СветЛана Павлова - Ловушка судеб

А звуки скрипки так и льются. Отдаёт радостью, мужеством и упорством. Словно это не музыка, а речи командира своим бойцам. Такой мелодии он давно не слышал, с того времени, когда его отец играл. И всё же в его душу вкрался страх. Что он увидит, когда окажется в зале?..

Он не спеша спустился с лестницы. А в зале – не протолкнёшься.

Вчера заехали богатые путники. Ким думал, что Йозеф поиграет на прошлом ужине, но не сложилось. Музыкант был совсем плох.

Ким уговорил Дису сыграть вместо Йозефа, уверяя, что заплатит, и она сможет ещё лекарства для отца купить.

Ради отца Диса готова была на всё. И не смотря на то, что она давно скрипку в руки не брала, она безошибочно вспомнила все аккорды. А когда она заиграла – просветлело пасмурное небо, надвигающиеся тучи, словно пыль метёлкой смело. Засияло яркое солнце, отражаясь в молоденькой, только что распустившейся листве.

Бодрость, силу и резвость ощущали все слушатели. Даже немощный готов был в бой ринуться.

Йозеф остановился на середине лестницы. Ничего необычного он не заметил, только радость и счастье по всему телу прошли. Самое главное для каждого человека, это – увидеть своё продолжение. А он, как учитель, услыхав итог своего труда, почувствовал такую гордость и силу, что поверить не мог. Вот оно продолжение, поспело и поднялось, как тесто на дрожжах. Большего ему и не надо. Закончены уроки. Пора птичку в полёт отпускать. А там, будь что будет. Не вечность же её прятать.

Музыка резко оборвалась. Диса уставилась на отца.

– Прости, – жалобно проговорила она.

– Что ж… – гулко закашлял Йозеф и чуть не упал, он сел на ступеньках.

Девушка подбежала к нему и обняла.

– Прости, пожалуйста, я не хотела, – из её глаз готовы были политься слёзы. – Я больше не буду… я…

– Это было великолепно! – раздался позади неё молодой мужской голос. – Ничего подобного я не слышал.

На ступеньки за Дисой поднялся молодой мужчина. Его глаза сияли искренней гордостью. Но было в них и то, что приравнивало к высшей знати. И музыкант это уловил.

Йозеф пытался сам встать на ноги, но даже силе музыки, не поднять больного в одночасье. Диса поддерживала его, но он, вновь едва не упал, если бы парень не подоспел, поддерживая музыканта.

– Ох, не должны вы, господин, выполнять дело слуг, – тихо проговорил Йозеф.

По ступенькам быстро бежал ещё один мужчина, постарше. Они помогли музыканту спуститься в зал и усадили на лавку.

Диса опустилась на пол перед отцом и положила скрипку на его колени.

– Чем она перед тобой провинилась? – спросил молодой помощник.

Старый музыкант осмотрел его с ног до головы. Его взгляд упал на резное клеймо на рукояти меча, в виде двух сплетённых змей. Он вздохнул и чуть улыбнулся.

– Значит помимо помощи, ты и на вопросы отвечать не хочешь? – гордо заметил молодой человек. – Твоя дочь замечательно играла. Это все подтвердят, – он обвёл рукой постояльцев.

– Да, – послышались отзывы.

– Здорово было!

– Просто слов нет…

– Великолепно!

– Сколько ещё ты собирался прятать от нас это сокровище? – подошёл Ким и чуть склонился перед величавым молодым гостем. – Простите его, он не в себе. Стар, пора на покой. А она, – он указал на девушку, – кладезь таланта.

– Всё так, – вздохнул Йозеф и посмотрел на дочь. – Встань милая. Они правы. А я глупец старый, ничего не вижу. Только дай мне слово, что твоя музыка будет в добро направлена.

– Как же музыкой зло совершить? – удивлённо хмыкнул парень.

– Ты из семьи князя Зигмунда Бравого, ведь так? – обратился Йозеф к парню.

Парень нахмурился, улыбка тут же пропала с его лица.

– Как ты узнал? – удивился тот, не сводя глаз с музыканта.

– Такое оружие кому попало не раздают, – музыкант кивнул на меч, с тяжестью вспоминая прошлое. – Однажды я видел такой. Князь преподнёс его в дар конунгу Ральфу Гордому. Он им перед всеми хвастался.

– А потом им же и заколол, – с грустью высказал парень.

– Этого я не знал, – удивился Йозеф и вздохнул. – И замужество его дочери войну не остановило.

– Ты знал мою мать? – молодой князь обескуражено сверлил музыканта глазами.

– Твою мать? – Йозеф встрепенулся. – Кто она? Как её имя?

– Светлоликая Инга, – едва шевеля губами проговорил парень.

Йозеф отвёл взгляд в пол. Далёкие дни жгучими воспоминаниями ранили душу. Сколько раз он хотел вернуться, строил планы следующих побегов. Но всё окончательно рухнуло, когда он узнал о её смерти. Лишь издали он видел её погребальный костёр. Плакал и молился о мире и покое её души.

– Лучезарная Инга… – тихо поправил музыкант. – Лучезарная…

Из его закрытых глаз заструились слёзы, стекая по седым усам и бороде.

– Все вон! – провопил парень, злобно оглядев публику. – Пошли прочь!

Люди стали выбегать из таверны, стоило только троим княжьим слугам, внушительного телосложения, вытащить для устрашения мечи.

Зал тут же опустел. В углу боязливо жались хозяин и хозяйка.

– И вы уходите, – князь бросил под ноги Кима небольшой мешочек с деньгами.

– Да, да, да… – Ким схватил деньги и вместе с женой тут же скрылся за поворотом, ведущим в кухню.

Диса боязливо прижалась к отцу.

– Кто он? – тихо спросила она?

– Скрипач… Йозеф… – лицо парня наливалось злобой и яростью. – Музыкант, который обесчестил мою мать, – прошипел князь. – Встань, когда с тобой разговаривают!

– Что ты, я… – успел только выговорить Йозеф.

Князь махнул рукой и двое слуг, оттолкнув девушку в сторону, в два счёта поставили старика на колени перед господином.

Князь схватил упавшую на пол скрипку и замахнулся ею, желая разбить о стол, но перед ним оказалось злобное лицо молодой музыкантши.

– Не смей! – Диса ухватила за сильную руку.

Парень опешил. Девушка тут же отступила назад. Третий охранник вмиг поставил девушку на колени, но она тут же вскочила, тот попытался вновь, заломив ей руки назад. Диса упорно сопротивлялась и вырывалась.

– Нет, отпустите её, – взмолился Йозеф. – Она всего лишь невинное дитя. Я причина твоего гнева.

– Оставь её, – проговорил князь, осматривая Дису с ног до головы. – Она сегодня повеселила меня. После твоей музыки я чувствую невероятную силу.

– Которую ты решил применить к девчонке и старику? – безбоязненно спросила девушка.

– Гордячка, значит… – ухмыльнулся князь.

– Отпусти её, прошу тебя, – молил Йозеф. – Она тут ни при чём, – он силился подняться на ноги.

Диса подбежала к отцу, помогая встать.

– Я не знаю, в чём ты меня обвиняешь, – продолжил старый музыкант, – но клянусь, я и пальцем не тронул Ингу. Я любил её больше жизни. Наша любовь не переступила грань дозволенного. Она была чиста и невинна, когда её выдали замуж. Зигмунд Бравый всегда зарился на богатые земли конунга, которые тот, так же, приобрёл, лишив жизни не одну сотню мирных жителей, в том числе и моих родителей. Инга стала лишь товаром. Она оказалась его третьей женой.