Сергей Наумов - Искатель. 1979. Выпуск №3

— Симону Мантено? — спросил полицейский. — Знал немного.

— Расскажите мне о ней, — попросил Тексье.

— Многого я вам не расскажу, — подумав, сознался полицейский. — Одно знаю: спокойной и ласковой девушкой она была. Да это часто бывает у тех, кто рано осиротел. Ведь у нее с детских лет никого, кроме брата, не было…

«Вот брат-то меня и интересует больше всего, — подумал Пьер, — но о нем потом».

… — Если самого Реймона не было, то она и на виллу приглашала. Всегда угостит чем-нибудь, — продолжал полицейский. — А то и нальет стопку-другую. Поболтаем немного и про хозяина, и про племянника. Правда, сама она таких разговоров никогда не начинала. Разве что только я ее об этом спрашивал…

— И что же она говорила о них? — перебил его Тексье.

— Что о племяннике, так это я вам еще в первый раз рассказывал. А вот о самом Реймоне… Чаще всего хвалила его, хотя и не согласен я с ней был. Честно говоря, недолюбливал я его… Нет, не думайте чего такого. Со мной, а я с ним встречался несколько раз, он всегда вежлив был.

Так что тут придраться я не могу. И все-таки… холодный он, что ли, был какой-то. Я чувствовал, притворяется он все время. Наплевать ему на меня было, да и на всех вокруг.

Но с Симоной я не спорил. Нравится ей хозяин, так не мое это дело…

— Она что, была влюблена в своего хозяина? А может быть, и не только влюблена? Такое, знаете, в кварталах, подобных вашему, не такая уж большая редкость.

Старый полицейский задумался. Но Пьер по выражению его лица понял, что угадал, и поэтому спросил тут же:

— Кстати, а куда она могла исчезнуть? Неужели так никто и не знает?

— Непонятно мне все это. Исчезла, и все тут. Реймон тогда говорил, что она рассчиталась и куда-то уехала. Но ведь я-то видел ее всего за несколько дней до этого, и она мне ничего о своих планах не говорила. Вот это-то и смущало меня больше всего. Я так и сказал обо всем, когда меня тогда расспрашивали.

— Кто расспрашивал?

— Как кто?… — не сразу понял полицейский. — Да из управления. Через несколько месяцев после того, как Симона исчезла. Брат ее, что ли, разыскивать стал… Тогда со многими беседовали — и со мной, и с соседями, и с самим Реймоном. Но, насколько я понял, так ничего и не выяснив, прекратили дело. А вообще-то, кто его знает, может, что-то они и узнали тогда, да разве с таким человеком, как этот профессор, можно было тягаться, особенно такому простому парню, каким был брат Симоны. Силы-то совершенно неравные. А вы сами знаете, что это такое… — Старый служака безнадежно махнул рукой. — Ну а Реймон… Я почти и не видел его после этого. Разве что только мельком… И все же мне показалось, что ему все было нипочем. Даже вроде бы и помолодел…

— Это в каком смысле? — не понял инспектор.

— Да в прямом. Помню, я как раз мимо ворот виллы проходил, когда он выезжал. Ну, отдал честь по привычке. В нашем районе это любят, а мне разве трудно, — оправдывающимся голосом произнес полицейский. — Так вот, он высунулся из машины, улыбаясь как всегда, что-то сказал мне. А я смотрю и глазам своим не верю. Помолодел он чуть ли не раза в два. Меня аж передернуло. Стою и сказать ничего не могу. Нет, что бы мне ни говорили, а темной личностью был этот самый Реймон. Не знаю, чем уж он занимался, но верить такому человеку было нельзя… Я всегда так считал…

Старый полицейский продолжал что-то говорить, ругал Реймона, а Тексье лихорадочно выстраивал логическую цепь, приведшую к трагическому концу на вилле.

Горничная, влюбленная в своего хозяина. Роман мог длиться у них довольно долго, да и результаты его могли рано или поздно появиться. Естественно, они не устраивали ни девушку, ни профессора. Правда, здесь смущало одно: не верилось, что профессор решил сам избавиться от наскучившей любовницы. Откупиться ему было гораздо проще. Но ведь могло случиться, что она сама, разочаровавшись в своей любви, покончила с собой. Причем так, что и следов никаких не осталось. Такое встречалось часто. А если все было действительно так, то остальное гораздо проще. Брат Симоны, который вполне мог знать о связи своей сестры с профессором, узнает, что она бесследно исчезла. Естественно, первой же его мыслью было, что Реймон просто-напросто решил избавиться от нее. Это вполне объясняет и разговор брата с профессором, и мотивы убийства. Месть за сестру. И все-таки один момент оставался в этом случае неясным. Зачем было ждать столько лет?

Почти весь следующий день ушел на изучение дела об исчезновении Симоны Мантено, возбужденного ее братом Бернаром. Инспектор просмотрел протоколы опросов, показаний Бернара, профессора Реймона, но ничего интересного из всего этого так и не вынес. Профессор все время твердил, что горничная сама подала на расчет и куда-то уехала. Брат же повторял, что дело это нечисто и профессор просто избавился от Симоны. Соседи тоже не могли сказать ничего конкретного.

Но одно обстоятельство бросилось в глаза сразу: дело было явно не закончено. И, обратив на это внимание, инспектор вдруг вспомнил слова старого полицейского: да разве с таким человеком, как этот профессор, можно тягаться. И понял, что скорее всего он был прав. Тексье нашел инспектора, который когда-то вел это дело. Тот долго не мог понять, что интересует Пьера, а когда наконец-то осознал, то просто повел плечами и доверительно сказал:

— Сам же знаешь, как бывает. Вызывает начальство и приказывает закрыть дело. И остается тебе только одно — подчиниться. А дело любопытное было.

После этого разговора инспектор понял, что ему остается одно — попытаться найти следы Бернара Мантено.

Тексье не раз бывал в районах, где сдаются дешевые меблированные квартиры, и знал, что особой чистоты там ждать не приходится, но такой грязи и столь едкого букета запахов, как на этой улице, он еще не встречал. Создавалось впечатление, что здесь не убирали уже несколько лет и что жильцы весь свой мусор выбрасывали прямо на улицу. В парадном дома, где жил Мантено, было еще хуже.

Перешагивая через груды мусора, Пьер наконец нашел необходимую квартиру. Нажав кнопку звонка, он услышал его звук за дверью. Но открывать ему явно никто не собирался. Инспектор подождал минуту и позвонил опять. Результат был тот же. Тексье уже направился к выходу из этого благоухающего здания, как вдруг столкнулся со сгорбленной старушкой, волочащей что-то в непомерно больной сумке.

— Извините, мадам, — галантно наклонившись, обратился к ней Тексье, — не знаете ли вы Бернара Мантено?

— А в чем дело? — спросила старушка, поставив сумку на пол и подозрительно взглянув на инспектора.

— Да вот хотел с ним парой слов перекинуться, а его нет дома.

— А, знакомый, значит, — со вздохом произнесла старушка, — как же мне не знать его, мы ведь соседи. Он в шестнадцатой квартире живет, а я в пятнадцатой. Только не вижу я его в последнее время. Может, уехал куда.