Олег Верещагин - Клич мятежников. Из истории будущего Юга

Уилф уткнулся лицом в землю и закрыл уши руками. От земли пахло сыростью и травой, и мальчишка вцепился в неё широко открытым ртом…

* * *

Было уже под утро, когда Уилф кое-как добрался до старых складов. Он пробирался именно туда, чтобы отдохнуть. В его прошлой детской памяти старые склады были огромными пустыми помещениями с массой укромных закоулков, в которых было здорово играть, ну а сейчас – сейчас можно было отсидеться и перележать. Он еле тащил ноги и с трудом заставлял себя не думать о виденном.

Мальчишка не мог себе представить, что ждёт его на складах.

О том, что и тут всё плохо, он стал подозревать, когда увидел прямо около въезда две сожжённые машины – гражданский грузовик и полицейский форд. Трое полицейских – в окровавленной форме, буквально изодранные в клочья пулями – лежали чуть в стороне от въезда кучей, с полдюжины негров валялись с другой стороны въезда.

Потом он почуял запах. Запах бойни. И приостановился, но всё-таки пошёл дальше – к распахнутым настежь большим воротам.

Свет каким-то чудом работающего прожектора падал снаружи в большие, закрытые частой решёткой окна. Старые склады были большими, когда-то тут располагались железнодорожные пакгаузы, сохранились даже рельсы, хотя поезда не ходили в Талахасси аж с 2006 года. Но теперь рельсов не было видно. Пол складов был завален трупами – трупами почти сплошь детей и подростков. Лужи крови стояли на прочном полу, им некуда было впитаться, они чернели, как смоляные. Запах ударил по Уилфу, как молот – но потом почти сразу перестал ощущаться. И почему-то совсем не было страха. Может быть, потому, что он не видел, как умирали тут, а просто трупы уже не пугали. Держа винтовку в левой руке, мальчишка пошёл среди трупов – и почти сразу споткнулся. Он узнал Эдди Картера. Узнал с трудом, потому что Эдди был уже не рыжим, а абсолютно седым. И безруким – вместо рук были какие-то скрученные проволокой чёрные сучья. Рядом лежала Присси Кларк, капитан команды болельщиц – совершенно голая, привязанная к рельсам и сплошь залитая кровью. Горло девушки было перерезано, живот вспорот, выпотрошен и набит дерьмом.

Потом он узнал ещё нескольких ребят и девчонок из своего класса. Было и ещё очень много незнакомых, и среди них – не американцы. Уилф сам не понял, как это определил – эти ребята лежали вместе с его соотечественниками и ничем от них не отличались. И всё-таки это были не американцы.

Русские, подумал Уилф. Винс говорил про то, что их привезли в склады. Это русские, вот кто это. Видимо, русских отсюда и не стали вывозить.

Русские ребята и одноклассники Уилфа лежали вместе. И Уилф вдруг понял, что между ними нет никакого различия. Он сам их отличал неясно как, а сохранившаяся одежда, лица, цвет кожи, цвет мёртвых глаз, сложение – всё это было неотличимо.

Сына миссис о’Лири, американского солдата, убили русские. Где-то там, далеко – всплыло название: « Новоподклетное ». Но саму миссис о’Лири сегодня убили не русские. И этих русских детей убили не американцы.

А кто? Разве эти негры не американцы? Афроамериканцы?

Нет. Не американцы. Американцы не могли сделать вот это. Не могли.

А кто послал Тома в Россию? Почему его не было дома, когда его мать убили те, кого он и она считали своими соотечественниками? Почему нет дома отца самого Уилфа?

– Произошла большая ошибка, – задумчиво сказал Уилф. И решил лечь прямо тут, на полу среди трупов – и умереть. Мысль принесла облегчение, настолько сильное, что ноги Уилфа подкосились…

Он не сделал этого, не лёг и не умер, потому что ощутил присутствие живого человека. А в следующий миг в бездушном мёртвом свете прожектора Уилф увидел этого самого человека.

Человек целился в него, Уилфа. Человек, не негр – из карабина, армейского карабина. Точно в грудь. Карабин был вторым, что Уилф увидел после силуэта. А потом он различил, что это мальчишка. Примерно его лет, пониже, но богаче – он был в испачканной майке, кроссовках и грязных джинсах, а не в драной пижаме и босиком, как сам Уилф.

– Не стреляй, – сказал Уилф. Он не испугался, он даже был, пожалуй, не против того, чтобы этот парень его убил, потому что жить было невыносимо тяжело. Но где-то в этом мире были ещё – не могли не быть – мама и Винс. Он сейчас вспомнил про них и передумал умирать. Отец бы его не понял, оставь он маму и братишку одних среди этого ужаса.

– Ты кто? – карабин в руках парня не вздрагивал, шевелились только губы. Слова были произнесены с акцентом, и Уилф понял, что это русский. Это была дичайшая ирония судьбы – среди войны с неграми на американской земле в него, Уилфа Матмена, целился из американского карабина привезённый сюда из России русский мальчишка.

– Уилф, – ответил он, даже не делая попытки вскинуть своё оружие.

– Ты чего тут делаешь? – русский говорил бегло.

– Тут мои одноклассники, – кивнул Уилф на трупы. Русский вдруг ненормально хихикнул:

– А, чёрт. Смешно… – он чуть опустил ствол. – Полицаи нас выпустить хотели, но не успели, негры появились.

Уилф кивнул – вот откуда эти трупы у въезда…

– Меня Денис зовут, – сообщил между тем русский. – Иверцев. У тебя поесть нечего?

– Не, – мотнул головой Уилф. – А ты откуда оружие взял?

– Я там спрятался, – русский мотнул головой. – Там колодец такой… Один чёрный уже напоследок туда сунулся, я его и успокоил… Его и искать никто не стал, они все обдолбанные были, кумар стоял до крыши… – лицо русского дёрнулось. – Они сперва наших убили, а потом уже ваших пригнали, и тоже… Ты что делать собираешься?

– Маму и брата искать, – сказал Уилф.

– Обувку надо найти, тут её много. И куртку, – сказал русский, и Уилф сжался внутри, но потом перевёл дух и кивнул:

– Я найду… Карабин-то опусти.

– Угу, – русский опустил оружие, подумал о чём-то, качая тонким стволом. – Слушай, я с тобой пойду. Я тут всё равно ничего не знаю. Что у вас произошло, я и то не понял. Это банда какая-то, что ли?

– Хуже, – Уилф помотал головой. – Война. Гр… – он запнулся, однако договорил: – Гражданская война. У нас гражданская война.

Русский присвистнул. И вдруг сказал:

– Ну вообще гражданская – это когда люди одной нации друг с другом машутся. А тут у вас скорей обезьяны взбесились. Куда вы полезли вообще к нам, если у самих… – он махнул рукой.

Уилфу было уже всё равно. Ноги совсем не держали его, и он всё-таки начал падать. Наверное, даже потерял сознание, потому что следующее, что осознал – русский ведёт его куда-то, поддерживая. А потом русский помог ему лечь на что-то восхитительно мягкое. И больше Уилф ничего не ощущал и не помнил.