Алексей Леонтьев - Последняя радиограмма

Поднялся плотный моряк, на кителе которого был приколот маленький шестиконечный крестик — знак Сражающейся Франции.

— Я хочу поднять тост за наших учителей! — Француз поклонился в нашу сторону. — Да, господа, — продолжал он. — Мы учимся у русских мужеству. И не только сейчас, когда этот великий народ ломает Гитлеру хребет на берегах Волги… В дни капитуляции я сам торпедировал наши крейсеры в Тулоне, чтобы они не достались врагу… Не знаю, помнило ли об этом наше командование, отдавая приказ, но я все время думал о том, что два десятилетия назад точно так же поступили моряки революционной России. Они потопили свой флот в Новороссийске, чтобы он не достался бошам!.. Итак, я пью за наших учителей!..

Кто-то тронул меня сзади за плечо. Я обернулся. С бокалом в руке стоял высокий, с сильной проседью человек. Лицо его было мне знакомо. Моряк глядел на меня с явным изумлением.

— Простите, — сказал он по-русски, с заметным акцентом. — Вероятно, я ошибаюсь… Но вы очень походите на одного человека. Вы не Святозар Вукманович?

Я тут же узнал этого человека. Мы встречались с ним не раз, но в те времена он носил другую форму, впрочем, так же, как и я.

— Да, — сказал я, вставая. — Я Святозар Вукманович, печатник из Загреба, если вы — Морис Гренье, шофер из Тулузы.

Глаза моего собеседника изумленно расширились. Но в следующую секунду он хлопнул меня по плечу и громко расхохотался.

— Матка боска! Мы, оказывается, оба играли в одну игру!.. Мое настоящее имя — Тадеуш Снядецкий. Я механик «Кондора».

— А я Сергей Самарин.

— Черт побери! — он чокнулся со мной. — Выпьем за знакомство!

Мы воевали вместе в Испании. Я выдавал там себя за серба, а мой собеседник — за француза. Меньше всего, конечно, можно было ожидать нашей встречи теперь, в шотландском порту.

— В тридцать восьмом меня интернировали, — рассказывал Снядецкий, — во французских Пиренеях. Ты помнишь, я свободно говорил по-французски. Мне удалось бежать из лагеря и пробраться на родину… Там опять пришлось жить по чужому паспорту. В Польше не жаловали бойцов бригады Домбровского… Но прежний обладатель моего паспорта оказался в прошлом матросом. Перед самой войной меня призвали во флот. Я попал на подводную лодку «Кондор». В сентябре тридцать девятого мы ушли из горящего Гданьска… Прорвались через проливы в Северное море и пришли в Англию. С тех пор мы воюем. Видишь, я был рядовым — стал механиком… И наконец ношу свое настоящее имя!..

Кругом шумело разноязыкое застолье, а мы с Тадеушем вспоминали и вспоминали тех, кто был рядом с нами шесть лет назад в горах Толедо и на полях Ла-Манчи.

— Слушай! — улыбнулся Снядецкий. — Оставайся здесь, в нашей флотилии, вместе со своей лодкой. Тогда у нас снова будет настоящая Интернациональная бригада!

Командующий флотилией, моложавый английский адмирал, попросил внимания. Он по праву хозяина открывал обед, теперь он хотел произнести последний тост.

— Господа! — начал он. — Друзья!..

Внезапно распахнулась дверь, и вбежал совсем юный офицер. Забыв о строгих правилах морской субординации, он закричал, перебив адмирала:

— Господа! Внимание! Только что принято радио… Фельдмаршал Паулюс капитулировал!

На секунду в комнате воцарилась тишина. А затем раздался торжествующий многоголосый вопль. Нас вытащили из-за стола и принялись качать.

Адмиралу не скоро удалось установить тишину. Он попросил наполнить стаканы.

— Вряд ли я мог бы предложить лучший тост! — произнес он. — За тех, кто сейчас победил на Волге!

Мы чокнулись с Тадеушем. И наверное, он так же, как и я, вспомнил тех, кто принял первый бой с фашизмом и остался навсегда в долинах «гренадской волости»…

9 февраля. Мы вышли, говоря языком спортсменов, на финишный бросок. Теперь следующая наша стоянка уже в Полярном.

Но впереди еще долгий и, должно быть, самый опасный переход почти в полторы тысячи миль вдоль берегов Скандинавии, из Норвежского моря в Баренцево, мимо фьордов, где сосредоточены главные силы фашистского флота, где ежедневно на охоту за караванами кораблей союзников вылетают с баз самолеты, выходят отряды подводных лодок, где все время рыщут в поисках добычи рейдеры врага.

Англичане сообщили, что разведка предполагает сосредоточение немецких кораблей на севере, возле берегов Исландии, где первоначально был проложен наш маршрут.

Теперь наш отряд пойдет западней и южнее, значительно ближе к берегам Норвегии. Нам предстоит форсировать обширные минные поля. Этот путь намного труднее, но англичане уверяют, что сейчас он безопасней. Они передали нам карты минных заграждений, разведанных ими в этих районах…

На последней стоянке у нас был с командиром отряда долгий разговор о Шухове. Константин подал рапорт с просьбой перевести его на другую лодку. Газиев категорически отказал. Я, подумав, поддержал его в этом. Шухов должен привыкнуть к своему новому положению, переломить себя здесь, на той лодке, на которой начал поход, где рядом с ним два близких человека, как бы трудно ни складывались отношения с ними. Перевод его во время похода на другой корабль мог вызвать лишь совершенно ненужные разговоры и толки среди экипажей…

Время сейчас, как никогда, напряженное. Чем ближе родная земля, тем большее волнение, большая тревога невольно охватывает всех. Мои товарищи по лодке внешне спокойны. Но за обычными разговорами, шутками, работой чувствуется огромное внутреннее напряжение.

Скорее бы уже ошвартоваться у пирса в Полярном!

10 февраля 1943 г.

В последние дни сообщения воздушной разведки, а также радиограммы с кораблей, курсирующих в южной части Норвежского моря, свидетельствуют о появлении в этом районе соединения подводных сил противника, направляющегося на север. Сопоставляя эти данные с агентурными сведениями, можно с достаточным основанием предположить, что речь идет об отряде подлодок, перебрасываемых для укрепления Северного флота русских, базирующегося в Кольском заливе. Учитывая всю важность последствий прорыва в Баренцево море крупного подкрепления советским подводным силам, считаю необходимым перехватить указанное соединение и уничтожить его, не дав выйти на коммуникации, жизненно важные для операций имперского флота.

Если предположения о маршруте следования отряда верны, то желательно перехватить его в квадратах Б-37, Б-38, Б-39, Б-40, где насыщенность минными полями вынудит подлодки неизбежно следовать в районе, ограниченном…