Екатерина Кострова - За тихой гаванью залива Плежэ

– Испания ввязалась с нами в войну лишь в надежде вернуть Гибралтар. – уверенно говорил седовласый мужчина, сидевший рядом с Джеймсом Вудом. – Они до сих пор не могут простить себе эту потерю, зуб точат на нас.

– Простите, но я не могу с Вами согласиться, – неожиданно для гостей вступила в разговор Виктория, заставив обернуться всех присутствующих, кто мог услышать её, – в Испании очень трепетно относятся к британской культуре и к Великобритании в целом. В испанском обществе более тяготеют к англичанам нежели к французам. Дело всё в династии Бурбонов, так уж сложилось, что Испании буквально приходится делить престол с Францией.

– Откуда Вам знать, мисс, как думают в испанском обществе? – лукаво спросил седовласый мужчина.

– Мне приходилось встречать на своём пути коренных испанцев. – спокойно ответила Виктория. – Это очень прискорбно, что сейчас, некогда союзники, стали врагами в войне, которая не выгодна обоим сторонам.

– Джеймс, право, почему ты до сих пор скрывал от меня эту юную особу?! Если у молодой леди до сих пор нет жениха, то мой сын – Майкл, способен составить Вам достойную партию! – он указал на юношу лет двадцати, с не естественно бледной кожей, скромно сидевшего чуть поодаль своего отца.

Виктория смутилась, она слегка опустила голову, ей все это напомнило тот злополучный ужин, на котором Рамира пыталась сосватать её коммодору, только бы её первый бал не превратился в очередные смотрины.

– Думаю, мистер Джозеф, Виктория ещё слишком юна, чтобы думать о женихах! – в разговор вступил капитан Миллер, неожиданно для самого себя ему стало невыносимо слушать и тем более допускать мысли, что Виктория может обручиться с каким-то Майклом. – Кроме того, что женщина может понимать в политике, это лишь наивные допущения.

– Простите, капитан! – возмутилась Виктория. – А как же королева Елизавета – она была женщиной, если я не ошибаюсь, по-Вашему её представления о политике – наивные допущения?

Джозеф рассмеялся, а вместе с ним и Джеймс.

– Утёрла она Вам нос, капитан! – ехидно заметил один из присутствующих мужчин, высокий господин с аккуратно подстриженной чёрной бородкой и усами.

Капитан Миллер бросил на Викторию гневный взгляд, она исподлобья посмотрела на него.

– Простите меня, капитан… – робко проговорила она, понимая, что позволила себе лишнее.

– Давайте уже сменим тему, – сказал капитан Миллер и обратился к губернатору. – Сэр Джеймс, что слышно о Гаване? Я так понимаю, что испанцы по-прежнему стойко удерживают крепость Эль-Моро?

– Увы, капитан, увы. – вздохнул Джеймс. – Командующий Кэмпбел успел потерять добрую часть своих солдат, кто-то погиб в стычках с испанскими партизанскими отрядами, но большая часть слегла от жёлтой лихорадки, но говорят она не обошла мимо и испанцев. Из Америки двигается подкрепление из четырёх тысяч солдат, будем надеяться, что они успеют до того, как Кэмпбел успеет потерять своего последнего солдата. Завтра Вы отплываете к берегам Кубы, думаю, что на подступах к крепости Эль-Моро Вас встретит военный флот Испании, они так просто не отдадут нам столь важный для них стратегический объект, поэтому Вам придётся пробиваться, надеюсь, что «Молниеносный» в очередной раз сослужит Вам хорошую службу, Кэмпбэлу как никогда нужна поддержка с моря.

– Можете полностью рассчитывать на меня, мы будем биться до последнего. – заявил капитан Миллер.

На этом ужин завершился, и гости вновь вернулись в аванзал, где заиграла кокетливая мелодия мазурки. Кавалеры приглашали дам на танец, а Виктория снова встала в стороне, наблюдая за праздником. Несколько молодых людей попытались пригласить её на танец, но Виктория вежливо отказывала им, она ждала приглашения от другого мужчины. В душе ей было совсем не радостно, новость о том, что капитан Миллер отправляется в столь опасное плавание, застигла её врасплох, страх сковал все внутри, страх того, что он может не вернуться к ней. Сердце забилось учащённо, казалось, вот-вот оно выпрыгнет из груди, точно птица из клетки. Она пыталась отыскать его взглядом, но он будто растворился в этой толпе. Виктория одним глотком осушила бокал с вином. Не успел официант забрать у неё пустой бокал, как она услышала гневный шёпот Марианны.

– Что ты позоришь нас весь вечер? Истинная дама пьёт вино маленькими глотками, а не как заправский пьянчуга!

Игривая музыка мазурки стала стихать, заиграла камерная музыка. Сначала струйный клавесин сменился изяществом скрипки, а после снова заиграл клавесин, созывая пары слиться в изящном менуэте. Кавалеры, протягивая руку дамам, приглашали их на танец, а дамы присев в реверансе, в ответ протягивали свою руку и медленно сливались в танце с партнёром. Танец напоминал медленный вальс, разве что танцующих разделяло расстояние полусогнутой руки. Английское светское общество все ещё находилось под влиянием французского рококо, где вальс считался танцем неприличным, отчасти вульгарным. Однако на провинциальных балах горожане и вельможи во всю вальсировали, полностью отказавших от чересчур заурядного менуэта.

Марианна продолжала отчитывать Викторию относительно её поведения за ужином и во время танцев. В этот момент к ним подошёл капитан Миллер.

– Мисс, окажите честь, подарить мне этот танец. – сказал он, глядя Виктории в глаза.

Марианна обернулась и расплылась в улыбке.

– С большим удовольствием, капитан! – воскликнула она, протягивая ему руку.

Но капитан прошёл мимо девушки. Он протянул руку Виктории, слегка поклонившись. Она присела в реверансе и также протянула ему свою руку. Молодые люди закружились в танце. Они будто бы парили над аванзалом, не замечая никого. В какой-то момент капитан Миллер притянул Викторию к себе, и они завальсировали, совершенно не в такт музыке, они будто бы летали высоко в облаках, и казалось, что никого кроме них в не было во всём белом свете. Виктория таяла в его руках, словно восковая свеча тает от огня. Капитан коснулся рукой её оголённой спины, по телу Виктории пробежала едва уловимая дрожь, девушка закрыла глаза, в этот миг она желала слиться с ним воедино, чтобы он никогда не отпускал её из своих крепких и таких жарких объятий. Капитан также почувствовал сильнейшее волнение и жар внутри тела, какой не испытывал ранее от прикосновений женщин, наконец, открыв своё сердце для чувств. Он прижал её к себе настолько сильно, что Виктория почувствовала лёгкое головокружение, но удушье это было приятным, она не хотела, чтобы он отпускал её. Музыка стихла, но Виктория и капитан Миллер продолжали кружиться в танце. Гости расступились и в недоумении смотрели на двоих танцующих. Лишь Марианна неустанно повторяла: «Какой стыд! Какой позор!». Наконец молодые люди остановились. Мужчина, не в силах сдержать себя, едва коснулся своими губами губ Виктории. Она поддалась поцелую и ответила ему, обхватив руками его шею. По залу прокатились восторженные вздохи. А после капитан Миллер, взяв Викторию за руку, подошёл к Джеймсу Вуду, обратившись к нему: