Марк Твен - Похождения Гекльберри Финна (пер.Ранцов)

Король подскочил ко мне и принялся трясти за шиворот.

— Ага! Ты хотел улизнуть от нас, щенок! Небось тебе надоело наше общество, а?

— Нет, ваше величество, — лепетал я, — вовсе не надоело! Отпустите, пожалуйста, ваше величество!..

— То-то! Говори сейчас же, что ты затеял, не то всю душу из тебя вытрясу!

— Честное слово, я все расскажу… как это случилось, ваше величество. Человек, который вел меня за руку, был очень ласков со мной, все говорил, что у него в прошлом году умер мальчишка приблизительно моих лет и что ему жалко меня видеть в такой передряге; а когда все переполошились, найдя золото, и кинулись к гробу, он выпустил мою руку: «Теперь, говорит, беги без оглядки, а то тебя повесят!» Я и побежал. Я рассудил, что мне нечего больше там оставаться — все равно помочь я не в силах, да и не хотелось мне быть повешенным, когда можно убежать!.. Вот я и летел со всех ног, пока не отыскал лодку, а добравшись сюда, велел Джиму спешить, не то меня поймают и повесят… Я боялся, что вас и герцога уже нет в живых, и ужасно огорчался, да и Джим тоже, а потом мы страшно обрадовались, как вас увидели, — вот спросите Джима!

Джим подтвердил мои слова. Но король велел ему замолчать.

— Очень правдоподобно, нечего сказать! — буркнул он и опять принялся трясти меня, говоря, что утопит. Но герцог остановил его:

— Оставьте мальчишку, старый идиот! Разве вы сами поступили бы иначе? Ведь вы же не справлялись о нем, когда вырвались от них? По крайней мере, я что-то не помню!

Король наконец выпустил меня и стал ругать городишко и всех его обитателей.

— Лучше бы вы сами себя хорошенько выругали, — возразил герцог, — вы больше всех этого заслуживаете. С самого начала вы не сделали ни одного поступка, в котором был бы человеческий смысл, кроме того разве, что так хладнокровно и так находчиво заявили про этот воображаемый знак в виде синей стрелы. Это была блестящая штука — чисто сделано! Она и спасла нас. Не будь этого, нас запрятали бы в тюрьму, покуда не прибудет багаж приезжих англичан, — и тогда марш в исправительный дом! Но ваша выдумка увлекла их на кладбище; а находка золота сослужила нам еще большую службу: если б эти полоумные дураки не ошалели и не кинулись все разом поглядеть из любопытства, уж нам бы спать сегодня в галстуках — да и каких еще галстуках! Патентованных, гораздо длиннее, чем нужно…

Наступило молчание. Все пригорюнились, потом король и говорит так задумчиво, словно про себя:

— Странно! А мы-то вообразили, что негры украли деньги!

Я так и обомлел.

— Да, — отвечал герцог тихо, с сарказмом, — это правда — «мы вообразили!..»

Прошло с полминуты молчания.

— По крайней мере, я так думал, — протянул король.

— Напротив, это я думал! — отвечал герцог таким же тоном.

Король сердито вскинулся на него:

— Послушайте, Бриджуотер, на что вы намекаете?

— А! Уж если на то пошло, — огрызнулся герцог, — то позвольте вас спросить, на что вы намекаете?

— Вздор! — проговорил король саркастически. — Не знаю, может быть, вы спали и сами не ведали, что творили!

На этот раз герцог совсем взбесился.

— Бросьте вы эти штуки — за кого вы меня принимаете, за дурака, что ли? Уж не воображаете ли вы, что я знаю, кто спрятал деньги в гроб?

— Да, сэр, я в этом уверен, потому что вы сами это сделали!

— Врешь!.. — И герцог бросился душить его.

— Прочь руки! Оставьте меня! Я беру свои слова назад…

— Сперва признавайся, что сам припрятал деньги, надеясь улизнуть от меня на этих днях, а потом вернуться и забрать весь мешок себе.

