Алексей Доброхотов - Падение в небеса, или «Все будет хорошо!»

– Так, я тебе и предлагаю отодвинуть их на второй план. Потом. Когда они у нас с тобой будут. Для того чтобы что-то отодвинуть, нужно сначала поиметь то, что отодвинуть, – откинулся на спинку стула Николай Михайлович, весьма довольный своим умозаключением.

– Ты снова меня не понял, – вздохнул коротышка, – Скажи, тебе будет жалко потерять то, что тебе с таким трудом удалось добыть?

– Конечно.

– Вот видишь. Значит, ты, не захочешь терять деньги, если они у тебя появятся. Ты будешь думать о том, как бы тебе их сохранить и даже приумножить. Ты не будешь уже думать о чем-то другом. Потому что если, ты, начнешь думать о чем-то другом, то сразу начнешь терять свои деньги. Вот тебе и ловушка. Вот тебе и кабала. Едва только, ты, в неё вляпаешься, так тебя тут же начнут окружать сплошные обязательства, которые предполагают либо получение этих самых денег, либо их сохранение. Для того, собственно говоря, всё и делается, чтобы образовать эти самые обязательства. Стоит тебе их на себя принять и, ты, уже не свободен, ты, уже из них больше никогда не выскочишь. Ты, влипнешь в них, по самые уши, как муха влипает в мёд. Еды много, а улететь невозможно. Вот и получается, что не, ты, деньги схватил, а они схватили тебя. Схватили и держат. Кто же их бросит? Если, ты, их бросишь, то их вмиг пригребут другие. Ничего не оставят. Выбросят тебя на обочину. Это же страшно остаться, вдруг, нищим. Вот и получается, что сначала безумная гонка, а потом беспросветное бдение. Жадность и Страх воцарились над Миром. Жадность и Страх вместо Любви и Добра. И кто, спрашивается, в этом виноват? Кто нам это всё нам подарил?

Девушка принесла кофе с ватрушками.

– Ну, и кто нам это всё подарил?

– Я много читал в последнее время. И вот, что выходит. Россия во времена Петра не была единым государством. На территории современной России тогда была два государства: Московия и Великая Тартария. Упоминание о Великой Тартарии сохранилось только на английских картах 17 века. Все сведения о ней из истории начисто стёрты. Ничего не найти. Но она была. И занимала громадную площадь: от Тихого океана, то есть всю Сибирь, и до Волги. Так вот, Петр правил только в Московии. И никакого окна в Европу он не прорубал. Романовы уже тогда были ставленниками этой самой Европы в Московии. Так сказать, были смотрящими за отдаленными провинциями. Вот он и захотел, чтобы и его вотчина стала похожей на эту самую Европу, на этот золотистый фантик, прикрывающий собой обыкновенное дерьмо, – малыш подтянул к себе чашечку и стал медленно, размешивать маленькой ложечкой сахарный песок, – Ты посмотри, что было у нас, и что было у них. У нас: поля, храмы, деревянные города, в которых приятно жить людям, духовные устремления. А у них: каменные города, похожие на тюрьмы, заводы, инквизиция, послушная паства, согнанная в стадо. О чём это говорит?

– О чём? – одарил Николай ясным взором маленького собеседника чуть возвышавшегося над краем стола.

– О том, что в России люди испокон веков жили совершенно иными ценностями, – уточнил тот, – Они жили, находясь ближе к Богу. К истинной своей Природе, к пониманию сущности своего предназначения. Ближе к тем непреходящим ценностям, о которых мы, благодаря радениям Петра, сегодня почти все поголовно забыли. А Запад всё это время жил только своим брюхом, товарами, деньгами, страхом и послушанием. Петр распахнул ворота перед чем? Перед этим самым страхом и послушанием. Перед товарами и деньгами. Перелил, так сказать, церковные колокола в пушки и думал, что сотворил великое благо. Развернул, так сказать, сознание народа в сторону подлости и корысти. А разве этого было русскому человеку нужно? России-то он не знал. Не понимал её. И не хотел понять. Он вообще русским не был по своему рождению. Ну, что в ней такого просвещённого в этой Европе? Всеобщая жажда наживы? Желание каждого прибрать к рукам побольше денег? Знание о том, как наилучшим образом сотворить себе капитал в ущерб другому?

– От чего же в ущерб? Может, как раз, наоборот, во благо, – возразил рослый приятель.

– Какое тут может быть благо? Благо в чём? В том, чтобы один помыкал другим только потому, что него больше денег? В этом заключается благо? – обтер бумажной салфеточкой маленький философ свои усики, испачканные кофе, – Вот что, спрашивается, совершил Петр? Разрушил мир Любви и Добра, и распахнул ворота перед Страхом и Жадностью. И кто он после всего этого?

– Тебя послушать, так он просто монстр, – усмехнулся собеседник.

– А кто же он, по-твоему? Благодетель?

– Ну, и не монстр. Вон сколько ему памятников наставило благодарное человечество.

– А что в этом хорошего?

– А что в этом такого плохого?

– Да, то, что чтут не те ценности, вот что, – заключил Дмитрий Кириллович, – Произошла подмена понятий. Обман, если хочешь. Глобальный обман планетарного масштаба. Всем просто мозги промыли и запудрили. Сначала промыли, а потом запудрили. Даже в Писании сказано: «Не собирай себе сокровищ на Земле». Но кто этому следует? Все думают только об одном – о собственном пузе. Сколько всякого разного и умного уже было высказано по этому поводу, и всё – безтолку. А сколько ещё будет высказано! И, думаешь, это кого-нибудь изменит? Ты скажешь: кому интересно сидеть голодным и думать о вечном? Отвечу: никому. Все хотят сидеть в тепле и холе. Пить кофеек с ватрушкой. Рассуждать о бренности бытия. Никто не хочет работать в поте лица своего, добывая себе хлеб насущный. Так ведь?

– Конечно, – с готовностью согласился Николай, кусая эту самую ватрушку.

– Вот все и бросились за деньгами. Ринулись, как тараканы на приманку. И что с ними будет потом? Потом через эти деньги они все станут послушными и покладистыми, либерально настроенными демократами, достойными членами потребительского общества, которых затем можно будет легко и просто отправить на бойню. Всех поголовно. Как это уже ни раз случалось, чему примером служат первая и вторая мировые войны. Вот что с ними будет потом, – малыш назидательно вознес над столом пальчик, – А всё почему? И всё по какой причине? А всё потому, что они не понимают, что есть такое человек. Человек, как таковой. Кто они, собственно говоря, по своему рождению? В чём их суть и в чём смысл их жизни.

– А ты понимаешь? – ехидно заметил Николай Михайлович.

– Да. Я понимаю, – твердо заявил малыш, – Я понимаю, что человек это не тело. Вернее, тело – это ещё не человек. Это всего лишь физическая оболочка человека. Маленькая фронтальная сущность, если хочешь. Человек – это гораздо больше, чем тело. Человек – это, прежде всего – Сознание, Дух и Душа. Это проявление Высшей Сущности, или, если хочешь. Это некий энергетический частотный потенциал, работающий здесь и сейчас на определенной частоте созвучной частоте этой Высшей Сущности или частоте Бога.