Антон Пешкин - Копьем, искрами и страстью. Один оборот вокруг солнца

Покрепче сжав орб в своей руке, темноволосая девушка, как их и учили, расставила ноги по ширине плеч и медленно отвела левую ногу назад, принимая наиболее устойчивое положение. Накрыв шар, который она держала в правой руке, второй, свободной ладонью, она глубоко вздохнула и резко развела руки так, что одна оказалась над другой. Между ее ладонями, без магического свечения и других эффектов, в воздухе завис рубиновый шар, на гладкой поверхности которого танцевало отражение огонька свечи.

Клио невольно подалась вперед в предвкушении. Она не ожидала, что ее напарница окажется выдающимся магом, одаренным природой сильной волей, но все равно надеялась на что-то впечатляющее.

– Флёге… – Шар слабо засветился, будто бы внутри, где-то в самой глубине его прозрачной красноты, загорелась маленькая свечка. – Паума!

От крика Ники в комнате поднялся слабый ветер, который, впрочем, не затушил свечу на столе. От концентрации магии вокруг девушки плащ ее затрепетал, будто на сильном ветру. Шар, парящий между ее рук, засветился еще сильнее… а затем плавно погас. И больше ничего не произошло.

– Э?.. – недоуменно произнесла Клио, показывая пальцем на орб, упавший в ладонь волшебницы, который только что был готов извергнуть из себя пламя.

– Я… пыталась тебе сказать, Клио, видишь ли…

– Ты…

– Я не умею пользоваться боевой магией…

Звук, который в этот момент издала рыцарь, можно было описать как нечто среднее между отчаянным стоном и завыванием моржа, с щепоткой легкого хрипа. Она снова упала на стул и принялась биться головой об многострадальный стол.

– К-Клио… Бум!

– Клио, послушай, пожалуйста… Бум!

– Клио, не все ведь потеряно!..

Бум!

– Столько! Лет! Впустую! – Каждое слово рыжеволосая громко выкрикивала и после каждого из них с силой ударялась лбом об стол.

– Почему впустую-то сразу?! – не выдержала и неожиданно громко возразила Ника. Вид у нее был сердитый. – Мы даже не знаем, как именно оно вылупляется! Есть еще шанс!

Клио, впрочем, слушала ее лишь вполуха. Положив голову на стол, она с видом неизлечимо больного человека, только и ждущего своей смерти, глядела на хаотично рвущийся в стороны огонек свечи, на капли воска, медленно скатывающиеся в стеклянный подсвечник, одна за другой.

Внезапно она просияла. Алые губы, ярко выделяющиеся на бледном лице, медленно стали растягиваться в стороны в широкой, от уха до уха, улыбке. В глазах у нее читалась не то радость, не то зарождающаяся шизофрения. Так или иначе, она вдруг вскочила с табуретки, наклонилась над столом, неотрывно глядя на свечу, и крикнула:

– Эврика!

Ника непонимающе и с толикой страха смотрела на свою напарницу, пока та голыми руками схватила горящую свечу, будто бы и не обращая внимания на горячий воск, капающий на ее руки. Держа ее в руке, аккуратно, стараясь не потерять этот маленький огонек надежды, Клио подошла к печи. Она не знала, хватит ли этого огня, чтобы поленья разгорелись, но мысленно молилась об этом всем богам.

– Пожалуйста… ну же!..

Возможно, то была особая древесина, или дрова были заранее пропитаны неким легковоспламеняемым раствором, но, тем не менее, слабый огонек догорающей свечи медленно объял сухое на вид дерево, все больше и больше пожирая его своей пылающей пастью. От одного полена огонь переполз на другое, со второго – на третье, и вскоре все дрова в печке постепенно разгорелись и весело затрещали, обдавая жаром лицо рыцаря.

Клио повернула голову, полубезумно, но больше радостно глядя на свою неумелую напарницу и вновь мысленно нахваливая себя за сообразительность. Та, в свою очередь, несмотря на жутковатое, особенно в свете пламени, выражение лица Клио, улыбнулась, хоть и несколько виновато.

Лишь сейчас рыжеволосая вспомнила про свечу, обжигающую ее руки, и поспешно вернула ее на место.

– Так! – радостно сказала она, сдерживая непонятно откуда взявшийся в животе смех.

– Сейчас!

Так же бодро Клио подскочила к яйцу, оставленному ей у порога и с небывалой силой и энергией подняла его, аккуратно поднося к печи.

– Клио, обожжешься! – ахнула Ника и попыталась одернуть рыжую, но та была будто бы в трансе, завороженная пламенем.

Рыцарь не стала кидать яйцо в печь. Она положила его так же аккуратно, как и подняла, совершенно не обращая внимания на языки пламени, тут же яростно облизнувшие ее голые руки.

– Тихо! Все нормально! – крикнула она в ответ немного запоздало, отшатнувшись от огня и, все еще наблюдая за камнем, погруженным в пылающую ванну.

– Клио… – Волшебница подошла к ней сзади, но не рискнула коснуться ее. С крепления на поясе она достала маленький изумрудный орб. Обойдя напарницу, она встала на колени перед ней, аккуратно взяв свободной рукой ее красные кровоточащие руки.

Лишь в этот момент Клио перестала улыбаться и, приоткрыв рот в немом вопросе, взглянула вниз, на волшебницу. Через мгновение ее глаза намокли, и она только лишь изза состояния шока сдержала готовый вот-вот вырваться из ее глотки истошный вопль.

– Тихо, тихо, глупая… знаю, знаю, больно… – успокаивающе повторяла Ника. Одной рукой все так же держа ее руки, а второй – орб, волшебница заставила тот взлететь над ее ладонью сантиметров на десять. – Шшш… Эляфьи хоро… – Она начала зачитывать заклинание, и орб мягко засветился таинственным зеленоватым свечением. Клио почувствовала, как невыносимая жгучая боль постепенно отступает, а по ладоням пробегает приятный холодок. – Т’эрапья…

Ника монотонно-нежно повторяла эти слова, а вместе с тем из зеленого шара порой вырывались тонкие зеленые нити, светящиеся в полумраке комнаты, и опутывали руки рыцаря. Ее ожоги постепенно уменьшались в размерах, хоть и не до конца, а раны покрывались твердой коркой запекшейся крови. Даже после лечения, однако, руки остались ненормально красными, и на них осталось множество следов, оставленных пламенем.

– С… – прошептала Клио, с мутным взглядом в пустоту усаживаясь за стол. – Сспасибо…

Ника, еще несколько секунд сидевшая без сил на коленях на холодном каменном полу, слабо улыбнулась. Рыжеволосая невольно обратила свой взор на нее и, увидев, что волшебница совсем вымоталась, резко подскочила и, взяв ее под локоть и за плечо, помогла встать и добраться до табуретки.

– Клио, я же могу са..

– Молчать, – перебила ее Клио.

Наконец, усадив уставшую целительницу на табуретку, рыцарь уселась и сама. Она разрывалась в выборе: смотреть ей на свою спасительницу или на каменное яйцо, объятое пламенем. Но она не посмотрела ни на нее, ни на яйцо – ее взгляд притянула свеча, которой воительница развела огонь. От ее длины осталась совсем малая часть.

– Эй, Ника… – не отрывая взгляда от свечи, произнесла она. – Сколько у нас осталось времени, а?