Уилбур Смит - Седьмой свиток

— Он говорит по-английски? — Шиллер нетерпеливо воззрился на высокого монаха.

— Да, немного, — ответил сам Хансит.

— Хорошо! Это хорошо! — просиял немец. — Ты покажешь мне путь. Я пойду за тобой. Идем, Гуддаби, пришло время хоть немного отработать деньги, которые я тебе плачу.

Хансит быстро провел их к лесам. Фон Шиллер замешкался, нервно поглядывая вниз, в темные глубины каньона. Бамбуковая конструкция казалась ненадежной и расшатанной, а ущелье — глубоким и угрожающим. Миллиардер был уже готов запротестовать, но тут у него за спиной забормотал Нахут Гуддаби:

— Он ведь не собирается заставить нас лезть по этой штуковине?

Его испуг немедленно встряхнул фон Шиллера. Он обернулся к Нахуту:

— Это единственный способ попасть в гробницу. Полезай вслед за монахом, а я буду замыкающим.

Нахут все колебался, но Хелм довольно бесцеремонно подтолкнул его вперед:

— Давай двигай. Хватит время терять.

Нахут неохотно полез по лесам вслед за монахом, за ним последовал фон Шиллер. Бамбуковая конструкция содрогалась и трещала под их общей тяжестью, снизу угрожающе скалились утесы, однако они успешно достигли уступа над заводью Таиты. Там спустившиеся и замерли маленькой группкой, озираясь с благоговейным страхом.

— А где туннель? — едва придя в себя, потребовал ответа фон Шиллер. Хансит повел его к стене малой плотины.

Там немец замер и обернулся к Хелму и Ного:

— Я хочу, чтобы вы оставались снаружи и охраняли вход. Я войду в гробницу вместе с Гуддаби и этим монахом. За вами я пошлю, когда понадобитесь.

— Я предпочел бы оставаться рядом и охранять вас лично, герр фон Шиллер, — начал было Хелм, но старый миллиардер жестом приказал замолчать.

— Делайте, как я сказал!

И он с помощью Хансита полез через стену малой плотины ко входу в туннель. Нахут Гуддаби не отставал.

— Свет? Откуда тут электричество? — захотел узнать фон Шиллер.

— Здесь есть машина, — взялся объяснять Хансит, но все уже услышали, как впереди тихо бормочет генератор. Больше никто из них не говорил, двигаясь по коридору вслед за Ханситом, пока перед ними не появился мост через темные воды стока.

— Устройство крайне примитивное, — пробормотал Нахут, у которого страх наконец начал уступать место профессиональному интересу. — Не похоже ни на одно из египетских захоронений, которые мне приходилось инспектировать. Думаю, нас могли ввести в заблуждение. Возможно, это местные эфиопские разработки.

— Ты судишь преждевременно, — предостерег археолога фон Шиллер. — Подожди, пока мы не увидим все, что этот человек собирается показать.

Немец выпрямился, положив руку на плечо Ханситу, и таким образом перешел воду по наплавному мосту из баобаба. Ступив на противоположный берег, он вздохнул с облегчением. Теперь они двинулись по идущему вверх коридору и миновали отметку максимального уровня воды.

Вскоре кладка стен изменилась — камни стали плотно подогнанными друг к другу и выделанными. Это не ускользнуло от внимания Нахута.

— Ага! Поначалу я разочаровался, думал, что нас одурачили, но теперь ясно видно египетское влияние.

Они дошли до площадки перед разрушенной галереей, на которой стоял генератор. К этому времени фон Шиллер и Нахут тяжело пыхтели от усталости и тряслись от нетерпения.

— Выглядит все более многообещающе. Это вполне может оказаться царским захоронением! — выдохнул Нахут.

Фон Шиллер указал на снятые печати — те лежали у стены, где их оставили Николас и Ройан. Нахут нагнулся и изучил их. Его голос задрожал от восторга:

— Царский герб Мамоса и печать писца Таиты! — Египтянин снизу вверх взглянул на миллиардера сияющими глазами. — Сомнений больше нет. Я привел вас к гробнице, как обещал!

Несколько секунд фон Шиллер молча смотрел на Гуддаби, потеряв дар речи от такого открытого бахвальства. Потом презрительно фыркнул и повернулся к открытому проходу в длинную галерею.

— Да здесь все обрушено! — в ужасе рявкнул он. — Гробницу завалило!

— Нет-нет, — заверил его Хансит. — Пойдемте. Там будет еще один коридор.

По пути через руины обвала эфиоп рассказал им на своем скверном английском, как рухнула крыша галереи и как он, Хансит, нашел настоящий вход в гробницу под обломками.

Нахут останавливался на каждом шагу, подбирая и рассматривая с восхищением куски расписанных панелей, на которых еще что-то сохранилось.

— Это, должно быть, было великолепно. Классическая фреска высокого стиля…

— Есть много другого показать вам. Сильно много, — обещал Хансит, и фон Шиллер рявкнул на Нахута:

— Брось эти обломки! У нас мало времени. Нам надо спешить прямиком в гробницу.

Хансит провел их по тайной лестнице к лабиринту, а потом — по его многочисленным переходам и поворотам — на самый нижний уровень.

— Как только Харпер и его женщина смогли здесь сориентироваться? — подивился фон Шиллер. — Ну и кроличья нора!

— Смотрите, еще одна потайная лестница! — Нахут был поражен и полон восторга. Они спустились в бывшую газовую ловушку, где стояли ряды амфор, никем не потревоженные за тысячи лет, а потом вскарабкались по последнему лестничному пролету ко входу в погребальную аркаду.

Теперь уже оба замерли, потрясенные красотой фресок и великолепием статуй богов, охранявших ниши. Немец и египтянин стояли бок о бок, не в силах издать ни звука, с благоговением озираясь по сторонам.

— Я даже не представлял ничего подобного, — прошептал фон Шиллер. — Это превосходит самые смелые надежды!

— Углубления по сторонам коридора набиты сокровищами. — Хансит указал вдоль аркады. — Там такие вещи, о которых вы и не мечтали. Харпер мало что забрал с собой, только несколько ящиков. Он оставил горы всего, много сундуков.

— Где саркофаг? Где мумия, которая здесь была погребена? — спросил фон Шиллер.

— Харпер отдал ее, прямо с золотым гробом, нашему аббату. Они унесли мощи в монастырь.

— Ничего, скоро Ного добудет их для нас. Не стоит об этом волноваться, герр фон Шиллер, — утешил немца Нахут.

Они двинулись вперед одновременно, как будто слова Гуддаби разрушили чары, державшие их на месте. Сначала они шли медленно, потом припустили бегом. Фон Шиллер ворвался в ближайший альков на своих плохо сгибающихся ногах — и захихикал как ребенок, который обнаружил рождественским утром под елкой груду коробок с подарками.

— С ума сойти!

Немец стащил на пол один из кедровых сундуков и трясущимися пальцами сорвал с него крышку. При виде содержимого он на миг потерял дар речи. Потом согнулся над сундуком и тихо зарыдал от переполнявших его чувств.

Николас полагал, что люди Ного наверняка будут добираться до заводи Таиты по краю каньона, а значит, ему удастся незаметно пройти вверх по течению обводного канала до самой плотины. Поэтому он не предпринял никаких предосторожностей на случай столкновений с врагом — разве что останавливался каждые несколько минут и прислушивался. Харпер знал, что времени мало. Нельзя рассчитывать, что остальные будут бесконечно ждать у плотов, подвергая себя опасности из-за его причуд.