Юлия Власова - Каллиграфия

— Раз так, — сказала она, расправив плечи, — я, пожалуй, пойду к детям. Как бы они без меня чего не натворили, — И скрылась за раздвижной кухонной дверцей.

«Иди, иди, — проникшись состраданием к этой бедной, истерзанной душе, подумала Аризу Кей. — Я сделаю всё, чтобы ты не чувствовала себя неполноценной. В конце концов, разобью грядку или небольшую клумбу. Или посажу бамбук… Кстати! — спохватилась она. — Отчего у меня в саду до сих пор не растет бамбук? Экое упущение, а? Полезное ведь растение! Сколько из него дельных вещей смастерить можно!»

Полная решимости обзавестись бамбуковой рощей, она вынула из духовки последний противень с выпечкой, сняла фартук и, охваченная порывом вдохновения, умчалась на второй этаж, где до самой ночи что-то чертила в своих бумагах, рассуждала вполголоса и изредка посмеивалась, намечая расположение будущего «шедевра» природы.

Экзамен по биофизике обещал затянуться, ибо экзаменатор, как ни странно, витал в облаках и пропускал половину ответов мимо ушей.

— На него это не похоже, — шушукались ученики за дверью. — Чтобы синьор Кимура да страдал рассеянностью!

— А вы припомните, какая о нем недавно ходила молва, — шептали другие. — Если его подстрелил Амур, то ничего удивительного, что у него в голове каша.

То и дело поглядывали на Джулию, которая скромно сидела в уголке и без устали повторяла материал. Под боком, как назло, зудел Франческо, который в последнее время читал почти исключительно одну беллетристику и не воспринимал никакой научной литературы, да бормотала мантры Кианг. Каждый грезил о том, как бы вылавировать из разливанного моря дополнительных заданий и так называемых подсказок, которые только сбивают с толку и ставят тебя в глупое положение.

Джулия решила идти последней, рассчитывая на то, что скудость знаний ей удастся подретушировать, если Кристиан немного утомится. Однако на «последний билет» отыскались и другие претенденты: в возможность отсрочить момент позора Мирей вцепилась мертвой хваткой. Следующим очередь с конца занял Франческо и ни в какую не желал идти на уступки. Между ним и Джулией попыталась было втесаться Кианг, но ей быстро пообломали амбиции.

Случилось так, что Франческо и Мирей просидели под кабинетом биофизики до петухов. Злые и голодные, сна у обоих ни в одном глазу. Джулия в их богатом воображении подверглась всевозможным пыткам и истязаниям и, в итоге, была брошена в море с мельничным жерновом на шее.

— Она это нарочно! — ныл Росси, подглядывая в замочную скважину. — Нам в отместку. Прения вон у них полным ходом!

— Спроси лучше, как она умудряется удерживать нить разговора, когда любой нормальный человек сполз бы под парту с оглушительным храпом! — процедила Мирей. — Никак за полночь уже!

… — Два часа ночи, — загробным голосом сообщила она, в очередной раз переменяя позу.

— У меня нога затекла, — пожаловался Франческо. — И рука!

Мирей вяло поднялась со скамейки и припала к отверстию в замке.

— Если бы я знала, что оно вот так будет, не стала бы поперек дороги лезть. Получила бы законную четверку — и на боковую.

— А я еще почитал себя везунчиком, — безнадежно вздохнул Росси.

— Э! Да она светится! — воскликнула Мирей в гулкой тишине коридора.

— Ну, теперь мне всё ясно, — угрюмо отозвался Франческо. — Небось, смотрят друг на дружку, как два замороженных окуня.

— Так и есть, — кисло подтвердила француженка. — Я сыта по горло! Пора нам вмешаться.

— Повремени часок-другой, — зевнул тот. — Прослывем мучениками. Представь, влепят нам по десятке ни за что ни про что, лишь потому, что мы тут до зари прокуковали.

Со стороны Мирей послышалось глухое рычание.

— Я ей эту выходку еще припомню! Узнает у меня, почем сотня гребешков!

А у Джулии при взгляде на учителя попросту улетучилась всякая способность к рассуждению. Любая попытка Кристиана направить ее мысли в нужное русло была заранее обречена на провал. Девушка и думать забыла, где находится. Вероятно, то сказались однообразные часы ожидания, но она не могла отвести глаз от его лица, от строгих, точеных его черт и выразительной линии бровей. Словно в некоем трансе, она не отличала сна от яви. То же ощущение мало-помалу передалось и ему. Окруженные диском магического сияния, овеваемые океанскими бризами и легким ароматом древесной смолы, они неотрывно взирали друг на друга, точно виделись после многих лет разлуки.

«Как это чудесно просто быть вместе! — думалось Джулии. — Сколь защищенною и желанною чувствую я себя с вами, сэнсэй!»

«О, как хотел бы я заботиться о тебе, не возлагая на тебя ответственности за мою привязанность!» — говорил его горящий взгляд.

«Уметь прощаться с вами, не боясь утратить нечто важное…» — пели ее глаза.

«Обогащать твой разум, не поучая тебя…»

«Дарить вам радость, не ожидая ничего взамен…»

«Любить тебя, не посягая на твою свободу…»

Кристиана покинула усталость, у Джулии пропало желание спать. Они готовы были провести в кабинете целую вечность, без пищи и питья, в молчании, стоящем любых сакраментальных слов.

Мирей правильно сделала, что прервала их задушевное безмолвие. Так, по крайней мере, считала она сама. Франческо же был глубоко тронут тем, что увидел в замочную щель. Он впервые отнесся к человеку-в-черном без осуждения.

— Теперь я понял, какого вида у них любовь, — восхищенно говорил он наутро, шагая вдоль корпуса Академии. — Нетленная, непорочная, чистая! Ах, какой я был дурак, когда считал, будто они как все!

— Я тоже была не права, — призналась Мирей, которая шла рядом, стараясь не ступать в росистую траву. — А ведь житья ей не давала со своими нелепыми нравоучениями! Неудивительно, что она сбежала от нас к синьору Кимура. Он ее не третировал.

— Эй, давай-ка повеселее! — сказал Франческо. — Мы прошли воду, огонь и медные трубы, а значит, положено веселиться! Экзамен-то сдан!

— Действительно, — ободрилась Мирей. — Будем веселиться, во что бы то ни стало! — И рассмеялась, шлепнув его по спине. Если раньше Росси был у нее не в фаворе из-за своих плоских, как подошва, острот, то после ночного бдения неприязнь испарилась без следа. Индульгенция была ему теперь обеспечена если не на сотню, то на десяток лет вперед так точно.

— Скоро на чьей-то свадьбе попляшем, — мечтательно проговорила француженка.

— О, нет! — махнул рукой тот. — От них не дождешься! Не того они роду-племени.

Джулия сгорала от любопытства:

— Ну, можно уже? Можно? — спрашивала она, норовя стянуть с глаз повязку.

— Потерпи, радость моя, — говорил Кристиан, заговорщически улыбаясь тяжелым кованым воротам и своему золоченому ключу на большом кольце. Скрипнули петли, и Джулия вздрогнула, силясь определить, куда ее завел учитель. Он сказал, что это сюрприз. Но ведь сюрприз сюрпризу рознь! Не отправляться же за сюрпризом на ночь глядя и, судя по зловещему скрипу, в запретную часть Академии!