И Ряпасов - Неведомый город

Путь шел вверх и становился все круче. Автомобиль пополз вперед, еле дыша. Внизу, далеко, неожиданно развернулась чудная панорама: окутанная прозрачной дымкой виднелась часть Бломгоуза — зелень садов, синева озера и шахматы кварталов. Автомобиль, пробежав широкий круг, повернул направо, и русские ахнули от восторга.

Впереди на каменистой горе находилась странная четырехсторонняя башня, вышиной около 150, а в основании до 100 метров. Грани ее переливались и блестели на солнце, как чешуя гигантского змея. При ближайшем рассмотрении оказалось, что эта четырехгранная пирамида состоит из четырех отдельных башен, между которыми вертикально к земле натянуты блестящие, словно серебряные, проволоки.

— Какое гигантское сооружение, — заметил Березин. — Лишь такая станция и способна давать волны той необычайной длины, о которой говорите вы, м-р Блом.

— Да, мы сносимся непосредственно со старой Англией, где имеется приемная станция. Мое небольшое приспособление, — Блом при этом указал рукой на ряд высоких башнеобразных столбов, идущих к северо-западу, — дает возможность знать тайну сношений только нам, минуя нежелательных посредников в виде других телеграфных станций Европы и Азии. Большая высота, на которой мы находимся, — не забывайте, что мы на высочайших точках земного шара, — у Гималаев, — тоже содействует тому, что наши сношения трудно заметить в долинных пунктах материков Старого Света.

— Года четыре тому назад, — заговорил инженер, — беспроволочные телеграфы Европы были удивлены получением отрывочных депеш странного содержания. Очевидно, это были ваши телеграммы, попавшие не по адресу?

— В них говорилось что-то о грузах, об удаче, о прис-туплении к чему-то, должно быть, к работам, — поспешил сказать Руберг. — Вообще было много неясностей и туманностей.

— А не говорилось, к каким работам? — чуть заметно дрогнувшим голосом спросил Блом.

— Нет, не говорилось, — ответил доктор, состроив самую невинную физиономию, какую только мог.

— Мне бы хотелось знать, как действует беспроволочный телеграф, — заявил студент. — Я совершенно не в курсе дела. Какие такие волны и куда они идут?

— Постараюсь объяснить вам в двух словах, — ответил ученый. — Электрическая волна, как и всякая другая, будь то световая, звуковая или иная какая-нибудь, способна передаваться в пространство. В звуковых волнах можно усилить звук посредством правильного резонанса. Издающий звук камертон может вызвать колебательные движения в другом камертоне, если он настроен в один тон с первым. Так и электрические токи способны через пространство вызывать в проводнике на расстоянии колебания, которые соответствовали бы их собственным. Ученый Герц открыл, что электрические лучи не могут проникать через металлические проводники, а отражаются от них. Если поставить друг против друга параболические зеркала, то исходящие из разрядов проводника лучи отразятся на кривой поверхности металла и устремятся в другое зеркало, которое соберет их, посредством отражения, в своем фокусе. Если теперь в этот фокус поместить стеклянную трубку с железными опилками (когерер), а от нее проводник к электрическому звонку, то он начнет звонить. Следовательно, лучи из первого зеркала возбуждают электрические токи в проводнике к звонку. Но если в это время между зеркалами поместить металлическую пластинку, явление прекращается. Убирая и помещая такую пластинку, можно достигнуть различных промежутков в возбуждениях тока в стеклянной трубочке. Опыты заставляют нас предположить, что тела могут действовать друг на друга на любом расстоянии. Этим воспользовались для телеграфа и целый ряд исследователей, как Маркони, Браун, Арко, стали отделять проводники и зеркала друг от друга все большим и большим расстоянием. Здесь вы видите одну из станций беспроволочного телеграфа, развивающего такую мощность герцевских волн, что они в состоянии обежать кругом всю землю.

— Это поистине удивительное открытие человеческого ума, — заметил доктор. — А не будет нескромным спросить, м-р Блом, для каких известий предназначается ваш телеграф? Разве ваши сведения так важны для Англии, чтобы для них явилась нужда в создании такого сооружения, как это? — кивнул Руберг головой на башню.

— Не только важны, а даже необходимы для ее спокойного существования и будущего процветания, — просто сказал м-р Блом. — Господа, мы теперь одни и это подходящий случай выяснить наши обоюдные отношения. Вы — мои пленники на честное слово. Но за время вашего краткого пребывания вы мне понравились своей энергией и благородством, чем могут похвалиться в наш век очень немногие. Вы же, любезный Березин, — обратился он к Николаю Андреевичу, — в своей области проявляете столько любознательности и знания, что из вас в конце концов должен выйти замечательный человек. Итак, надеясь на ваше честное слово, я думаю, что вы не станете разглашать тайн Бломгоуза, если бы даже и вышли из него («гм… это мы еще посмотрим», — подумал про себя Руберг). Мне нечего скрываться перед вами. Господа! Бломгоуз настолько важен для Англии, нашей старой Англии, что, в случае неуспехов его научных изысканий, это может изменить политическую карту Европы. Известно ли вам, что Британия в течение многих веков справедливо считалась владычицей морей? Она во все времена старалась ослаблять значение тех держав, которые могли быть опасными для английского господства на море. И вот сейчас у нее есть противник, враг серьезный и опасный — Германия. Постоянный рост ее морских сил заставляет даже таких знатоков, как адмирал Бэресфорд, думать, что британскому могуществу на море настает конец. Постоянная опасность нападения Германии на Англию создает в обществе тревожное настроение. Когда-то английское правительство заботилось о поддержании престижа своего военного флота во всех морях, омывающих берега всего мира.

Теперь эскадры, которые защищали английские интересы во всех частях мира, или удалены, или значительно сокращены. Английские морские силы сконцентрированы в водах метрополии. Шесть из тринадцати морских баз, которые были у Англии в различных морях земного шара, потеряли все свое значение. Гарнизоны остальных семи морских баз уменьшены, вооружения их сокращены. Флоты крейсеров, назначение которых состояло в том, чтобы защищать торговлю, значительно уменьшены. Вместо шестидесяти осталось только двадцать, которые не могут гарантировать достаточной безопасности торговли. Тот факт, что для увеличения сил в водах метрополии Англия должна была отозвать все эскадры, которые были у нее за границей, и оставить без достаточных сил важные пункты Средиземного моря, показывает, что морская политика не сумела гарантировать защиту империи при наличных средствах.