Алексей Доброхотов - Падение в небеса, или «Все будет хорошо!»

– Зачем эта комедия? – вырвалось, вдруг, из нее , – Я согласна вернуться к тебе. Давай просто вернемся домой. Я не хочу больше здесь оставаться. Мне страшно. Пожалуйста.

Словно почувствовав настроение девушки, Николай ещё больше притушил звучание своего голоса, бережно взял её руку и поцеловал. Затем ещё раз. Она не сопротивлялась. Она смотрела на него так, как смотрят на дорогой, бесполезный подарок, принимая его, но, не понимая, для чего, собственно говоря, он нужен.

Кафе они покидали вместе, почти по-дружески. После третьей чашки крепкого кофе, после перенесенных волнений и потерь, у неё сильно разболелась голова. Она шла, погруженная в эту боль, почти бессознательно, туда, куда он её вёл вдоль улицы. Он же непрестанно о чем-то рассказывал, размахивал руками и тыкал пальцем в припаркованные автомобили. Что он имел в виду, Лиза не понимала и даже не пыталась понять. Она отдалась воле Судьбы, утратив всякую надежду как-либо противиться или бороться с ней. Она сломилась. Сила намного могущественнее той, какой она обладала, раздавила её окончательно, как грузовик жабу. Ну, так и путь оно будет так, как оно будет.

Тем временем парень посадил её в какой-то пропыленный насквозь автомобиль и куда-то повез. За окном мелькали дома, деревья, машины, люди. В салоне пахло бензином и старыми тряпками. Внизу непрестанно что-то громыхало и позвякивало. Он всё время болтал, перекрикивая дребезжащую из динамика музыку, а ей хотелось просто прилечь на заднем сиденье и умереть, тихо и спокойно, так, чтобы никто не видел и никто не мешал.

Наконец, машина остановилась во дворе какого-то дома. Музыка смолкла, громыхание прекратилось. Он открыл дверцу, помог ей вылезти из салона, и повел к какому-то подъезду, мимо помойки, через длинный шлейф отвратительных запахов, исходящих от распаренных солнцем пищевых отходов. Потом последовала тёмная лестница и его горячий поцелуй прямо в губы перед какой-то железной дверью. За ней оказался узкий коридор и вот она уже лежит на кровати, а он, осыпая поцелуями её онемевшие руки, снимает с неё эту отвратительную, вульгарную блузку, стягивает старые джинсы, наваливается сверху и делает то, что положено делать только законному супругу. Но ей всё равно. Она не издала ни единого звука. Раз так предопределено то, пусть так и будет. Пускай он, безжалостный и великий, наслаждается её телом и радуется блестяще одержанной победой над беззащитной, бедной девушкой. Пускай торжествует над раздавленной её жизнью.

* * *

Лиза очень удивилась, обнаружив себя голой в чужом доме, в чужой постели, рядом с незнакомым, голым мужчиной. Всё события имевшие место сначала в универмаге, а затем в кафе, отошли в сторону, как некий посторонний сюжет из жизни другого человека, не имеющего к ней никакого отношения. Она отчетливо помнила, как всего на несколько минут вышла из дома купить заколку, зашла в обувной отдел и вот, оказалась тут, в самом, что ни на есть, неприглядном для себя виде. Кто этот парень, что с таким наслаждением курит, откинувшись спиной на подушку? И как она оказалась с ним рядом?

Она отчетливо осознавала, что между ними случилось всё, что только могло случиться между мужчиной и женщиной. Судя по ощущениям внизу живота, происходило это довольно бурно и продолжительно. Однако, она никак не могла вспомнить, как именно. И главное, почему она согласилась? Как вообще такое стало возможным! Каким образом всего за пару минут она смогла перенестись из магазина в постель и совершить то, на что минуты, при обычном развитии событий, никак не достаточно.

«Может, у меня провал в памяти? – подумала она, – Может, меня похитили? Он похитил. Иначе и быть не может. Схватил на улице, стукнул по голове и затащил в своё логово».

Оно посмотрела на его наглое, самодовольное выражение лица.

«Каков подлец! Стукнул, затащил и изнасиловал. Поэтому я ничего и не помню».

Рядом с раскрытым диваном на журнальном столике поверх ярких обложек автомобильных изданий валялась растерзанная пачка импортных презервативов «Durex».

«Надеюсь, он пользовался ими. Убью, если нет, – промелькнуло в мозгу, – Однако, что мне теперь делать?

– Любимая, ты, проснулась? – заметил он движение её глаз и тут же загасил сигарету прямо об одну из лощеных обложек журналов, сунул окурок в пустую коробочку из под презервативов. – Мне было так хорошо, – произнёс вкрадчивым тоном. – Ты, у меня такая красивая, – склонился над ней и нежно поцеловал в плечо, – Такая нежная. Тебе со мной хорошо?

От него неприятно пахло табаком и потом.

– Ты бы мог больше не курить, – сдержанно заметила она.

– Извини. Я у тебя спросил, но, ты, ничего не сказала. Ты, видимо, спала. Я вообще-то бросаю, но сегодня… ты, снова говоришь по-русски? Я рад. У тебя такой нежный голос.

– Я что, похожа на дуру, которая не говорит по-русски? – зло заметила она, прикрываясь одеялом. – Где моя одежда? – присела, оглянулась, заметила на рядом стоящем кресле свою скомканную блузку. – Это, ты, её сюда бросил?

– Извини. Я хотел аккуратно, но… – начал он оправдываться.

– Отвернись. Мне нужно одеться. Хотя сначала, я бы хотела принять душ, – почувствовала она на своем теле отвратительные, чужеродные выделения. – У тебя есть душ?

– Конечно. Сразу направо. Первая дверь. Я провожу?

– Сиди. Сама найду. Полотенце там есть?

– Синее. Махровое. С тигром. Чистое. Позавчера повесил.

– Спасибо.

Она встала, подняла с пола свои джинсы, стянутые с неё вместе с трусиками, подхватила блузку и вышла в коридор.

Ощущение «дежа-вю» больно толкнуло в сердце. Здесь она уже раньше была. Этот узкий проход, оклеенный полосатыми, коричневыми обоями, уже когда-то встречался в её жизни. Но когда? Щелкнул выключатель. Ванная комната оказалась маленькой, узкой с грязным чугунным корытом, ютившимся за просаленными, полиэтиленовыми шторами. Но это обстоятельство уже мало её беспокоило. Хотелось поскорее вымыться и уйти отсюда. С тем, чтобы забыть, как дурной сон, смыть чистой водой из памяти всякое воспоминание об этом дне, выкинуть из себя, как наваждение, как досадное недоразумение, что иногда случается в нашей такой непростой, суетной жизни.

«Надеюсь, деньги он у меня не украл», – промелькнула в голове мысль.

Поверила карманы джинсов. Маленький кожаный кошелек белого цвета оказался на месте. Деньги из него не пропали.

«Как же это он смог меня сюда затащить? – подумала она, открывая воду, – Хотя такой бугай, мог сделать, что угодно. Кто станет вмешиваться? Хотя… не похож он, вроде как, на насильника, – она чуть приоткрыла дверь и в образовавшуюся щель выглянула наружу. Парень с виноватым видом сидел на диване, чуть свесив вниз голову, – Нет, не похож он на насильника, – отметила про себя, – Значит, случилось что-то другое. Неужели опять приступ?»