— Постойте минуточку, герцог, ответьте мне на один вопрос, честно и открыто: если вы не клали деньги в гроб, так прямо и говорите, я вам поверю и извинюсь…

— Ах ты, старый мошенник! Не думал я их прятать туда, ты это сам хорошо знаешь! Ну что, доволен?

— Ладно, я вам верю. Но ответьте мне еще на один вопрос — полно беситься! — не было ли у вас на уме стащить деньги и припрятать их?..

Герцог сперва ничего не отвечал, но немного погодя он сказал:

— Все равно, была у меня такая мысль или не была, во всяком случае, я этого не сделал. А вот ты не только это задумал, но и сделал…

— Умри я на месте, если это я! Честное слово! Не скажу, чтобы я не хотел этого сделать, потому что это была бы неправда, но вы, то есть я хочу сказать… кто-то опередил меня.

— Это ложь! Ты сам спрятал деньги и сейчас признаешься, или…

У короля забулькало в горле.

— Будет! Довольно! — прохрипел он, — Сознаюсь!

Я очень обрадовался, услышав это; у меня отлегло от сердца.

— Попробуй еще отнекиваться, — проговорил герцог, — утоплю, как собаку! Ладно, сиди и хныкай, как младенец, — так тебе и нужно после всего, что ты натворил. Я еще не видывал такой жадной акулы — все готов себе забрать, — а я-то все время доверял тебе, словно отцу родному! И как тебе не стыдно было стоять тут же, слушать, как обвиняют бедных негров, и не вымолвить ни слова в их защиту? Я чувствую, как я был глуп и смешон, поверив этому вздору. Черт тебя подери! Понимаю я теперь, зачем ты так настаивал на пополнении недостачи: ты хотел забрать даже и те деньги, которые я заработал спектаклем, — словом, одним духом проглотить все!

Король робко возразил, продолжая хныкать:

— Однако, герцог, ведь это вы сами захотели пополнить недостачу, а вовсе не я!

— Молчать! Я не желаю больше с тобой разговаривать! — крикнул герцог, — Теперь видишь, что из этого вышло? Свои деньги они вернули, да еще вдобавок и наши все прихватили, нам ничего не оставили, кроме двух-трех монет. Ступай, ложись спать и не смей мне заикаться про недостачу, пока жив!

Король смиренно юркнул в шалаш и ради утешения припал к своей бутылке; а вскоре и герцог принялся за свою; не прошло и получаса, как оба нализались в стельку; чем больше они хмелели, тем нежнее становились друг с другом и, наконец, захрапели, обнявшись. Оба были сильно пьяны, но, насколько я заметил, король все-таки твердо помнил, что нельзя отнекиваться насчет того, будто он спрятал мешок с деньгами. Эта мысль доставила мне большое удовольствие и облегчение. Разумеется, чуть только они захрапели, мы разговорились с Джимом, и я рассказал ему все.

Зловещие замыслы. — Джим исчез! — Воспоминания. — История об овцах. — Полезные справки. — В глубь страны.

Долго после этого мы не решались останавливаться ни в одном городке на своем пути. Теперь мы уже забрались далеко на юг, где стояла теплая погода, и очутились очень далеко от дома. Нам стали попадаться деревья, обросшие испанским мхом, свисавшим с веток, словно длинные седые бороды. Это был первый мох, что я видел; от него леса казались такими сумрачными и величавыми. Наши мошенники убедились, что опасность миновала, и опять принялись обчищать прибрежные селения. Сперва они прочли лекцию о трезвости, но эта афера принесла им очень мало барышей, — не на что даже было напиться. В другом селении они открыли школу танцев; но они умели танцевать не лучше кенгуру, — так что при первом же неуклюжем антраша публика возмутилась и вытурила их вон из городка. В другой раз они взялись давать уроки декламации — но недолго им пришлось декламировать: зрители повскакали с мест, здорово выругали декламаторов и прогнали их со срамом. Затем они пустились в месмеризм, в миссионерство, лечили, ворожили — словом, пробовали всего понемножку, но, должно быть, им крепко не везло. В конце концов они совсем упали духом, целые дни лежали на плоту и все думали, думали, не говоря ни слова между собой, страшно расстроенные и обескураженные.