Михаил Вербицкий - Тропа тунеядцев. Из жизни контрразведчиков. Книга первая. В августе тридцать четвертого. Часть вторая. Блокада

– Здорово! – Поздоровался гоблин.

Валерик, скинув лямку, с плеча, вылез вперед и протянул ему руку.

– Не дыши, на меня. – Поморщился Сашка.

– Здорово. – Ответил, тот, отступая назад, и поднимая руки, вверх, словно, сдаваясь в плен.

– В лес, собрался? – Понимающе, спросил Коля.

– Ага! А, вы, куда стремитесь?

– К светлому будущему! – Весело, сказал Пашка, не имевший понятия, что это – за будущее, такое светлое. Он, лишь, смутно помнил, что покойный отец, говорил ему, что все туда раньше стремились, а, потом развалили союз.

– Мотаемся, как проклятые! – Сказал Коля. – Один, козел, нас, сегодня, так, подставил, злости не хватает!

Коля озабочено, покачал головой.

– Закурим?

– Можно. – Ответил Гоблин и, сам, достал сигареты.

Все закурили.

– Понимаешь, сегодня, какой-то, городской придурок, к нам приперся, бензином торговать.

– Прямо, к вам? – Заинтересовался Сашка.

– В наши края.

– А!

– Сам, понимаешь – чужие, здесь, не ходят! Ну, мы, его, аккуратно, вырубили и товар экспроприировали.

– Правильно. – Согласился гоблин. – Тут, своих самогонщиков хватает! А, чем, клиента приводили, в кондицию? Попить, чего, дали или помазали, чем?

– Не. Клиент осторожный попался. Но, у Пашки, всегда – клизма, в рукаве.

– Понял.

Гоблин знал этот метод, приведения, жертвы, в бессознательное состояние. В обычную медицинскую клизму, засыпался, измельченный в пыль, «коктейль», из сушеных грибов. Остальное, было, делом техники. Главное, было, распылив порошок, вблизи лица, клиента, не надышаться, самому.

Пашка, по слухам, в этом деле, был виртуозом.

– Короче! Клиент уснул. Мы первую партию погрузили и повезли, в Погорельцы. Солнце – в зените, но дотянули! Заволокли к «Шалому». Ну, ты – знаешь!

– Знаю.

– Он, мужик справедливый, добросовестный. Ладно, говорит, возьму. Договорились о цене. Он лактометр взял горючку проверил. Вижу – удивился. Что не так, спрашиваю. Он говорит: «Все – так! Даже – очень! Прямо – авиационное топливо, а не бензин! Я, маловато, вам пообещал и, от щедрого сердца, добавлю, еще». Мы, конечно, радуемся – повезло, то, как!

Коля замолчал и мрачно вздохнул.

– Чего, такое? – Спросил гоблин.

– Рано радовались. – Ответил Коля. – Пошли за остатком, Погрузили. Приволокли, на одном вздохе. «Шалый», опять качество проверил, лактометр, тряпочкой, протер, вижу – опять, удивился. У меня, прямо, сердце замерло. Неужто, думаю, еще накинет? Ага, накинул!

Все четверо, разом, вздохнули.

– Чего – такое? – Весело, спросил гоблин.

– Чего, чего? «Так, дело, у нас, не пойдет!» – Говорит «Шалый». – Загружайте, свое, добро, обратно.

– Чего случилось?

– Чего, чего? Горючка хмельная, оказалась. Салфетка пробная фиолетом окрасилась. Сам знаешь – такую горючку, залей, с километр проедешь – движок, можно выбрасывать!

– Да, это дело – хреновое! – Согласился гоблин.

– Мы, прямо, руки опустили. «Извини!» – Говорим. – «Мы, без, злого умысла!» «Верю!» – Говорит «Шалый», только, волоките, эту дрянь, с, моего, двора. Это – мне, без надобности». Потом, видит – мы совсем потухли. Вынес вискаря. Мы дернули – в голове, прояснилось. Рванули обратно. Представляешь – солнце, еще в зените, а мы с телегой – дурни, дурнями. Дрянь эту в поле не бросишь. Пришлось везти обратно. Хорошо Шалый, нас подзаправил, на две ходки. А, так бы пропали.

