Мария Капшина - Идущая. Филологический анализ одного психического расстройства

Берег реки, прогалина. Слева, за катящейся водой, над лесом – белый склон с сантиметровыми штрихами взбирающихся вверх сосен. Сверкающий голубоватый ледник с огромным застывшим водопадом. Вокруг горы. Тихо и легко, горы спокойны и величавы, и ты – часть этого сурового величия. Весь мир смотрит на тебя, но не страшно, ты – прекрасна и чиста, как горы вокруг. Ты наедине с миром, своим миром…

– Если у этих гор есть душа, – тихо сказал рядом Раир, – она должна быть очень похожа на тебя.

Вика слабо улыбнулась… споткнулась и чуть не упала. И вдруг представила себя со стороны: маленькую и нелепую, никчемную… Мечтательница хренова! А речка весело смеялась по блестящим на солнце камням, и её смех эхом отдавался вокруг.

Почти час они шли поверху, перебираясь через многочисленные ручейки, впадающие в реку (Говорунью, как сказал Раир), потом она свернула к северу, обрыв чуть расступился от потока в стороны, и трое спустились вниз, к воде. Но они шли ещё часа три, прежде чем Раир счёл, что переправа больше не выходит за пределы человеческих возможностей. Предположение это подтвердилось, хотя, на взгляд Вики, камни могли бы быть и несколько менее скользкими, а сумка за спиной и прочая хрень, на девушку навешанная, – не такой тяжелой. Впрочем, странным было не то, что сумка потяжелела, а то, что это случилось только теперь: дома Вика с таким довеском на спине начала бы корчить изможденные рожи уже через два часа после выхода, но Раировы дрессировки, выходит, не пропали даром. Но после переправы, которую Вика неизвестно почему вдруг окрестила «переходом Рубикона», усталость уже чувствовалась, и девушка смотрела только под ноги, потому что корни выпячивались из-под земли каждые полметра. Да и без них на здешних каменюках не сложно было сломать пару-тройку ног, начавших, к тому же, подмерзать. Лес был красив, и в другое время Вика непременно восхитилась бы им, но сейчас ей было не по себе. Ей казалось почему-то, что лес следит за их передвижением тысячью глаз, и следит недоброжелательно. Казалось, что корни специально вытягиваются ей под ноги, а кусты нарочно стараются хлестнуть побольнее. Словно путники были нежданными гостями здесь, словно лесу их присутствие было – как зуб в носу. Впрочем, и Раир, и Ликт были вполне довольны жизнью. Ликт восторженно глазел по сторонам, а Раир шёл, о чём-то опять задумавшись.

«Пока неплохо. Конечно, эта вылазка в Кадар выполнена не идеально, да-алеко не идеально! Надо в будущем быть осмотрительней, а не уповать на свою хваленую удачу и милость Тиарсе 6 6 зд. судьбы . Давно ведь известно: боги куда охотнее помогают тем, кто привык рассчитывать только на себя. На этот раз помогли. Надо будет заказать молебен в благодарность и в знак того, что я усвоил урок…

Да, на этот раз Вечные оказались благосклонны. Удалось всё необходимое в Дазаране сказать, а в Кадаре вызнать. Из Кадара даже, – Раир невесело усмехнулся, – своего рода вещественное доказательство прихватил… Ох, очень уж отчётливо пованивает неприятностями от этого «вещественного доказательства»! Хэноар, скорее бы добраться до Нори-ол-Те! Вдвоём с Эглитором ещё разберемся, ещё куда ни шло… Обоим на ближайший месяц головной боли хватит!» Раир улыбнулся и оглянулся на своих спутников. Ликт, хотя шагал и не слишком бодро, крутил головой с таким энтузиазмом, словно хотел проверить, насколько прочно она привинчена. Правда, Виктория что-то опять приуныла. Надо бы присматривать уже место для привала.

Вика завистливо косилась на них время от времени. «Счастливы оба, как алкоголики на спиртзаводе! Хотя, чего бы им не быть счастливыми, они-то дома, это я тут – собаке пятый хвост…» За последние полчаса она спотыкалась, поскальзывалась, подворачивала ногу и вообще делала попытки упасть с завидным постоянством, так что, когда Раир объявил привал, обрадовалась настолько, насколько ещё хватало сил.

Трое сидели кружком, уже поев, но ещё не торопясь вставать. Ликт мечтательно изучал макушку соседнего высоченного бука, а Вика убито любовалась ботинками. На правый носок прилип какой-то прелый мусор тёмно-бурого цвета.

– Вновь вздыхаешь о горькой участи? – спросил Раир. – Не навздыхалась ещё?

– Давно уже. По самое не могу, – буркнула Вика, не отрываясь от созерцания ботинок.

– Ну и в чем дело?

– А понятия не имею! – сердито сказала она. – Просто я постоянно чувствую, что я тут чужая! Словно лесу противно меня в себе видеть! Отвратительное ощущение! Чувствую себя тараканом на обеденном столе под брезгливым взглядом чистоплотной хозяйки!

– Ну и воображение у тебя! – покачал головой Раир. – Лес как лес, красивые, по-моему, места…

– А я этим красивым местам нужна, как собаке пятый хвост! Я здесь никто, ты же сам знаешь! Это не мой мир!..

– Всё вокруг – и твое тоже, – серьёзно сказал Раир.

Вика невесело усмехнулась.

– Так запросто раздариваешь миры! Конечно, легко дарить то, что тебе не принадлежит!

– Любое место – будь то клочок земли под твоей ногой или целый мир, – убеждено начал Раир, – принадлежит каждому, кто сумеет его понять, принять и полюбить.

– Да я бы не против полюбить этот мир… – грустно сказала она. – Влюбить меня в горы вообще не проблема; кажется, нет ни в одном из миров таких гор, которые бы меня не очаровали. Но тут мне как будто что-то мешает! Как будто этот мир не желает меня принять, как будто во мне что-то не так!

Ликт, до того смирно слушавший, вдруг подскочил, поперхнулся, закашлялся, вскочил на ноги, выпучил глаза и замахал руками. Раир и Вика с интересом наблюдали за его эволюциями, потом Раир молча протянул Ликту фляжку с водой, тот выпил огромный глоток, перевел дух и поспешил поделиться с аудиторией своим «эврика!».

– Ох и идиоты же мы! – с жаром сообщил он для начала.

– Ну-ну, в себе ты, может, и уверен, но за всех не говори, – усмехнулся Раир. – А в чём дело-то?

– «Во мне что-то не так»! Разумеется не так, чтоб мне К еил приснился 7 7 увидеть во сне бога смерти – умереть ! Имя её! – выпалил Ликт, торжествующе сияя глазами.

Вика несколько ошалело посмотрела на него, пытаясь постигнуть тайный смысл этого откровения, потом перевела взгляд на Раира. Судя по его лицу, ему как раз откровение растолковывать не нужно было: он смотрел на Ликта так, словно жаждал вручить ему нобелевку, как минимум.

– Пожалуй, я присоединюсь к заявлению насчет идиотов, – покачал головой Раир. – Клянусь крыльями Хофо, об это ещё месяц назад надо было подумать! Как это нас угораздило не подумать об имени!

– Так, – сказала Вика. – Подождите. Оба. Чем вам не угодило мое бедное имя?

– Да не нам! – со счастливой улыбкой сказал Ликт. – Оно миру этому не угодило!