Марк Гроссман - Камень-обманка

Однако в ход событий вмешался Реввоенсовет армии, и начдив вынужден был послать срочную телеграмму Ширямову. Она гласила:

«Революционный совет 5-й армии приказал адмирала Колчака содержать под арестом с принятием исключительных мер стражи и сохранения его жизни и передачи его командованию регулярных советских красных войск, применив расстрел лишь в случае невозможности удержать Колчака в своих руках для передачи Советской власти Российской Республики».

Позже стало известно — это указание Владимира Ильича. Ленин прислал председателю Сибревкома и члену РВС-5 Смирнову шифровку с указанием доставить Колчака при первом же удобном случае в Москву.

В конце января Бурсак еще раз связался с Реввоенсоветом армии.

К телеграфному аппарату подошел Смирнов.

Бурсак доложил обстановку в городе, спросил, какие будут указания.

Смирнов ответил:

— Золотой поезд не пропускайте на восток ни под каким видом. В случае нужды взорвите кругобайкальские туннели или спустите вагоны под откос. Что касается Колчака, то он должен быть переправлен к нам, затем в Москву. Вся Россия и весь мир должны узнать на суде, что такое «колчакия» во всем ее отвратительном обличий. Передайте коммунистам Иркутска, Иван Николаевич: они головой отвечают за выполнение директивы.

Бурсак немедля доложил о разговоре Ширямову.

— Хорошо, я подумаю, Иван, — не сразу отозвался секретарь губкома партии. — Посоветуемся с товарищами, взвесим еще раз все обстоятельства. Зайди ко мне завтра.

На следующий день они встретились снова, и Ширямов, не предлагая Бурсаку сесть, сказал:

— ВРК назначил тебя, Иван, комендантом Иркутска. Сменишь штабс-капитана Кашкадамова. У нас есть все основания не верить этому эсеру в мундире. Зайди в соседнюю комнату, составь список неотложных дел. Я погляжу его.

Через полчаса, просмотрев и дополнив записи Бурсака, Ширямов утвердительно кивнул головой.

— Действуй, Иван.

С той минуты Бурсак, кажется, забыл, что такое отдых и сон. В тот же день он полностью сменил весь караул в тюрьме и назначил ее комендантом члена партии подпоручика Ишаева. Вечером приехал в тюрьму и вместе с Ишаевым и начальником караула прошел по корпусам. Возле одиночек Колчака и Пепеляева была поставлена двойная охрана из бойцов рабочих дружин. Усилили караул и возле камер министров и генералов, арестованных Бурсаком две недели назад. В одиночках содержались мининдел Червен-Водали, управделами правительства Гинс, бывший командующий войсками Омского округа, каратель и палач, генерал Матковский и другие.

Напряжение нарастало с каждым днем. В разных концах города вспыхивала стрельба, случилось несколько пожаров, причины которых выяснить не удалось. Каждую минуту надо было ожидать нападения на тюрьму: колчаковское подполье стремилось вырвать из нее адмирала.

Третьего февраля Чрезвычайная следственная комиссия представила ревкому список. В нем значилось восемнадцать фамилий людей, чьи руки были обагрены кровью тысяч и тысяч жертв. Под первым и вторым номерами стояли фамилии Колчака и Пепеляева.

Бурсак и Чудновский, ссылаясь на сведения, имеющиеся в ЧК и следственном отделе городской комендатуры, настаивали на расстреле всех восемнадцати.

— Александр Александрович, — говорил Бурсак, жмуря покрасневшие от бессонницы глаза, — Ты не хуже нас знаешь обстановку. В Иркутске действует офицерская организация по спасению Колчака и его ближайшего окружения. Войцеховский не складывает оружия и грозит штурмовать город. Он может отбить адмирала, Илья [12] Илья — одно из партийных имен А. А. Ширямова. . Партия и народ не простят нас, если упустим эту сволочь.

— Мы обязаны подумать, Иван. Ты знаешь указание Ильича, надо еще и еще раз взвесить все «за» и «против».

И вот теперь, через три дня после разговора, — постановление ВРК о расстреле Колчака и Пепеляева. Значит, возникли какие-то обстоятельства, которых ни Чудновский, ни Бурсак не знали.

Пауза затянулась. Молчал и Бурсак, которому Чудновский передал постановление ревкома.

Отлично понимая причины, смущавшие товарищей, Ширямов устало сказал:

— Сурнов [13] И. В. Сурнов — видный большевик Иркутска, член ВРК и губкома партии. добрался до штаарма-5. Я поручил ему еще раз выяснить, как отнесется Реввоенсовет к казни Колчака, имея в виду сложившуюся обстановку. Проект постановления доложен Смирнову. Нам самим поручено решить судьбу палача.

— Ты лично говорил со Смирновым, Илья?

— Да.

— Можешь сообщить подробности?

По словам Ширямова, разговор происходил так. Сообщив члену РВС о положении Иркутска, секретарь губкома спросил:

— Та же проблема, Иван Никитич: как поступать с Колчаком?

Смирнов поинтересовался в свою очередь:

— Можно ли вывезти адмирала на запад? Есть ли хоть малая возможность?

— Нет. Белые стоят под городом. Их обозы и колонны растянуты на много десятков верст. Нам не пробиться.

— Выдержите натиск Войцеховского?

— Настроение у нас бодрое. Я только что осмотрел город, он оцеплен колючей проволокой, прикрыт баррикадами из бревен и снега, защищен пулеметами. Наиболее опасные участки, в том числе лед Ангары, против Московских ворот, минированы. Думаю, с каппелевцами справимся, хотя не исключаем, в крайнем случае, возможности отступления, к которому тоже готовы. Я обязал Следственную комиссию держать наготове конный отряд, — при необходимости вывезем Колчака к партизанам. Но в этой обстановке нельзя дать гарантию, что преступника не отобьют свои. Именно по этой, последней причине подготовлено решение о расстреле. Итак?

Смирнов ответил:

— Что я вам могу сказать, Илья? Постарайтесь сделать все, чтобы адмирал оказался в свое время в Москве. Но если такой возможности нет, если обстоятельства будут особо тяжелы, ревком может на свою ответственность утвердить приговор.

Ширямов, закончив рассказ, закурил, похрустел пальцами.

— Остальное вы знаете. Генерал может начать штурм Иркутска с минуты на минуту.

Добавил:

— В час дня все члены ревкома были оповещены о срочном заседании, Следственная комиссия поставлена в известность о проекте постановления. Ты должен был, Самуил Гдальевич, форсировать допрос.

Ширямов отпил глоток воды из кружки, потер ладонями щеки.

— Решение было принято между двенадцатью и часом ночи. Мы скрупулезно обсудили обстановку и утвердили приговор о расстреле Колчака и Пепеляева. Шестнадцати министрам и генералам, находящимся в тюрьме, решено сохранить жизнь.

Поднялся из-за стола, заключил:

— Отправляйтесь в тюрьму тотчас. Все должно быть кончено до рассвета.

Повторил:

— Поторопитесь. Ишаев предупрежден, ему приказано не отлучаться из тюрьмы и держать караул в боевой готовности.