Уилбур Смит - Седьмой свиток

Николас осторожно снял с головы мертвеца остатки повязок — и обнаружил толстую косу волос.

— Портреты фараона Мамоса там, на стенах аркады, показывают, что у него были рыжие волосы, крашенные хной, — пробормотал Николас. — А здесь… видишь?

Коса была цвета зимних трав африканской саванны — серебряно-золотая.

— Теперь сомнений не осталось. Это тело Тануса. Друга Таиты и любовника царицы.

— Да, — согласилась Ройан, глаза ее почему-то наполнились слезами. — Он настоящий отец сына Лострис, который стал в свое время фараоном Тамосом и основателем великого царского рода. Так, значит, перед нами человек, чья кровь сохранялась на протяжении всей истории Древнего Египта.

— В своем роде он был не менее велик, чем фараон, — тихо сказал Николас.

Первой опомнилась Ройан.

— Река! — резко воскликнула она. — Когда река поднимется, мы не сможем больше сюда проникнуть!

— Но не получится и унести все с собой. Здесь слишком много сокровищ, одни дороже других. Наше время почти истекло, так что надо забрать самое ценное и прекрасное, упаковав по ящикам. Одному Богу известно, хватит ли у нас времени хотя бы на это.

За немногое оставшееся у них время исследователи развернули бешеную деятельность. Бесполезно было даже думать о том, чтобы спасти статуи и фрески, мебель и оружие, пиршественную утварь и гардероб. Золотой колеснице предстояло остаться на том месте, где она уже простояла четыре тысячи лет.

Археологи забрали золотую посмертную маску с головы Тануса, но мумию оставили лежать в гробу. Николас послал за Май Метеммой. Старый аббат явился в сопровождении двадцати монахов, чтобы забрать драгоценные мощи древнего святого, обещанные ему в награду за помощь. Они унесли гроб Тануса с великим благоговением, под низкое и медленное пение, к новому месту упокоения в макдасе монастыря.

— По крайней мере со старым героем будут обращаться почтительно, — тихо сказала Ройан. Потом оглядела гробницу. — Мы не можем оставить это место в таком беспорядке, с гробами, вынутыми друг из друга и со сброшенными крышками! Вид такой, будто здесь побывали разорители могил.

— А мы и есть разорители могил, — засмеялся Николас.

— Нет, мы археологи, — горячо возразила она. — И будем стараться вести себя достойно этого звания.

Так что им пришлось поместить друг в друга шесть оставшихся гробов и накрыть саркофаг каменной крышкой. Только после этого Ройан позволила остальным отбирать и упаковывать сокровища для того, чтобы взять с собой.

Несомненно, самой ценной из находок была признана золотая посмертная маска. Она удачно поместилась в один из ящиков. Туда же положили деревянную ушебти Таиты, упакованную в пенопласт, чтобы избежать повреждений. На крышке ящика Ройан написала водостойким маркером: «Маска и ушебти Таиты».

Остальные сборы оказались поверхностными и поспешными. Некогда было раскрывать все до одного сундуки в нишах. Сами эти сундуки с росписями представляли бесценные сокровища, с ними требовалось обращаться почтительно. Так что исследователи позволили себе довериться изображениям на крышках, которые представляли собой подробный каталог содержимого. В сундуке, где был нарисован портрет фараона в голубом венце войны, они нашли этот венец на позолоченных кожаных подушках, уложенных так, чтобы защищать корону от повреждений.

Даже за краткое время, бывшее у них в распоряжении, Николас и Ройан успели пресытиться и устать от великолепия вещей, которые они выбирали по картинам, а затем находили в сундуках. Им достался не только голубой венец, но и красно-белая корона объединенных царств, оба в прекрасном состоянии, будто фараон только сегодня утром снял их с чела.

Критерием отбора служило и то, что объект должен был быть достаточно мал, чтобы поместиться в один из ящиков. Если предмет оказывался велик, его оставляли в гробнице вне зависимости от исторической значимости или стоимости. К счастью, большинство кедровых сундуков с царскими драгоценностями идеально входили в металлические ящики из-под снарядов, так что удалось забрать не только содержимое, но и сами сундуки. Однако некоторые предметы побольше, такие, как короны и огромные золотые нагрудные медальоны, усыпанные драгоценными камнями, пришлось паковать отдельно.

Когда приготовленную тару наполнили, все снесли вниз и составили на лестничной площадке за некогда запечатанной дверью, приготовив к эвакуации. Исследователи забрали сорок восемь ящиков, включая те, в которых лежали статуи богов из длинной галереи, когда послышался голос, разносившийся по лестнице и коридорам. Не узнать выговор Сапера было невозможно.

— Майор, где вы, черт побери? Хватит тормозить! Давай, парень! Пошевеливай своей волосатой задницей! Река разливается, каждую минуту плотина может прорваться!

Сапер взбежал вверх по ступеням, но даже он на миг замер от изумления и восторга, впервые увидев великолепие погребальной аркады фараона Мамоса. Ему понадобилось несколько минут, чтобы собраться с духом и вернуться к прежнему прозаическому образу мыслей.

— Я кому сказал, майор? Это дело нескольких минут, а не часов! Чертова плотина на ладан дышит. Вдобавок Мек ввязался в перестрелку в горах, на входе из ущелья. Выстрелы слышны аж от подножия утеса в озере Таиты! Убирайтесь отсюда оба — я не шучу!

— Ладно, Сапер. Мы идем. Ступай обратно, на площадку внизу лестницы. Ты видел там ящики из-под боеприпасов?

Уэбб кивнул, и Николас быстро продолжал:

— Прикажи их выносить наружу. Ящики нужно доставить в монастырь. Я хочу, чтобы ты взял это на себя. А мы тебя догоним, захватив оставшееся.

— Только не вздумай копаться, майор. Твоя жизнь не стоит груды старого барахла вроде этого. Давай побыстрей.

— Ступай, Сапер, займись своим делом. И не говори при Ройан насчет старого барахла. Иначе тебе не поздоровится.

Сапер пожал плечами:

— Потом не утверждай, что я тебя не предупредил.

Уэбб развернулся и поспешил вниз по лестнице.

— Ты знаешь, где спрятаны плоты, — крикнул ему вслед Николас. — Если прибудешь первым, начинай их надувать и привяжи ящики. Мы будем вскоре после тебя.

Сапер ушел, а Николас кинулся обратно в аркаду, где Ройан еще работала в сокровищнице.

— Все! — рявкнул он. — Время истекло. Мы уходим.

— Ники, но мы не можем это бросить…

— Идем! — Харпер схватил ее за руку. — Сматываемся прямо сейчас. Если не хочешь навеки разделить с Танусом его гробницу.

— Сейчас, дай я…

— Нет, женщина, ты спятила! Уходим! Плотина вот-вот прорвется!

Она вырвалась, обеими руками схватила по пригоршне драгоценностей из ближайшего сундука и принялась рассовывать их по карманам.

— Не могу это оставить!