Альберт Иванов - Мир приключений 1986

— По какому?

— Штампы на паспорта вырезал, печати всякие, но с тех пор ни–ни! — поспешно подчеркнул остроносый. — И вот… Нужда попутала, гражданин начальник, — взмолился он, — а тридцать тысяч — деньги!

— Значит, тебе заплатили за работу вперед?

— Да. Не верите? Деньги же вот они, у вас!

— Штамп уже передал? — быстро спросил Дубинин.

— Что вы! Нет! — сказал остроносый так, как будто это была его заслуга.

— А когда тот человек обстал за штампом зайти?

— Он не обещал. Он сказал: «Пойдешь двадцатого в баню…»

— Завтра? — перебил Дубинин.

— Ну, да. «Пойдешь, — говорит, — в пятницу, в мужской день, в баню и за полчаса до закрытия бросишь штамп в четырнадцатый шкаф в раздевалке, и — квиты». Там дырки такие в шкафах для вентиляции — знаете?.. Правду говорю! — Остроносый беспокойно заглядывал Дубинину в глаза. — Легко проверить можно. Сами увидите, не вру!

— Как он выглядит?

— Трудно сказать. Лет тридцати пяти, росту среднего, все время улыбается, зубы как зеркало. Полупальто драповое, ботинки. Ну, что еще?..

— Мне нужны два человека в пятницу, — сказал Дубинин, стремительно войдя в кабинет к начальнику городской милиции Митину после допроса остроносого. — И обязательно тех, кто не примелькался.

— Возьми Сухарева. Это наш проводник, он только поправился после ранения, изнывает без дела. Собаку убили тогда…

— Ну а второго? — нетерпеливо спросил Дубинин.

— Постой… — Митин подумал. — У нас новичок один, сержант. На железнодорожном разъезде дежурит. Я сейчас позвоню.

— И пусть оденется в штатское.

— А в чем, собственно, дело? — оживился Митин. — Что показал арестованный? И к чему весь этот маскарад?

— А дело в том… — начал Дубинин.

Люди раздевались, складывая одежду в шкафчики и запирая на замки, предусмотрительно захваченные из дому. Дубинин и молоденький парнишка — сержант с разъезда — отдали билеты контролеру и прошли в предбанник.

На шкафчике с номерком «четырнадцать» висел внушительный замок. Сухарев уже сидел напротив, чертыхался, снова и снова перематывая портянки, — делал вид, что на них никак не налезают сапоги.

В тесном банном зале скучилось человек двадцать. Дубинин намылился, окатил себя из шайки и опять пошел за водой, присматриваясь к людям.

— Давай я тебе, Егор, спину потру, — сказал, вернувшись, Дубинин.

— Есть, товарищ капитан! — машинально выпалил сержант. Соседи недоуменно обернулись, кто–то засмеялся.

Сержант виновато пожал плечами. Капитан принялся яростно драить Егору спину мочалкой. Сержанта даже шатало, он морщился от боли, но мужественно терпел.

— Болван, — прошипел Дубинин, когда любопытствующие снова занялись своим делом.

— Простите… — К Дубинину подошел дядя Коля, Гапонов жилец. — Вашим мыльцем можно на минутку воспользоваться? А то мое совсем смылилось.

— Пожалуйста.

Дядя Коля намылил свою мочалку и вернул.

— Большое вам спасибо.

— Не за что.

…Сухарев по–прежнему сидел на своем месте. Один сапог ему, наконец, «удалось» натянуть.

Одеваясь, сержант жалобно глядел на Дубинина.

Все шкафы были уже пусты, дверцы распахнуты. И только на четырнадцатом висел замок.

В зале кто–то весело насвистывал и плескался под душем.

— Закрываем! — крикнул банщик.

— Сейчас. — В предбаннике появился лысоватый огромный мужчина с шайкой в руках. На ее ушке болтался ключ.

— У вас, случайно, чего–нибудь острого нет? — спросил он у Сухарева. — Ключ никак отвязать не могу. — И вдруг, уронив шайку, кинулся к одному из раскрытых шкафов. — Обокрали! Как же я, а?.. — Чуть не плача, он заметался по предбаннику. — Что же теперь делать?

— Ну, хватит ломать комедию, — оборвал его причитания Дубинин, перерезал веревочку и протянул ключ. — Открывайте!

— Вы что, издеваетесь надо мной! — взвизгнул тот. Тогда Дубинин сам открыл шкаф, проверил карманы висящего там пальто и извлек пистолет.

— Банщи–и–и–и–ик! — пронзительно закричал лысоватый.

— Тихо, — обрадованно сказал сержант. — Одевайся, дядя.

Лысоватый испуганно оделся.

— Ну, что?.. Видите! — вскричал он.

Брюки не доходили ему до щиколоток, а руки торчали из пиджака, как у пугала.

А в это время у входа в баню происходило нечто удивительное. Какая–то женщина, мертвой хваткой вцепившись в человека в клетчатом пальто, надрывно кричала:

— Петю раздели! Люди добрые, я это пальто сама из одеяла шила. А шапка–то, шапка! Только вчера купили!

Освободиться от нее не было никакой возможности.

Отчаянным рывком человек выскользнул из пальто, оставив его в руках женщины, и бросился было прочь, но, запутавшись в длинных широких брючинах, полетел кувырком. Женщина села на него верхом и заголосила пуще прежнего.

Тут–то и появился в сопровождении Дубинина и остальных задержанный в бане.

— Клава! — плаксиво завопил он.

…В милиции женщина затрещала, как пулемет:

— Я, значит, жду Петра. Гляжу, идет наше пальто! Я его со спины увидела. И вижу — не то. Сразу смекнула. Хоть вор этот и бугай, но мой крупнее, — не без гордости сказала она. — Надо же, как хитро придумал: ключ заменил! Петя, верно, голову намылил и не заметил. Ну, и…

— Большое вам спасибо. — Митин пожал ей руку.

— Да он все равно б от меня не ушел, — улыбнулась она. — В штанах запутался. А вам тоже спасибо. А то ведь люди стоят, глазеют, а помочь не желают. Всякий боится.

Когда она ушла, Митин сердито сказал Дубинину:

— Ну, если бы ты его упустил!..

— Промашка вышла…

— Ты хоть знаешь, кто нам попался?

— По приметам, пожалуй, Тумба.

— Точно. И номер взятого у него нагана в нашем списке значится. В привокзальном отделении милиции похищен.

…Дубинин долго убирал со стола бумаги и папки, аккуратно раскладывал по ящикам, будто не зная, чем заняться, и сидевший напротив Тумба — кряжистый, угрюмый здоровяк — извелся от нетерпения.

— Ну? — не выдержал арестованный. Капитан ничего не ответил.

— Ты давай курить предлагай и начинай с ФИО. — насмешливо посоветовал Тумба. — Фамилия, имя, отчество. Только ничего ты из меня не вытянешь. Без пользы. Так или этак, а мне теперь дорога одна. Мне терять нечего. Дай закурить лучше.

— Обойдешься.

— Нехорошо, — покачал головой Тумба. — Невежливо.

— Выходит, ничего не скажешь?

— Нет. Даже если очень попросишь. — И Тумба сплюнул на пол.

— Вытри.

Тумба не шелохнулся. Дубинин встал:

— Вытри.

Тумба демонстративно закинул ногу за ногу. У Дубинина задергалась щека. Он закрыл массивную дверь на ключ и подошел к Тумбе.

— Я говорю: вытри!

— Ты меня не пугай. — Тумба взял графин и наклонил над стаканом. — Что–то мне пить захотелось. Горло пересохло. Разговорчивый я очень, правда?