Том Шервуд - Люди Солнца

– Милорд! – шептала она, и глаза её влажно блистали.

Подошёл Луис, раскрасневшийся, со счастливой улыбкой. Я схватил и крепко пожал его руку. А затем, взяв у Алис Томика, поманил Луиса назад, ко входу на лестницу, а дамам сделал знак поспешить к дальнему апартаменту. И удивлённому взгляду Луиса пояснил:

– Там Власта и Эвелин совершают занятие, которое решительно предусматривает удаленье детей.

– Вот как? – вскинул брови Луис. – И какое это занятие?

Я небрежно кивнул и как можно равнодушнее произнёс:

– Они курят сигару.

Кивком пригласив Луиса пройти в соседний с дамами апартамент, я вошёл сам. Стараясь ступать плавно, прошёл в спальню, осторожно положил спящего младенца на пространный, заправленный атласным одеялом одр. Луис положил рядом будущего пэра Англии. Отступил на шаг. Улыбнулся. Сказал весело:

– В самом деле, сигару? Представляю, в каком они сейчас там восторге.

Я подошёл к окну. С шумом, счастливо вздохнул. Луис встал рядом.

– Если наши дамы после сигары почувствуют вкус к буйству жизни, то они ещё и на лошадях скакать станут.

– Если только Эвелин пожелает – я куплю ей всех лошадей в нашей округе.

– А мы будем сидеть дома и нянчить детей.

Взглянув друг на друга, мы тихонечко рассмеялись.

Я спросил:

– Луиза попросила приехать, или у тебя дело?

– И дело тоже, – сказал, посерьёзнев, Луис. – Сэр Коривль возжелал уйти на покой.

– Что так? Ведь после того, как мы его ограбили, он должен с новым рвением брать взятки. Чтобы возместить утраченное хотя бы отчасти.

– Отчасти уже возместил. А теперь его сжигает одно лишь желание: спрятать свои часы как можно надёжней. Он присмотрел небольшое поместье и собирает деньги, чтобы его купить.

– Много не хватает?

– Ещё примерно полгода сидения в кресле начальника адмиралтейства. И он нервничает: опасается конкурентов с полной суммой наличных.

– Что за поместье?

– Недалеко от Бристоля. Доходное, с водяной мельницей.

На минуту задумавшись, я твёрдо сказал:

– Хорошо. Завтра возьмёшь денег сколько потребуется, и это поместье немедленно купишь. Что ты так удивился? Купишь поместье, на имя командора адмиралтейства сэра Коривля. Может же лорд тайной полиции сделать такой скромный подарок. Объявлюсь в кабинете и протяну купчую. Пусть обрадуется старик.

– Ты хочешь таким образом возместить ему взятое вами в камине?

– Именно так.

– О, это будет необыкновенный поступок. Коривль никогда в жизни не делал добра бескорыстно. И сам, соответственно, его не получал. Если ему подарят так желаемое им поместье – он дрогнет. Не исключено, что начнёт делаться человеком.

– Сегодня же поговори с Давидом. Возьмите ещё денег, с запасом. Возьмите прошение Коривля об отставке и поезжайте в Лондон. Ты должен вернуться оттуда с назначением себя на его место.

– Исполню старательно, – слегка поклонился Луис. – И добавил: – Вот это и было то дело, с которым приехал.

И тут мы замерли, вслушались, и взглянули друг на друга, не пытаясь скрыть счастливого умиления: в коридоре раздавался неторопливый, тихий, дробный грохоток каблучков женских туфель.

– Луиза – это вся моя жизнь – так доверительно, как никогда в обыденном мужском разговоре, сказал мне Луис.

– О, понимаю.

Вошли дамы, слегка пьяные от табака и от счастья. Алис и Луиза первым делом поспешили к кровати, чтобы убедиться, что малютки их спят. Эвелин и Власта подошли к нам, и я представил Луиса.

– Эвелин, – сказал я жене. – Хочу посоветоваться.

