Борис Пьянков - Замок грез

– Рви его, души! – радостно заорали строители.

Схватив с земли валявшуюся ржавую трубу, я вмешался в собачью драку. После нескольких ударов по хребту белый пес разжал челюсти и отскочил в сторону. Его оскаленная морда была залита кровью. Пес грозно рычал, но все же не осмелился напасть на меня. Пирит, тяжело дыша, поднялся и сразу отскочил под мою защиту. Строители возмущенно загалдели. Они были взбешены неожиданным вмешательством, и в мою сторону понеслась отборная брань.

– Сука! Из-за тебя я кучу денег проиграл, – заявил мне толстяк, придвигаясь ко мне вплотную. Я не ожидал от него удара, и поэтому пропустил его. Тяжелый кулак сработал, как молот. Но мой противник не умел драться, и его удар был неправильно поставлен. Он лишь скользнул по моему лицу, поцарапав мне скулу.

– Зря ты это сделал! – невозмутимо сказал я, не выпуская из рук тяжелую железку.

– Брось трубу! – азартно заорали строители, – вставайте круг …. Один на один!

– Ладно! – я отбросил трубу в сторону. Что-что, а драться я умел.

«Когда тебе будут рассказывать о правильной постановке удара, не забивай этим голову, сынок. Если удар вредит врагу и не вредит тебе, значит он правильный. А все остальное – просто лирика», – так говорил в армии наш инструктор по рукопашному бою.

Следующий удар моего противника был таким же тяжелым и неуклюжим. Я отвел его левой рукой, а правой нанес противнику не слишком сильный удар в солнечное сплетение. Когда он согнулся от боли, я не стал бить толстяка второй раз, а просто толкнул его в лоб. Опрокинувшись в грязную лужу, мой противник вяло шевелил в ней ногами и руками, напоминая перевернутого черного таракана. Со стороны это выглядело весьма комично.

На лицах строителей стали появляться улыбки, и они стали подшучивать над неудавшимся драчуном. Инцидент был исчерпан, эмоции нашли выход, и настроение мое сразу улучшилось.

– Кто следующий? – равнодушным тоном поинтересовался я.

Желающих не было, но из лужи донесся хриплый шепот:

– Мы еще встретимся с тобой, падла. И тогда ты сильно пожалеешь!

– Хочешь продолжить? Вставай, не лезть же мне за тобой в грязь!

– Кровью харкать будешь, клянусь, – бормотал толстяк. Вставать он, похоже, не собирался и его коллеги совсем развеселились,

– Не верю, как говорил когда-то один режиссер! – насмешливо отвечал я.

Подхватив с земли трубу (мало ли какие агрессивные собаки попадутся по пути), мы с Пиритом подались восвояси. Я думал, что мои неприятности на этом закончились, но случилось неожиданное. Минут через двадцать, когда я свернул с бетонки на дорожку, ведущую к базе геологов, над моей головой раздался характерный свист пули, и донесся звук дальнего выстрела, хорошо знакомый мне по военной службе на Кавказе. В несколько больших прыжков я добрался до огороженной территории базы. Почувствовав себя в безопасности, я осторожно выглянул в щель между бетонными плитами забора. На обозримом пространстве никого не было.

Неужели это сделал пьяница, которого я толкнул в лужу? – думал я. Такая месть представлялась мне маловероятной. Покушение на убийство вещь серьезная, для этого серьезный повод нужен. Кроме того, толстяк был слишком неповоротливым, чтобы догнать меня, да и где он возьмет оружие? Его много у военных, но с ними я не ссорился. И выстрел был только один. Посоветоваться было не с кем, да и не поверил бы мне никто. Более того, расскажи я об этом геологам, так они быстро на смех меня поднимут.

Поломав голову над случившимся, я убедил себя, что это был случайный выстрел при перезаряжании оружия. Вокруг базы расположено несколько воинских частей. Обычное армейское разгильдяйство, или глупая шутка ошалевших от гарнизонной скуки старослужащих, только и всего! – успокоив себя логическими выкладками, я вспомнил о еде. Пирит приветливо вилял хвостом, и не отходил от меня ни на шаг. Я достал нож, вскрыл банку с тушенкой, и скормил ее псу. Что еще я мог сделать для него?

Пока я ходил в магазин, начальство поразъехалось. Большое руководство переселилось на пассажирский теплоход, а мой бывший руководитель уехал в отряд. До его отъезда у меня теплилась надежда попасть обратно, но теперь все пути были отрезаны. Последнюю ночь я провел в гостевой комнате на железной двухэтажной кровати. Двери в комнате не было, и ее роль исполняла грязная занавеска, которая пропускала все звуки.

Ворочаясь с боку набок, я долго не мог уснуть, и мне изрядно надоел нудный голос пожилого радиста, который грелся у печки и пересказывал повару последние сплетни. (Там кто-то повесился, здесь кого-то избили, солдат жидкостью из огнетушителя отравился, офицер пропал без вести, двое стрелялись из-за женщины, на туристов медведь напал, и тому подобное).

Погода оказалась летной. Утром меня посадили на вертолет до аэропорта Рогачево, откуда я без промедления вылетел на «Большую землю». Северными приключениями я был сыт по горло. Глядя из иллюминатора на зеркальные озера, черные скалы и ледники архипелага, я решил, что больше никогда не вернусь в эти места.

Домой я прилетел в начале октября, на две недели раньше ожидаемого. Сидя в аэроэкспрессе, я с удовольствием рассматривал проносящиеся за окном подмосковные пейзажи. В Марьино у меня была однокомнатная квартира, полученная от государства по окончанию пребывания в детском доме, но деньги никогда не бывают лишними, и после того, как я переселился к Ирине в Бирюлево-Восточное, мы решили сдавать ее.

Моя супруга была стройной голубоглазой блондинкой, с высшим техническим образованием, но работала в обычной средней школе. Меня всегда раздражал бессмысленный шум, и я обычно обхожу детские учреждения стороной. Я никогда не мог понять, почему Ирина выбрала такую странную специальность, но допускал, что ей нравится возиться с детьми. Своих детей у нас пока не было.

На остановке возле метро Царицыно скопилось много народа. После утомительной поездки на метро в автобус садиться не хотелось. Рюкзак не слишком отягощал мои плечи, поэтому, когда из облаков выглянуло солнце, я решил прогуляться пешком.

К полудню погода разгулялась, подарив москвичам редкий для этого времени года воскресный день. Знаменитые фонтаны уже не работали, но на газонах еще не завяли цветы, а багряно-желтая листва деревьев по сравнению с рыжей тундрой архипелага выглядела настоящим парадом красок.

Оставив слева Царицынские пруды, я вышел к недавно построенной эстакаде на Липецкой улице. Здесь, возле бензоколонки был расположен оптовый магазинчик, в котором опытные флористы могли составить букет на любой вкус. Предвкушая сюрприз, который я приготовлю любимой, я выбрал композицию из роз, зеленого папоротника и разноцветных кленовых листьев.