Алексей Котов - Передайте в Центр (сборник)

В кабинет вошла молодая девушка лет двадцати двух или чуть больше. Она мило улыбнулась доктору Хартли и вопросительно посмотрела на гостя.

– Джон Дорен из министерства иностранных дел, – представил гостя доктор. – А это… – Его взгляд потеплел и скользнул по лицу девушки. – Это мисс Зоя Воробьева. Садитесь, пожалуйста, Зоя.

Девушка устроилась в кресле и закинула ногу за ногу. Она закурила.

Пауза получилась довольно продолжительной.

– Скажите, пожалуйста, мисс Зоя, почему вы пришли к доктору Хартли? – наконец осторожно спросил Дорен.

Вопрос прозвучал довольно сухо. Девушка кивнула и улыбнулась. «Какой легкий вопрос!..»

– Вы знаете мистера Майкла Одри? – в свою очередь спросила она.

– Мультимиллиардера Майка Одри? – уточнил Дорен.

– Да, его.

– Трудно не знать человека, о котором едва ли не ежедневно пишут в газетах.

– Я выхожу за него замуж. Свадьба через месяц.

Зоя замолчала и принялась изучать взглядом струйку сигаретного дыма.

Джон Дорен вдруг почувствовал, что у него вспотели ладони. Майкл Одри был не только влиятельным и богатым человеком, но еще и двоюродным братом министра иностранных дел.

– Простите, но в это просто невозможно поверить!

– Майкл Одри три дня назад был в этом кабинете, – вмешался в разговор доктор Хартли. – Меня пригласили на свадьбу, Джон.

Девушка засмеялась. Ее чуть холодное лицо вдруг стало едва ли не по-детски обаятельным.

– Знаете, мистер Дорен, я не первая русская шпионка, которая выбрала свободу.

«Золотую клетку ты выбрала…», – промелькнула в голове Дорена.

Майкл Одри кроме всех «достоинств» начинающего политика – лживости и позерства – обладал еще и довольно мелочным и склочным характером средневекового ростовщика.

– Вас удивляет мой выбор жениха? – продолжила Зоя.

– Нет, что вы!..

Джон Дорен вдруг понял, что следующие вопросы, а их было бы не мало, отпадали сами собой.

– Разве что… – Дорен задумался. – Сколько времени вы, мисс Зоя, проработали на русскую разведку?

– Здесь, за рубежом, два года. Но потом, во время круиза на «Элизабет» я встретила Майкла.

– И о встрече в кафе русской «красотки» генерала Кошкина со своим связником в кафе «Режанс» рассказали именно вы?

– Да. И знаете, меня совсем не мучает совесть.

Девушка замолчала. Ее лицо стало холодным и замкнутым.

«Все!.. – подумал Дорен. – Если я не хочу больших неприятностей от Майкла Одри, мне пора идти. Точнее говоря, бежать и как можно быстрее!»

– Вы уже уходите? – наигранно удивилась Зоя. Она не без насмешливого любопытства рассматривала потерянное лицо гостя.

– Да-да… Мне пора.

Дорен встал.

Оставшись один на один с Зоей, доктор Хартли приготовил две чашечки кофе.

– Довольно грубый тип, правда? – спросил он.

– Ну, я бы не сказала… По крайней мере, он не такой дубина, каким кажется на первый взгляд.

– Скажите, Зоя… – доктор Хартли надолго припал губами к чашке кофе. – Скажите, пожалуйста, если это, конечно, не секрет… Сколько лет вы планируете пробыть женой Майкла Одри?

– От вас у меня нет секретов, мистер Хартли. Думаю, два года меня вполне устроят.

– А потом?

– Мир огромен, мистер Хартли.

Доктор Хартли кивнул.

– С вами трудно не согласится, мисс Зоя. Мир огромен, а жизнь коротка. Чтобы увидеть многое, не стоит задерживаться надолго в одном месте…

– И с одним человеком, – завершила за хозяина квартиры мисс Зоя.

