Мария Капшина - Идущая. Филологический анализ одного психического расстройства

Где-то уже в глубине дома Ёваск оставил гостей, а сам отправился насчет ужина:

– Вам покажут спальни, отдохните немного, можете искупаться, и вообще – если что… мм… нужно, то просто скажите, да… А тем временем и ужин будет.

– Неужели я наконец-то искупаюсь? – мечтательно сказала Реана, пока они поднимались по загибающейся влево лестнице. – Какая прелесть! Нет, ну до чего же здорово!

– Как мало некоторым надо для счастья! – ехидно сказал Ликт, косясь на её неправдоподобно счастливое лицо.

– Иногда до полного счастья не хватает только счастья, – улыбнулась Реана. – А мне вот до сих пор не хватало горячей ванны… С ума сойти, я ж чуть не месяц назад последний раз купалась!

– Так говоришь, как будто в месяц раз пятнадцать купаться надо, – сказал Раир.

Реана засмеялась.

– Представь себе, именно так, по-моему, и должны обстоять дела! Хотя, при таком бешенном режиме, как в последний месяц, и каждый день не помешало бы!

– Ну знаешь, – качнул головой Раир, – боюсь, что счастье такого рода тебе в ближайшие несколько лет не светит.

– Ну и пусть его, обойдусь счастьем другого рода, – снова засмеялась она. – Мне сейчас настроение ничем не испортить, кажется!

Примерно час спустя Реана сидела в «своей» комнате («Интересно, будет ли у меня здесь когда-нибудь недвижимость, своя без кавычек?»), чистая, счастливая от пяток до кончика носа, одетая и причесанная по здешней моде. Последнее оказалось не так страшно, как можно было бы бояться. Реана выбрала для себя зеленый, перламутрово серебрящийся костюм, вполне удобный, а длинные волосы подобрали наверх. По завершении всего этого Реана с удовольствием поглядела на себя в зеркало, а несколько минут спустя с не меньшим удовольствием ввела в ступор сперва Ликта и Раира (автоматическое «привет», потом глаза округляются, раза три пробегают с ног до головы и обратно, снова восхищенно останавливаются на лице), а потом, спустившись вниз, – Ёваска, рассыпавшегося в комплиментах.

Комната, где они ужинали, выходила окнами на площадь. Посредине стоял овальный стол, за которым свободно могли бы разместиться человек двадцать, окруженный очень удобными, как оказалось, креслами. И ещё в комнате был камин, зажженный по случаю осени. За едой Ёваск, любивший и умевший потрепаться, развлекал своих гостей новостями и слухами: о том, что в Хаг ие на днях сожгли ведьму, наславшую град на озимые, что половину Авойн аха смыло наводнением, что в Тейг оте на той неделе родился трехголовый ребенок, уже умеющий говорить на трех языках, что Совет по-прежнему не может решить, поддерживать Кадар или выступить против, что один мельник из деревни недалеко от Тен ойля сам выгнал из своего сарая нечистую силу…

– Люди любят поговорить, – сказал Ёваск. – И не любят, когда новость кажется им слишком… мм-н… скучной, да, заурядной. Тогда её просто пересказывают по-новому, поинтереснее. А я люблю, скажем, путешествуя, слушать разные варианты одной и той же истории.

– А ты не сообщаешь, что было на самом деле? – спросил Ликт.

– Вот ещё! – фыркнул Ёваск. – Всё равно ведь каждый верит в то, во что ему, соответственно, больше нравится верить. Меня никто и слушать не станет. Вот недавно тут был проездом один мой… мм… приятель из Ирлг ифа. До них ведь новости доходят редко и зачастую в совершенно неузнаваемом виде. Да. Так этот мой знакомый все пытался у меня вызнать, правда ли что… ммм… что Дракон будто бы вызвал с того света Кровавую, сиречь… м-нм… Реду. Таким вот образом. И будто она… мм… разрушила ползамка, как бы для разминки, то есть, н-да… И исчезла, следовательно, в неизвестном направлении.

– И что ты ему сказал? – поинтересовался Раир.

– Честно признался, что я думаю о тех, что такие слухи распускает, и о тех… мм… о тех, значит, кто им верит, – усмехнулся Ёваск. – он обиделся, да, обиделся весьма даже, и захотел пересчитать мне зубы. А поскольку я своими зубами дорожу больше, чем некоторыми… хмм… знакомыми, то приказал выставить его за дверь, и стало у меня одним приятелем меньше. Да, таким вот, значит, образом.

– Ты считаешь, что это полная чушь? – спросил Ликт.

– Скорее всего… Байки о конце света – любимая забава стариков всегда и везде. Скажем вот, в Кадаре тоже такие… м-м… слухи ходят? – заинтересовался Ёваск.

– Я слышал, – сказал Ликт, – что Дракон вроде как действительно пытался вызвать Реду, но у него не совсем получилось.

– Не совсем? – переспросил Ёваск. Ликт замялся, поняв, что чуть не проговорился, но Ёваск не особо ждал ответа, у него и своя версия имелась. – Я думаю, – начал он, – что попытаться Дракон действительно мог, да… Я, некоторым образом, больше бы удивился, если бы он не попытался. Тем более, что место, скажем, как раз нужное, а полнолуние не так уж часто выпадает на осеннее равноденствие (Реана вздрогнула) … Вы же понимаете, о чем я говорю?

– А ты знаешь эту легенду? – спросила вдруг Реана. – О возрождении.

– Невелика заслуга! В общих-то чертах её и ребёнок перескажет, – сказал Ёваск. – Но я, – добавил он не без удовольствия, – знаю, пожалуй, больше многих, мн-да… Одно время я основательно изучал историю… хмм… да, довольно основательно…

– Расскажи, пожалуйста, – попросила Реана. Ликт удивленно на неё уставился, потом быстро глянул на Раира – тот сидел с лицом задумчивым и не слишком заинтересованным.

«Ну и к чему она клонит? – думал Раир. – Хотя, может, ни к чему и не клонит, а просто интересно человеку, из-за чего жизнь пошла выплясывать на ушах. В любом случае, пока всё нормально, а она имеет такое же право знать эту историю, как и любой другой. У неё даже больше на это прав, если на то пошло».

– Нда… не лучшая история, которую я стал бы рассказывать на ночь, – сказал Ёваск. – Впрочем, не так много там-мм… рассказывать. Дело, скажем, в том, что за… хмм… десять лет до смерти императрице предсказал святой Тхэам, что, умерши, она возвратится в этот мир, да… Возвратится, соответственно, в день осеннего равноденствия, в полнолуние, в том же месте, где… мн-м… умрет. В Даз-нок-Рааде, то есть, как вы знаете. Да, таким вот образом… Это одно. Кроме того, предполагается, что она, скажем, возможно, потеряет память, и некоторые… хм-нм… источники говорят, что меч Реды, Ланг-нок-З еер, и Ол инда – медальон, соответственно, заключавший в себе её силу, н-да… Что меч и медальон сами найдут свою хозяйку, то есть, что бы ни случилось. Вот. Ну а потом -… хмм-м… конец света обычно называют, хотя в ранних, скажем, записях: у того же, скажем, Тх эама, точных указаний нет… Да… Только, соответственно, предсказания Реде огромной, ещё большей, то есть, силы и могущества в новой жизни. Вот. Таким вот образом.