Антон Пешкин - Копьем, искрами и страстью. Один оборот вокруг солнца

– Нормально все, – буркнула себе под нос она и отвернулась обратно, рассматривая собственное отражение в зеркале.

Если ее, с позволения сказать, подруга могла похвастаться дорогой, сшитой на заказ мантией, то Нике же, несмотря на то, что она была родом не из бедной семьи, достался широкий, смотрящийся мешковатым на ней плащ с капюшоном, под которым она носила обыкновенную белую блузку и удобные брюки с сапогами.

Это был ее лучший наряд. Не слишком броский (точнее, совершенно обычный), но в то же время достаточно приличный для сегодняшнего дня.

И ведь точно, так и не было сказано о том, что сегодня за день! Дело в том, что наконец наступил май, подошел к концу еще один год в Академии Департамента, уже тринадцатый для Ники, и теперь наступил самый важный за эти годы день: день выпуска, когда студентов распределят по силе в разные классы и подберут каждому пару, с которой ему предстоит работать в Департаменте до самой пенсии или, что более вероятно, до самой, увы, скорой смерти.

Девушка присела на кровать, задумчиво подперев голову рукой.

– Надеюсь, рыцарь будет хотя бы красивым… – вздохнула она.

Пары, в первую очередь, подбирались исходя из психологической совместимости людей, и лишь потом учитывалась разница в силе между рыцарем и волшебницей. Это давало надежду на то, что ей с ее скудными знаниями и навыками магии не придется краснеть перед отцом за то, что она попала в низший класс, в класс Стриж.

– Ник, пошли! Каменные яйца уже в большом зале! – вырвала из пучин раздумий подругу светловолосая волшебница.

Ника лишь кивнула и, напялив слишком большую для нее шляпу на голову, вышла из комнаты в длинный коридор, увешанный разноцветными знаменами и гобеленами.

Сегодня в Академии было как никогда людно. В эти каменные залы сегодня стекались не только члены Департамента и родственники студентов, но и простолюдины и путешественники, для кого сегодня был единственный день, в который для них были открыты двери в это место. Выпускной был большим событием, и некоторые действительно могли ехать, а то и пешком идти из других частей света, чтобы посмотреть на новых служащих Департамента.

Было трудно протиснуться сквозь толпы людей, стекающихся к большому залу, но все, кто видели идущих по коридору выпускников, почтительно расступались в стороны, освобождая дорогу. Сегодня расступались даже перед Никой, что было удивительно, поскольку обычно в толпе ее с ее ростом даже не замечали.

– Если честно, у меня странное предчувствие, – протянула Ника, повысив голос, чтобы ее подруга могла услышать ее в шумной толпе людей.

– Да? Какое? – Светловолосая посмотрела на нее.

– Странное, – склонила голову коротышка и вздрогнула от того, как по ее телу пробежали мурашки. – Именно странное.

– Это странно, – так же задумчиво протянула блондинка.

– Странно, – кивнула Ника и на всякий случай взялась пальцами за мантию подруги, чтобы не потеряться в толпе.

Между тем, поворот за поворотом, по длинным и обыкновенно холодным, но сегодня ярким и нарядным коридорам Академии две выпускницы дошли наконец до широко распахнутых гигантских дверей, ведущих в большой зал. Даже подходя к нему, можно было понять, что люди в него набились, как рыбы в деревянную бочку. Все ждали начала церемонии, когда рыцари встретятся со своими напарницами-колдуньями и примут последний дар Департамента – каменное яйцо.

Толпу, впрочем, разрезала на две части длинная красная ковровая дорожка, ведущая к заставленным яствами длинным столам (причем отнюдь не из дешевых, стоило лишь взглянуть на запеченую голову архипорка с набитым яблоками ртом). Столов было всего три; два из них стояли параллельно, и за ними лицом друг к другу сидели юные рыцари и волшебницы в парадных нарядах и доспехах. Третий же стол стоял у дальней стены и был короче других в несколько раз: за ним сидело от силы десять человек, как минимум пять из которых были учителями и наставниками этой самой Академии. Остальная половина была Нике не знакома, не считая одного мужчины средних лет.

Лысеющий, но при этом обладающий густой, в некоторых местах уже седой, но все еще черной как смоль бородой опытный старый рыцарь. Это был Гефест Авьери, дядя Ники и старший брат ее отца, родившийся в семье вторым сыном. Всю жизнь, с самого раннего детства, еще до поступления в Академию, дядя Гефест был отважным и горячим сердцем мальчиком, сначала бросавшимся на бродячих собак с палкой в собственный рост, а затем, надев галстук и став на службу Департамента, с такой же рьяной отвагой бросался на врагов человечества. Ника всегда любила своего дядю, хоть и видела его довольно редко из-за его постоянных боевых заданий. Несмотря на это, всякий раз она радовалась, когда большой дядя с мечом больше ее самой приезжал, усаживал ее на колени и рассказывал истории из своих путешествий, в то время как сама девочка игралась с только что подаренной безделушкой из дальних земель Запада. Тогда, больше тринадцати лет назад, она и представить себе не могла, что когда-то будет стоять перед ним как равный ему воин Департамента. Разумеется, все детство ей говорили о том, что ее ждет, но разве ребенок может принять за абсолютную истину скучные слова взрослых об учебе и магических уравнениях? Разумеется, нет.

– Ник, Ника! Ты посмотри на их доспехи! – вырвала из раздумий подругу светловолосая волшебница, дергая ее за рукав. – Боги, они такие красивые… а вспомнить, какими они были раньше, так и совсем смешно становится.

В ответ Ника лишь кивнула, присаживаясь рядом с подругой за стол и из-под широких полей своей шляпы разглядывая юношей. Было нечто общее в их чертах – самодовольные улыбки, слишком аккуратные для настоящих воинов прически, вычурные доспехи с множеством украшений, в которых они скорее выглядели как новогодние елки, а не рыцари.

Формально Академия была одним целым, объединяющим несколько огромных старых башен, залов и дворов в один большой замок, однако спроектирована она была так (строго говоря, она никак не была спроектирована – сплошное нагромождение каменных построек и башен), что юноши и девушки виделись друг с другом в очень редких случаях. Более того, общение между полами было запрещено до последнего года обучения для того, чтобы юноши и девушки научились сражаться сами по себе, и лишь потом, в последний год, они учились работать в паре. Тем не менее, всем им все еще предстояло познакомиться со своими партнерами или, с позволения сказать, братьями и сестрами по оружию, поскольку часто бывало и так, что за все тринадцать лет обучения они могли видеть друг друга от силы раза два или три.

Именно по этой причине новоиспеченные служащие Департамента, стесняясь и то и дело отводя взгляд от сидящих за противоположным столом людей, с интересом разглядывали друг друга, юноши – созревших девушек-волшебниц, а те – повзрослевших и возмужавших мальчиков, которых они когда-то украдкой видели на закрытом дворе, неумело бьющих друг друга деревянными мечами.