«Интересно, имеет ли она в виду только Майкла Одри или еще генерала Кошкина? – подумал доктор Хартли. – Но тут главное в другом… Оказывается, ошибаться может не только генерал Кошкин!»

Комиссар полиции Мишель Гуно снял телефонную трубку. Приятный голос вежливо сказал:

– Бонжур, мсье комиссар.

Гуно улыбнулся.

– Это ты, Элоиз?

– Пароль говорить? – улыбнулся в ответ доктор Хартли.

– А разве у нас он есть?

– Нет. Но возможно это ошибка. Шпионские дела требуют скрытности и точности.

– Ладно, ладно!.. – комиссар махнул рукой секретарше, и она быстро покинула кабинет. – Ты когда приезжаешь, Элоиз?

– Через четыре часа буду в твоем кабинете. Сколько у тебя людей?

– Человек двадцать. Сегодня большой футбольный матч и сам понимаешь… Мне было трудно найти больше.

– Кафе «Режанс» находится практически рядом со стадионом, – сказал доктор Хартли.

– Разве?! – удивился комиссар.

– Мишель, я знаю Париж лучше, чем ты.

– Только потому, что ты – шпион, – парировал комиссар.

Закончив разговор уже ничего не значащими фразами, комиссар встал и подошел к карте Парижа.

– Кафе «Режанс»… – рука комиссара заскользила по карте. Остановилась она внизу справа… – Черт бы меня побрал, но Элоиз опять оказался прав!

Эндрю закончил свою работу и задумчиво рассматривал два одинаковых конверта из грубой, желтой бумаги. Рядом стояла девушка-официантка с пустым подносом.

– Простите, пожалуйста, мсье, – сказала она, – мне нужно убрать посуду.

– Одну минуту, – Эндрю улыбнулся девушке и кивнул на конверты. – Как вы думаете, они похожи?

– Конечно, – легко согласилась девушка лишь, мельком взглянув на них. – Они как близнецы.

– А это? – Эндрю показал на едва заметное пятнышко на одном из «близнецов».

– Его почти не видно. Но именно оно поможет отличить вам один конверт от другого.

– Хорошо… – Эндрю откинулся на спинку кресла. – Вы меня успокоили.

Девушка в очередной раз поставила поднос прямо на конверты – свободного места на столе почти не было.

Эндрю поморщился… Ловкие руки девушки убрали со стола пустые тарелки и чашки. Эндрю ревниво смотрел на поднос.

– Все в порядке, мсье.

Девушка подняла поднос. Два конверта по прежнему лежали на столе. На одном из них темнело все то же чуть заметное пятно.

«Мне надо меньше есть… – подумал Эндрю, провожая глазами тонкую фигурку официантки. – По крайней мере, сегодня вечером».

Люди из отдела внутренней безопасности секретной службы всегда недолюбливали Фила Андерсена. Но внешние проявления этой нелюбви тотчас исчезли, как только начальником этого отдела стал давний друг Фила Билли Батл.

Теперь трое здоровых парней на заднем сиденье машины делали вид, что им нет никакого дела до разговора Фила Андерсена и Билли. Двое парней глазели в окна, а тот, что сидел по середине, рассматривал свои ладони.

– План изменился, Билли, – говорил Фил. – Как только русская «красотка» получит конверт от Джонни Лайса, мы возьмем их обоих. Пусть с Джонни Лайсом хорошенько поговорят твои ребята. Потом я сам допрошу его, но Джонни уже должен быть мягким, как варенный цыпленок.

– Что делать с русской «красоткой»?

– Не трогать руками. Ее заберут у нас через пару часов, и я не хочу, чтобы великий гуманист и интеллектуал доктор Хартли строчил на меня очередные доносы. С Джонни все проще. Он пробудет в твоем отделе довольно долго.