Игорь Кабаретье - Преступление в Гранд-опера. Том второй. Шуба из Сибири

– Так что ты, следовательно, такого сделал?

– Вначале я убедился, что твоя возлюбленная невиновна. Да! Полностью невиновна! Берта не только не убила Джулию, но отнюдь и не она написала компрометирующие их автора письма, за которыми пошла на бал Оперы.

– А ходила ли она туда вообще?

– Да, это уже установленный факт. Но Берта отправилась в Оперу, как мы это и предполагали, ведомая самоотверженностью, возвышенная до небес своим чувством самопожертвования, мой дорогой друг. Письма были написаны её сестрой, и для их возвращения Берта рискнула своей репутацией, так что теперь, когда её обвинили в преступлении, которого она не совершала, твоя возлюбленная предпочитает предстать перед судом присяжных, лишь бы только не выдать правду. Она скорее позволит себя осудить, чем предать гласности тайну мадам Крозон. Ей достаточно было бы произнести только одно слово, чтобы оправдаться, но это слово стоило бы жизни женщине, которая для неё служила матерью, и этого слова она никогда не скажет.

– Значит, скажи его ты за неё! Если ты можешь доказать это, то чего ты тогда ждёшь, почему не спасаешь Берту? Почему ты не бежишь к судье? Ладно, он собирается прийти сюда с минуты на минуту. Разве ты откажешься от того, чтобы изложить ему всё то, что тебе известно.

– Конечно откажусь. Это был бы неверный ход, а неверные действия всегда вредны. Возможно, также, что твой дядя обвинит меня в якобы противодействии официальному обвинению и следствию, после чего вежливо попросит держаться в стороне от этого дела. Я не хочу ссориться с ним, и стараюсь сохранить свободу своих действий, что, кстати, в твоих интересах.

– Я тебя больше не понимаю, – грустно сказал Дарки.

– Нет необходимости, чтобы ты меня понимал, – возразил Нуантэль с совершенным спокойствием на лице. – Ты можешь меня подозревать в том, что я испытываю нехватку в усердии при расследовании этого дела, но, наверняка, ты не подозреваешь о моих истинных намерениях. Итак, позволь мне маневрировать так, как мне необходимо, а я тебе предоставляю моё слово чести, что очень скоро я объясню все мои действия, и уверен, что ты их одобришь.

– Ты забываешь, что, в то время, когда ты готовишь свои изящные комбинации, мадемуазель Меркантур томится в тюрьме, в ужасной темнице.

– Я ничего не забываю, и чтобы тебе доказать, что я постоянно думаю о её положении, я могу прямо сейчас сказать, что её невиновность вскоре вспыхнет ярким светом… и возможно, в течение следующих суток… и я не буду абсолютно чужим в достижении этого результата.

– Как она вспыхнет? Говори! Если только тебе не доставляет удовольствие терзать меня пустыми речами.

– Идёт речь лишь о точке, которую необходимо поставить в этом деле, точку, на которой я позволил себе привлечь внимание месье Роже Дарки, штрих, которому вначале не придавали достаточной значимости.

– Что! Ты видел моего дядю?!

– Нет. Но я попросил кое-кого встретиться со свидетелем, который уже был допрошен, и попросить этого свидетеля дать показания судье Дарки ещё раз и уточнить их. Это должно было быть сделано вчера или позавчера и, если, как я на это надеюсь, свидетельство это было благоприятно к обвиняемой, то она спасена. Её алиби доказано.

Сердце Дарки было готово его задушить. Он вспомнил письмо своего дяди и спрашивал себя, не об этой ли хорошей новости должна была ему сообщить мадам Камбри, но он ещё злился на капитана, и нашел хороший способ ему это выказать, так что вместо того, чтобы рассыпаться в благодарностях, он ограничился тем, что с преувеличенной скромностью произнёс:

– Это было бы слишком красиво. Я так не думаю… по крайней мере, сейчас.

