Александр Бруссуев - Полярник

— Ты — позор Советского Союза!

Ди-ди нисколько не смущался, ведь у него в портмоне — диплом капитана:

— Я — гражданин Украины!

Капитан воздымал руки, как Отелло, учуявший запах Дездемоны, и убегал. По пути ему попадался я:

— Он — позорный пережиток коммунизма!

Я избавлял его от потери времени для уточнения и отвечал:

— Зато я — доблесть и гордость!

Мастер скрывался в недрах настройки, охваченный боевым безумием конкистадора среди дикарей.

А Исландия нас всегда радовала. Во-первых, тем, что жители ее до сих пор помнят нашего первого президента, который однажды не вышел из самолета, чтобы поздороваться с их премьер — министром. Ассоциации с другими гражданами, никоим образом не связанные с этой правительственной выходкой, почему-то остались неблагоприятными. Мы им не нравимся на уровне госструктур. Оттого и пристальное внимание со стороны исландской таможни и чрезвычайные сложности с выходом на берег.

Во-вторых, тем, что погода здесь менялась просто на глазах. Я сначала думал, что так не бывает: хлещет противный дождь из бескрайних свинцовых туч, вдруг за несколько минут налетает ветер, разгоняя непогоду по сторонам, выглядывает солнце и становится даже жарко. Но через полчаса с ближайших плоских, как стол, вершин гор спускаются совершенно черные облака, и начинает идти снег. Температура ощутимо и быстро скатывается к нулевой отметке. Посмотришь на календарь — а там всего лишь вторая половина сентября. Не иначе, как сюда слился из Средиземья злобный волшебник Саурон. Вот и быкует, падла, как захочет. На него бы Чумака напустить, да граждане России здесь не в чести. Или Чумак теперь имеет подданство другой страны?

Хорошо еще в Америке быть, если не налетают карательные органы костгарда (береговой охраны). Но такого не бывает — прибегают, как миленькие, в любую погоду, в любой день недели. Мучают, истязают, пресыщаясь своей значимостью. Зато потом, после их ухода, уже никакой Америки не нужно: домой бы сходить позвонить, да поплакаться, как следует.

В Канаде совсем хорошо: приходит странная орда то ли таможенников, то ли отряда по борьбе с наркотиками. Бегают свиньей друг за другом и ищут контрабанду. Изгаляются, как и положено ментам, упиваясь властью.

Стоянка у нас в канадском Галифаксе была всего ничего — не более трех часов. И все это время толпа парней в бронежилетах, обвешанных с ног до головы всякими полицейскими прибамбасами, проводили в активном обыске. Да еще и задержали судно на полчаса из вредности. Ничего, конечно, не нашли, уселись в свою передвижную лабораторию и уехали, крайне раздосадованные.

А началось все с того, что эти люди в черном провели досмотр моей потрепанной штормами каюты в моем отсутствии. Виноват, конечно, был Ди-Ди, поленившийся подняться с таможенниками и, пригласив меня, открыть дверь для доступа поисковой бригаде. Когда я узнал об обыске, дело уже было свершившимся фактом: все содержимое шкафов было перевернуто вверх дном и унылыми кучками валялось на палубе, на моей постели поверх белья чернели презрением следы от форменных ботинок. Возмущаться смысла не было — хороших манер этим людям не прививают, а заложенные в садиках и школах — беспощадно выкорчевываются.

Неприятно было то, что в отсутствии должного надзора со стороны хозяина каюты, они могли напакостить: забрать что-нибудь, или, наоборот, оставить. Такие случаи бывали даже на моей памяти, когда таможенники в Эстонии подрезали сто долларов у третьего штурмана, отсутствующего при обыске.

Зато когда злобная и подозрительная команда нагрянула в машинное отделение, я никак не отреагировал на пренебрежительное приветствие и вообще постарался минимально разговаривать, старательно смотря поверх голов. Они сразу же заподозревали неладное, даже преступное.

— Что это у вас? — спросил меня хлыщеватого вида таможенник с красными, как у кролика глазами.

— Топливный танк с газойлем.

— Хорошо бы открыть для осмотра.

— Открывайте, — пожал я плечами.

— Ты открывай, — предлагает он мне.

— Не могу — он полный.

— Так перекачай куда-нибудь.

— Вызывай бункербазу, — предлагаю я.

— Сам вызывай, — возмутился таможенник.

— Хорошо, — говорю я и ухожу наверх. Вообще-то у меня даже в мыслях нет вызывать кого бы то ни было — не наделен такими полномочиями. Просто торчать внизу нет ни желания, ни настроения. Надо изловить капитана и огорчить его принятием решения. А мастер в это время уже крался вдоль борта на выход из парохода. Правильно, чтобы избежать вопросов, легче всего самому сбежать. Я призывно помахал ему рукой, но он сделал выражение лица, что меня не заметил и на полусогнутых скрылся между контейнеров. Теперь вся ответственность ложилась на Ди-Ди.

— Эти мутанты хотят у нас танки откатывать, — говорю я ему.

— Ну и ладно, — отвечает он и берется за телефон.

— Так некуда нам. Вызывай бункербазу, откатаем туда.

— А почему я? — глаза у старпома становятся круглыми.

— Так, а больше никого нет. Мастер за контейнерами прячется, так что ты теперь главный. Поздравляю, — докладываю я.

— Иди, скажи им, что никого не нашел, — машет на меня руками Ди-Ди.

— Ага, тут-то они меня и расстреляют. Иди сам и говори, — не соглашаюсь я и пытаюсь уйти, но тут появляется лидер поисковой группы машинного отделения ошуюю с красноглазым хлыщем. Главарь поисковиков выглядит значительно — весь в спецсредствах, живот по размерам превосходит старпомовский. Он вежливым жестом подзывает меня к себе, но к нему, словно загипнотизированный, ломится Ди-Ди и замирает в позе просителя. Сразу задаются вопросы по поводу этого злополучного танка. Старпом выдает очередь своих дежурных реплик, будто представляется:

— Ди-ди-ди-ди, — и замолкает, забыв, о чем хотел сказать.

Таможенники кивают ему в ответ, типа, поняв все, и удаляются совещаться. Беседуют они невдалеке от меня, нисколько не смущаясь тем, что я, вроде бы, могу их понимать.

— Этот ублюдок отказывается по моему приказу вскрыть танк, — говорит красноглазый. Я удивляюсь, с чего этот канадский мормон решил, что я — незаконнорожденный.

— Так, может, он полный, — предполагает толстяк.

— Ну и что, — никак не унимается его собеседник, — если так активно сопротивляется — значит, внутри товар.

— Почему ты так уверен?

— Рядом с люком находится такая хитрая палка с крючками на конце. Я видел, как такими вытаскивают из жидкостей мешочки с наркотой.

Надо же, как интересно. Никогда бы не подумал, что незамысловатая поделка нашего моториста кроме своей основной задачи цеплять и вытаскивать ветошь из-под настила, имеет еще другое, истинное предназначение.

— Где ты видел? — удивляется лидер.