Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 5

Неужели такие вещи она может решать просто по прихоти?

Хоро хихикнула.

— Похоже, остались еще нехоженые земли. Но это не то место, куда можно ступать своими ботинками.

Слишком поздно для нее было дразнить Лоуренса и наслаждаться его смущением; но, по мере того как он все больше привыкал к ее шуточкам, ее средства становились все более тяжелыми, чтобы это как-то уравновесить.

Однако, как сама Хоро только что сказала, это не та область, в которой он хотел бы, чтобы она играла.

— С чего вдруг так внезапно? — спросил он.

— Все как сказала та лиса.

— …Ив?

Хоро кивнула и убрала ногти от рук Лоуренса.

Выступила капелька крови; Хоро извинилась одними глазами и продолжила:

— Деньги могут купить спутника, но…

— …но не его отношение?

— Да, и она сказала, что наши встречи надо лелеять. Обычная человеческая девчонка, которая так много о себе воображает… — Хоро прижала руку Лоуренса к своей щеке. — Я хочу, чтобы наша встреча была чем-то хорошим. И поэтому я думаю, что нам лучше расстаться здесь.

Лоуренс не понимал, что она говорит.

В Терео Хоро ушла от ответа на вопрос, что она будет делать, когда придет в родные края.

Тогда, как Лоуренсу казалось, это было из-за повисшего между ними беспокойства, что, когда они туда доберутся, их совместное путешествие закончится.

Это было вполне естественно, заложено в самой природе их договора; и когда Лоуренс только познакомился с Хоро, он уже предполагал, что так будет. Несомненно, и Хоро испытывала подобные чувства.

Но путешествие оказалось чистым наслаждением, и Лоуренсу хотелось его продлить, пусть хоть на день.

Это детское желание охватило его и не выпускало.

И разве с Хоро происходило не то же самое? Уж в этом-то Лоуренс был уверен, когда оглядывался на все, что произошло во время их путешествия.

Тогда каким образом завершение путешествия здесь вытекало из идеи, что отношения надо лелеять?

При виде Лоуренса, глядящего на нее с нескрываемым изумлением, Хоро печально улыбнулась, продолжая прижимать его руку к своей щеке.

— Дурень. Неужели до сих пор не понял?

Хоро не дразнила, не сердилась. Она смотрела на него, как на трудного ребенка, в ее взгляде смешались раздражение и привязанность.

Лоуренс отнял руку от ее щеки; Хоро подняла голову, и Лоуренс вновь заключил ее в объятия.

— Это путешествие вправду было прекрасным и удивительным… Я смеялась, плакала… Эта старая, хитрая волчица даже кричала от гнева, когда мы ссорились. Я столько времени была одна, и эти дни стали для меня ярким лучом света. Я даже хотела, чтобы они тянулись вечно.

— Ну так… — начал было Лоуренс, но слова застряли у него в горле.

Об этом он говорить не мог.

В конце концов, Хоро не человек. Их продолжительность жизни слишком разная.

— Ты очень умный, но такой неопытный. Поскольку ты торговец, который вечно гоняется за прибылью, я думала, ты скоро поймешь, но… Я это говорю вовсе не потому, что не хочу смотреть, как ты умрешь. Я… уже привыкла к этой мысли, — произнесла Хоро гладко и ровно, как зимний ветер проносится над бурым, высохшим полем. — Будь у меня побольше самообладания, я, быть может, дотерпела бы, пока мы не доберемся до моего родного города. Я была уверена в этом, когда мы оставили позади ту последнюю деревушку, но… ты просто-напросто слишком большой добряк. Ты принимаешь все, что я делаю, ты даешь мне все, чего я прошу. Терпеть это просто ужасно… просто ужасно.

Лоуренса абсолютно не радовало слышать от Хоро эти слова, которые скорей можно найти на последней странице какого-нибудь рыцарского романа.

Он по-прежнему не понимал, что Хоро имеет в виду, но одно он понял точно.

Он знал, что закончится речь Хоро словами: «Поэтому давай расстанемся здесь».

— Это просто… слишком страшно, — вымолвила она.

Ее хвост распушился, показывая неуверенность своей хозяйки.

То же самое она сказала после того, как съела жареного поросенка, — что ей страшно.

Тогда он не понимал, но сейчас, с учетом всего — есть лишь одно, что могло ее так напугать.

Но Лоуренс не понимал, почему это ее так напугало.

Хоро хотела, чтобы он понял.

В тот вечер она сказала, что если бы Лоуренс понял, это было бы еще хуже; но сейчас, по их теперешнему разговору, стало ясно, что мнение Хоро поменялось.

Хоро — Мудрая волчица. Она ничего не делает просто так и крайне редко ошибается.

Значит, того, что Лоуренс сейчас знает, достаточно, чтобы он мог понять.

Мысли Лоуренса бешено скакали.

Его цепкая память — гордость Лоуренса как торговца — работала на полную мощь, собирая воедино все.

Слова Ив. Неожиданное желание Хоро уйти. Что-то, что он, будучи торговцем, способен понять. И страх Хоро.

Все эти части головоломки, казалось, не имели ни малейшего отношения друг к другу, и Лоуренс понятия не имел, как они стыкуются.

Разве того, что путешествие было прекрасным и удивительным, недостаточно, чтобы желать его продолжения?

Любое путешествие рано или поздно подходит к концу, но Хоро ведь вовсе не пыталась избежать неизбежного. Она должна была давно это понять; Лоуренс, во всяком случае, понял. Он был уверен, что, когда их путешествие закончится как дОлжно, они расстанутся улыбаясь.

Должен быть какой-то смысл в ее желании оборвать путешествие на середине.

Середина пути. Эта конкретная возможность. Потому что она не смогла вытерпеть до возвращения на родину…

Добравшись до этой мысли, Лоуренс ощутил, что начинает видеть некую связь.

Радость. Путешествие. Время. Торговец.

Он замер, потрясенный и не могущий скрыть потрясение.

— Ты понял наконец? — произнесла Хоро с толикой раздражения в голосе и слезла с колен Лоуренса. — По правде сказать, я бы предпочла, чтобы ты не понял, но если это продлится еще немного, я упущу лучшую возможность. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду, правда?

Лоуренс кивнул.

Он понимал даже слишком хорошо.

Нет. В глубине души он это понимал всегда. Просто не хотел принять.

Хоро отодвинулась еще, не выказывая особой неохоты, и встала с кровати.

Под взглядом ее янтарно-красных глаз Лоуренс прошептал:

— Даже ты не видела такой сказки?

— Сказки? Ты о какой говоришь?.. А, понятно. Умеешь ты выбирать слова.

В мире существовало, в широком смысле, два типа сказок. Сказки со счастливым концом и сказки с концом несчастливым.

По правде говоря, на самом деле существовало четыре типа, но остальные два были слишком сложны, чтобы люди могли их создавать, а люди — слишком несовершенны, чтобы их понимать.

Если и был кто-то, кто мог создавать и читать эти сказки, то только бог; и именно это Церковь обещала людям после смерти.

— Истории, где они жили долго и счастливо, — сказал Лоуренс.