами караван на оленях. На мужском поясе Адму висел нежданным гостем кинжал Савлия – уже в дорогих, кожаных, украшенных цветными камнями ножнах.

Пять дней спустя

– Совет пятисот удался нам. Адму дорогая, но за чьи интересы хлопочешь? Ради нас стараешься али как? – Проговорив давно обдумываемое, Полакка протянул глубокую миску с кислым кобыльим молоком вождю.

Адму, в крашеной зелёной шубе из соболя, приняла напиток, двумя жадными глотками осушила миску и протянула пустую Полакке. Тот наполнил снова. Дева-вождь северных собралась было что-то сказать склонившемуся над ней Полакке, как вдруг на поляне, окружённой могучими кедрами-великанами, показалась Ранха. Её лицо, по обыкновению непроницаемо-суровое, теперь выражало обеспокоенность. Ранха встала перед Адму и Полаккой, глянула на жреца, лежащего на шкурах с закрытыми глазами и раскинувшего в блаженстве руки, и указала на север.