– Не нужно полагаться ни на кого и ни на что, – спокойно ответил ему Нуантэль. – И если мы не добьёмся успеха в этом, то я собираюсь привести в исполнение мой собственный план Б, простой и практичный. Мой план А, как ты знаешь, состоит в том, чтобы убедить судью в том, что бедная Джулия была заколота прекрасной ручкой маркизы де Брезе. Если она виновна, то мадемуазель Меркантур, естественно, таковой не является. Это совершенно ясно и понятно абсолютно всем, в том числе и твоему дяде, так что это стоит всех алиби мира. Итак, кроме всего прочего, я заполучил с потрохами в свои руки Ласко и Сен-Труа. Я знаю о плутовстве этих двух пройдох, которые прижились в доме у маркизы и хотели мне помешать появиться здесь, на этом празднике жизни, но, как видишь, они ошиблись… я с успехом оказался в этом милом дворе, и здесь останусь до тех пор, пока единолично обладаю их тайной. Трансатлантические бандиты сдались на милость мне, и я заставлю маркизу выставить их прочь за дверь её особняка, когда мне это захочется сделать. А пока я терплю их присутствие… по разным причинам, мне известным, но вскоре это будет невозможно… с того момента… с сегодняшней ночи… когда я вырву признание у де Брезе. Именно поэтому я и попросил тебя сюда прийти.

– Опять, как всегда, одни загадки, – прошептал Гастон.

– Загадка, это то самое слово, которое пропадёт из твоего лексикона, если у тебя хватит мужества не пойти сегодня преждевременно спать и дождаться весёлого танца под названием котильон, – рассмеялся капитан.

– Я понимаю тебя все меньше и меньше.

– Это для тебя дополнительный повод, чтобы задержаться здесь подольше. Я понимаю, что у тебя не хватит мужества на танец, но кадриль и не обязательна и, чтобы развлечься, у тебя будет достаточно времени на разговор с твоим дядей, который непременно постарается сделать его интересным для тебя. Он тебе, возможно, расскажет много нового и, в любом случае, поговорит с тобой о своём браке, вопрос о котором, насколько мне известно, уже решён. Ты теряешь, в результате, как я понимаю, восемьдесят тысяч ливров ренты, но я не смею порицать тебя за это решение, так как никакое богатство не стоит независимости. И в силу этой аксиомы ты меня сейчас, уверен, извинишь за то, что я тебя на время покину. Мадам де Брезе уже заканчивает сбор сливок общества, а такая хозяйка дома, как она, не отдаст никому свой тур танца, ведь гаванка, как ни странно – страстная поклонница вальса. Де Брезе, возможно, предпочла бы качучу 9 9 Качуча – популярный кубинский танец, схожий с болеро. Традиционно, качучу могут танцевать как мужчины, так и женщины. Обычно танец сопровождается стуком кастаньет и притопыванием каблуков. , но кастаньеты у нас не в почёте, и она не в Испании, чтобы публично исполнять национальный долг. Маркиза восполняет этот пробел в вальсе, и я намереваюсь вальсировать с нею, не говоря уже о котильоне 10 10 Котильо́н ( фр. cotillon) – танец-игра французского происхождения, Первоначально так называлась нижняя юбка, а затем это название закрепилось за танцем, во время которого были видны нижние юбки. Танец получил в середине 19 века широкое распространение на европейских балах в форме сюиты из нескольких самостоятельных бальных танцев и фигур, выбор которых зависит от танцующих. Котильон объединял несколько танцев (вальс, мазурка, полька), и исполнялся всеми участниками в конце бала. Разнообразие котильона зависело от ведущей пары. Кавалер-кондуктор давал сигнал оркестру, громко называя фигуры. Он же следил за согласованностью движения пар. , который мне был твёрдо обещан. Именно в котильоне я нанесу решающий удар и, если ты мне веришь, то будешь меня ожидать до тех пор, пока это финальное упражнение не будет закончено.