(Такая милая была у неё эта особенность – мгновенное появление лёгонького румянца!)

И вот скулы её порозовели, потому что предчувствие того, что сейчас произойдёт, её мгновенно смутило. Оно и произошло: Власта, Алис и Луиза непроизвольно бросили на неё летучие, уважительно-восхищённые взгляды: владелец замка, таинственный обладатель чёрного жемчуга, любимец Фортуны, богач, барон Шервуд при людях спрашивает совета у неё, просто женщины.

– Да, Томас, – сказала она, и теперь уже я был смущён – столько нежной ласки прозвучало в её голосе.

Прерывисто и глубоко вздохнув, я повёл рукой и сообщил:

– Поскольку они (взгляд в сторону тихо посапывающих детей) так мирно здесь спят, то пусть эта спальня и остаётся детской. Из соседнего сейчас с нами кабинета мы вынесем книги, карты и вообще все лишние предметы и устроим там будуар. Принесём лучшие кровати, диванчики, ковры, ширмы, портьеры. В этих двух комнатах с большим простором разместятся Алис и Луиза. Гостиная пусть ею и остаётся, а вот столовая и кухня, когда есть общая, в каминном зале, здесь не нужны. Столы и посуду из тех двух комнат вынесем и устроим там девичий будуар, где будет дом для Ксанфии, Омелии, Греты и Файны.

Эвелин подошла и пальцы обеих рук положила мне на сгиб локтя.

– Это прекрасно! – взволнованно сказала она.

– Апартамент с сигарами мы возьмём себе, если не возражаешь. А самый первый от лестницы с сегодняшнего дня будет гостевым дамским, и сейчас там будет хозяйкой мисс Власта.

– О, благодарю, – сделала лёгкий реверанс наша гостья, – но мне, если можно, хотелось бы пребывать здесь, с детьми и столь приятными для меня дамами.

– Конечно, это вполне понятно что так и будет, и моя Эвелин тоже, не сомневаюсь, большую часть дня будет находиться в вашей компании.

Но если вам, мисс Власта, нужно будет принять Ярослава, вашего брата, или ещё какое посольство – то у вас должен быть для этого личный апартамент, и вот он у вас есть.

Власта ещё раз присела, и щёки у неё порозовели так же, как у Эвелин. Я в ответ как можно учтивее поклонился.

– Итак, – продолжил я, обращаясь к Эвелин, – если ты находишь мои рассуждения полезными, то я сейчас же пришлю Готлиба с рычагом и стамеской. Он откроет двери на лестницу, ведущую во внутренний двор, и Носатый начнёт носить в умывальную комнату воду.

Тихий согласный кивок.

– Покажи им, какие и куда перенести кресла, кровати. И занимайтесь бельём, занавесками и коврами, а мы с Луисом на своё усмотренье приготовим обед.

Стараясь не топать, мы с Луисом прошли к двери, обернулись. Дамы выстроили реверанс. Мы поклонились и вышли.

На лестнице Луис спросил:

– Мисс Власта – та самая, про которую рассказывали матросы «Дуката»? Пленница людоеда, которого ты пробил зелёным мачете?

– Да, она.

– Какая красавица. И какое страшное приключение.

– А сколько таких красавиц каждый день обрекаются рабству в южных морях! Как бы я хотел стереть с лица земли эту мерзость.

И, остановившись на лестнице, обернулся и добавил:

– И уж если не вычищу всё, то постараюсь как следует. Дай время.

Внизу нас встретил Тай. Прогнувшись в пояснице, он тащил упирая в живот громадную корзину с окороками. Я непроизвольно передёрнул плечами, представив, сколько весят эти окорока. Жилы на его руках вздулись, но цепкий муравей упрямо и деловито тащил свой груз, и на жёлтом лице его не читалось и тени эмоций. Я бросился и перехватил ивовую, грубого плетения ручку. Луис тотчас подбежал и схватил за вторую. Тай отпустил корзину, отступил на шажок, поклонился и бесстрастно сказал: