Андрей Черетаев - Сибирский Робинзон

Я тупо уставился на ставшую необычайно ценной кучку дровишек и пытался сообразить, как мне выбраться из ловушки. А то, что я попал именно в ловушку, не вызывало никаких сомнений.

— Война войной, а завтрак — по расписанию, — сказал я себе, отринув тревожные мысли, и принялся шаманить над продуктовыми запасами. И вдруг меня озарило. В последнее время мне страшно не хватало обязательной части моего завтрака, а именно песни «Лето». Песни, которая сопровождала почти каждое мое утро, вырываясь из динамиков музыкального центра…

— За окном идет стройка, работает кран и закрыт пятый год за углом ресторан, а на столе стоит банка, а в банке тюльпан, а на окне стакан. И так идут за годом год, так и жизнь пройдет, и в сотый раз маслом вниз упадет бутерброд, но, может, будет хоть день, может, будет хоть час, когда нам повезет. Я жду ответа, больше надежд нету, скоро кончится лето. Это… — напевал я, стараясь заглушить тревогу.

Наконец скудный завтрак был готов. Я пристроился на своем обычном месте и ловко начал работать ложкой, поняв только сейчас, как же я был голоден.

— Эх, хорошо, да мало, — облизав ложку, с сожалением констатировал я факт отсутствия добавки. У меня оставался литр красного вина и две банки красной икры. И все.

После завтрака моя уверенность, что я выберусь из уготовленной для меня природой ловушки, окрепла. От смятения голодного человека ничего не осталось. Вот оно, чудесное воздействие пищи!

И в этом момент с другой стороны дверцы раздались подозрительные звуки. Кто-то скреб по металлу, жалобно при этом поскуливая. Я в ужасе замер, нисколько не сомневаясь, что это волк пытается до меня добраться.

— Ага, кажется, братец волк перешел к активным действиям, — пробормотал я, стукнув ногой по дверце. Удар получился громким. Я приложил ухо к дверце, тревожно прислушавшись. Скрежет прекратился. Мне показалась, что волк ретировался.

— То-то же, — удовлетворенно констатировал я.

Минут двадцать было тихо. Но вскоре обнаглевший волк вернулся к прерванному занятию. Я прекрасно понимал, что он не процарапает в металле даже микроскопическую дырку, но скрежет действовал мне на нервы. Я опять ударил по дверце, выкрикнув:

— Пошел вон, волчара позорный!

Зверь снова притих, но не надолго. После третьего моего пинка по дверце, он, видимо, сообразил, что сама себя загнавшая в ловушку жертва ничем серьезным ему не угрожает, и уже не обращал внимания ни на удары, ни на громкие вопли. Отчаявшись его отогнать, я забился в угол и зажал руками уши, чтобы не слышать скрежета волчьих когтей и нетерпеливого поскуливания.

Глядя на едва тлеющий очаг, я искал выход из ситуации. Дров было смертельно мало. Я и так жег их чрезвычайно экономно, и, по самым оптимистическим прикидкам, дров мне должно хватить до вечера. Самым обидным было то, что весь запас топлива хранился на улице, чтобы пополнить его в каморке, нужно было отогнать волка и выйти, а как это сделать, я не знал.

— Думай, думай, — уговаривал я мозг.

На самом деле решение задачки он мне уже выдал. Я просто лукавил, не решаясь перейти от решения к делу. Я жутко боялся, да что там, просто дрейфил. Волк представлялся мне некой сухопутной акулой, с мощными, усаженными острыми зубами челюстями.

— Конечно, руками и ногами мне его не одолеть, но вот эта штука может пригодиться, — сказал я, покачивая на ладони нож. — Ну, там уж как получиться.

Перед тем как открыть дверь, я по привычке стал считать до десяти.

Мне как любителю истории, хорошо известно, что всякая вылазка осажденных обязательно должна быть внезапной. Внезапность — залог успеха.

Волк, не догадываясь о моих приготовлениях, продолжал подкоп и даже ухом не повел, когда я осторожно повернул замок. Раздался тихий щелчок — дверь открыта. Как говорится, прошу на выход! Но, даже досчитав до десяти, я все еще не решался сделать шаг вперед.

«Перекреститься, что ли», — подумал я взволновано.

Не хочу говорить, что мои ноги тряслись, но чувствовалась предательская слабость, да и руки немного дрожали. Ну что делать, коли я трусоват?

— Хватит. В атаку, — сказал я сам себе и с оттяжкой врезал ногою по дверце.

Удар получился знатный. Я в него вложил всю силу, помноженную на злость.

Проход оказался полностью свободен, если не считать волка, видимо, получившего легкое сотрясение мозга. Обалдевший, он сидел в нескольких шагах от моего убежища, опустив тяжелую голову к лапам.

— А-а!!! — вырвался у меня боевой клич.

Я готов был торжествовать славную викторию. Но злодейка судьба преподнесла мне еще сюрприз. Фокус заключался в том, что она решила увеличить шансы волков. В нашу партию была введена фигура, представленная тем крупным волком, что я видел поутру.

Признаюсь, я растерялся, заметив своего утреннего знакомца. Наши взгляды вновь встретились. Мне показалось, что он тоже ошеломлен. Видимо, этот матерый волк, наверняка вожак стаи, не ожидал моего столь эффектного появления.

Ах, если бы я тогда не растерялся, не потратил драгоценные минуты на лицезрение противника, то не упустил бы хороший шанс прогнать вожака, продемонстрировав ему свою силу и решимость бороться до конца, Кто знает, может быть, тогда бы волки от меня отступились?

Вожак, видя мою нерешительность, вскочил, принял боевую стойку, страшно оскалив пасть и злобно рыча. К счастью, я тоже вовремя пришел в себя, и, когда волк ринулся в атаку, он встретил готового к бою противника. Столкновение было неизбежно.

— Ур-а-а! — заорал я.

Волк прыгнул. Я отпрянул в сторону, наугад ударив ножом. Лезвие полоснуло по чему-то мягкому. Вожак взвизгнул, почти как дворняжка и, не достигнув цели, приземлился на снег, пятная его кровью. Но, похоже, ранение не было серьезным. Потому что матерый зверь уже снова приготовился к прыжку, оскалившись словно дьявол. И он был теперь не один. Молодой волк, который, видимо, по неопытности, пытался выцарапать меня из моего убежища, оправился от удара и стал заходить мне за спину. Боковым зрением, я заметил, что из леса, на подмогу, поспешают остальные члены стаи.

Не дожидаясь новой более опасной для меня атаки, я отступил, вбежал в каморку и заперся. Чувствуя дрожь в коленях, я прислонился к двери. Сердце стучало как сумасшедшее, разгоняя адреналин по всему телу.

— Уф, — вздохнул я.

До начала драки руки у меня тряслись от страха, теперь же, скорее, от волнения. Кажется, впервые в жизни я ударил ножом живое существо!

— Сегодня мне крупно повезло, — пробормотал я. — Эта сладкая парочка запомнит меня надолго… По такому случаю не дурно бы выпить вина…