Антон Пешкин - Копьем, искрами и страстью. Один оборот вокруг солнца

Один из юношей, по виду меньше и слабее других и будто бы даже младше, выглядел как минимум отлично от других, и взгляд Ники то и дело невольно притягивался к нему. На нем не было не то что красивых, но даже простеньких доспехов, лишь кожаная куртка, брюки с кожаными наколенниками, простенькое кепи и кожаные же ремни с застежками, плотно сдавившие его торс, на которых крепились ножны, круглый щит и копье, отставленные в сторону. Прическа его тоже привлекала внимание: его волосы были рыжие, почти огненные, и в свете солнечных лучей, падающих из высокого окна, они казались еще ярче. Было видно, что они довольно неухоженные, растрепанные и примятые, и лишь один элемент был хоть каким-то напоминанием о прическе: тоненькая, но длинная косичка на затылке, перевязанная снизу черной нитью.

По его внешнему виду было понятно, что перед тобой не благородный дворянин – выходец из крестьян или вольных людей, а может, и сын разорившейся, но сохранившей гордость и честь, достаточную для соблюдения традиций, дворянской семьи. В конце концов, дворян даже в одном лишь государстве Эстории было пруд пруди, и далеко не все они преуспели в финансовом плане. В любом случае, вел он себя куда скромнее пытающихся выглядеть как можно красивее рыцарей из благородных, и даже не обращал внимания на сидящих напротив девушек, в основном просто сидя, скучающе подперев рукой подбородок и ковыряя вилкой в тарелке.

«Неужели ему совсем наплевать на то, что он сейчас получит галстук и станет служащим Департамента?» – с удивлением подумала Ника, уже не обращая внимания на других рыцарей и всецело посвятив свое внимание рыжеволосому мальчику.

Он будто бы почувствовал на себе чей-то взгляд и, подняв голову, посмотрел прямо на Нику из-под козырька своего кепи, отчего та смутилась и, покраснев, сразу же перевела взгляд на тарелку, наклоняя голову и закрывая свое лицо широкими полями шляпы.

Смущение длилось недолго. Через несколько мгновений с улицы раздались звуки колоколов, и когда они пробили двенадцать раз, все волшебницы, рыцари и люди, сидящие за маленьким столом, практически синхронно встали. Толпа, с возбужденным ожиданием устремившая взоры на новоиспеченных защитников людского рода, теперь ликовала. Огромный каменный зал наполнили звуки аплодисментов, свиста и одобрительных выкриков. Когда же они наконец поутихли, начал свою речь мастер Дайфолк, старый ведьмак, один из семи людей в Департаменте, по силе относящихся к высшему классу – классу Дракона. Прокашлявшись, он провел пальцами по худому, гладкому лицу с острыми чертами и, взглядом хищной птицы обведя всех выпускников, заговорил:

– Сегодня… – Его голос прозвучал необычайно громко, сотрясая воздух, стекла в окнах и даже сами каменные стены. Никто, кроме сидящих за малым столом людей, не ожидал такого, и многие зажали уши. Дайфолк приостановился на секунду, а затем продолжил: – Сегодня мы выпускаем из нашего гнезда наших новых братьев и сестер. Все они долго и упорно учились, кто-то из них более талантлив, кто-то менее. Кто-то из них станет вольными птицами и улетит прочь, кто-то станет хищным зверем и выйдет бок о бок с нами на охоту, а кто-то… неважно. Не расстраивайтесь, если ваш галстук будет синим, помните о том, что всего два раза за историю он становился желтым при вручении в этом самом зале, и это были… исключительные люди. Впрочем… – Его голос на последних словах поутих, перешел на громкий хрип. – Впрочем, мы все здесь надеемся на чудо.

Только стоило ему замолчать, как толпа вновь взорвалась бурными аплодисментами, хоть и не такими активными, как в прошлый раз. Лица всех выпускников выражали волнение и нетерпение. Даже на лице странного рыжеволосого юноши теперь была видна едва заметная задорная улыбка.

– Начнем, пожалуй, – кивнул он, когда люди в толпе стали успокаиваться.

Трое человек, включая самого Дайфолка, вышли из-за стола и встали в круг между двумя другими столами. Кроме мужчины, там были две необычно выглядящие колдуньи, обе немолодые, но сохранившиеся при этом достаточно неплохо. Одна из них, щелкнув пальцами и ударив посохом по каменному полу, стала его концом вырисовывать сложную пентаграмму, и когда она была закончена, взялась за руки двух других, принимающих участие в ритуале.

Причудливые узоры постепенно разгорались голубоватым пламенем, а глаза всех троих засветились. Они одновременно заговорили:

– Заклинаем вас, рыцари и волшебницы, на крепчайший и нерушимый союз, которому не подвластны ни время, ни расстояния. Отныне и вовек вы связаны общим клеймом. Да будет так!

Только им стоило прокричать это, как пентаграмма испустила резкую вспышку света, ослепляя всех, кто не успел закрыть глаза. Прямо из пола с силой вырвались маленькие сгустки энергии, летящие к юношам и девушкам, и все они были попарно связаны эфирной светящейся нитью. Лишь стоило искре коснуться левого плеча женщины или правого плеча мужчины, как на нем появлялся сложный, запутанный узор, который можно было увидеть лишь у двух людей во всем мире, отныне и вовек связанных между собой.

Еще несколько секунд нити, парящие в воздухе и связывающие новообразованные пары, не исчезали, и выпускники, проморгавшись от яркого света, смогли разглядеть своего напарника воочию.

«Вот черт…» – подумала Ника.

Рыжеволосый же парень ничего не подумал. В его голове был лишь ветер, и он стоял, уставившись на свою волшебницу и как-то хищно улыбаясь.

«Он.»

«Она!»

Они вышли из-за столов вместе с остальными и пошли, будто зачарованные, навстречу друг другу. Как и все вокруг, не сдержавшись, они крепко обнялись.

***

Шел богатый, роскошный пир, и любой, пришедший на него, мог рассчитывать на добрую кружку пива и хороший кусок мяса с хлебом. Больше всех веселились, конечно же, выпускники, еще не получившие свои галстуки, но уже связанные со своими напарниками незримой, вечной нитью.

Теперь уже не было необходимости сидеть за противоположными столами, и юные приключенцы расселись в основном кто парами, а кто небольшими компаниями. Ника и ее рыцарь сидели в сторонке, иногда перекидываясь редкими фразами, но вели себя в целом довольно робко. При этом Ника стеснялась юноши, а он, в свою очередь, попросту не находил, что сказать, в силу ограниченности своего кругозора и боязни того, что его же напарница будет считать его тупицей.

– У тебя… странное имя, – нерешительно сказала Ника, не глядя на юношу.

– Клио? Что в нем такого странного? – Он удивленно посмотрел на нее, спрятавшуюся за своей шляпой, одной рукой облокотившись на стол, а другой держа надкушенное зеленое яблоко.

– Ну… это ведь Фарийское имя, а ты не похож на Фарийца, у тебя нос прямой.