– Да представляю. А, это, что, сейчас, тяните?

– Движок мерседесовский. Не захотел, гад, по-хорошему – будет, по-плохому!

Братья накинули, лямки, на плечи, и поволокли, свой, груз, дальше.

Гоблин, проводил, их, долгим, задумчивым, взглядом и пошел вперед.

Там, где лес сближался, с дорогой Молочаевка – Погорельцы, в его сторону отходила, грунтовая дорога, проложенная, монтажниками, для установки ограждения.

На дороге, отчетливо, отпечатались, колеи, от двуколки Понаморей.

Вдали, у кромки леса, на краю ямсового, поля, что-то темнело, видимо – машина, того самого, заезжего спекулянта.

Направляясь туда, Сашка, никак не мог, взять в толк, что, здесь, понадобилось придурку-горожанину. Теперь, когда почти в каждом колхозе была, своя, перегонная установка, сельчане не испытывали дефицита, горючего. Они, сами, могли продать его, сколько угодно. Правда, не рапсового, а из маниока. Повсеместно, считалось, что маниочное – ниже классом, хотя специалисты, разницы, не находили.

Приблизившись к машине, грузовому «Мерседесу», с оголенным, лишенным брезента, кузовом, гоблин внимательно осмотрелся.

Понамори, никогда, не проявляли, садистских наклонностей. Так и сейчас, спящего водителя, отволокли, к самой машине, где он находился, в тени, а не жарился, на солнце.

Это был розовощекий, плотненький, парень, без особых примет, в стандартной, одежде. Он тихонько, похрапывал, погруженный, в сладкие, наркотические, видения.

– Хорошо, если, до росы, проснется. – Подумал гоблин. – Рассветы, уже – холодные. Замерзнет и простудится, бедолага!

Двадцатилитровые, пластиковые, емкости, с горючим, были свалены, немного, поодаль. Понамори, демонстративно, раскидали, хмельную горючку, высказав, таким образом, свое презрение, к негодному товару.

В кармане, у спящего, зазвонил мобильник. Звонил долго и настойчиво. Когда он, умолк, Саша обошел машину кругом и, ничего, полезного, для себя, не обнаружил.

Когда он уходил, мобильник зазвонил снова.

Он, уже подлез, под проволоку, а телефон, все звонил-надрывался, не давая, ему сосредоточиться.

Наконец, электронные, трели стихли.

Гоблин стоял, на довольно заметной тропинке, уходящей, в лесную чащу и, молча смотрел, на лес.

За эту привычку «лесовиков», постоять немного, прежде чем войти в лес, в народе ходили слухи, что они, в это время, читают свои секретные заговоры, отводя всякую напасть.

На самом деле, гоблин, просто слушал и смотрел. Если не топорщатся ветки, не порошит, в глаза, пыльцой – идти можно. Если, по другому, лучше, не суйся! Правда, несмотря на молодые годы Меченый был полным гоблином, а не каким-нибудь юниором. Он мог, без большого ущерба для себя, ходить, даже, по запыленному лесу. Только, без особой нужды, вступать в неуравновешенную среду, не хотелось. Тем более заниматься промыслом, когда в лесу метет, было невозможно.

Сегодня, все выглядело, как-то странно. В воздухе, присутствовала, непонятная напряженность, но деревья были спокойны.

– Идти, не идти? – Подумал Сашка. – А, была, не была – не возвращаться, же, обратно! Чуть, что – на месте пережду.

Приняв решение, он шагнул вперед. Тропинка, заросшая, по краям, мелкими кактусами, обозначена была четко, и идти, по ней не составляло, особого труда.

Оказавшись, в тени, деревьев, он приостановился, подышал лесным воздухом и, не ощутив никаких побочных эффектов, пошел дальше.