Елена Сантьяго - Летящая по волнам

Ее лицо стало серьезным.

– И все же Селия трудится не разгибая спины. Не говори, что это не так.

– Я уже давно прошу ее, чтобы она так много не работала, – стал оправдываться Уильям. – У нас в Саммер-хилл достаточно людей. Я на самом деле не знаю, почему Селия столько всего делает по доброй воле, ведь эту работу могли бы выполнить и другие.

– Может, она так поступает потому, что ты сам тоже много работаешь? Селия тебя обожествляет. Ты знаешь об этом?

– Чепуха, – упрямо ответил Уильям.

– Как скажешь, – небрежно бросила Клер.

Слегка прикрыв веки, она добавила:

– Селия удивительная женщина. Самая красивая женщина, которую я когда-либо видела. Ее нужно ценить на вес золота. Это не преувеличение. Мужчины будут лежать у ее ног, осыпать ее драгоценностями и заваливать золотом. Она могла бы носить самые элегантные платья, сшитые по последней французской моде. А если бы ей стало скучно на Барбадосе, она смогла бы уехать куда угодно. В Лондон, Париж, Венецию… Весь мир распахнут перед ней.

Уильям слушал эти слова с нарастающим ужасом.

– Выкинь это из головы! Селия вернется со мной в Саммер-хилл!

– Но, может, она этого не желает? Может, она страдает оттого, что ей приходится ходить в грязном дырявом платье и вставать с петухами? Может, она хотела бы хоть раз в жизни надеть шелковый туалет и кружевное нижнее белье?

Клер поиграла жемчужным ожерельем, которое висело на ее безупречной шее.

– Может, она хочет когда-нибудь получить в подарок настоящее украшение?

Француженка указала на раскрытую книгу, лежащую у нее на коленях:

– Или почитать. Уильям, эту девушку научили читать?

Она уже не называла его Гийомом, и ее тон вдруг перестал быть игривым. Черты лица Клер стали жестче.

– Сказать тебе, почему Селия здесь? Я уже давно ей это предлагала. Это было, когда я увидела ее в первый раз… Погоди-ка, примерно три года назад. Я встретила Селию на рынке. Она тащила на себе покупки, медленно ступая за твоей матерью, босая, в ужасном сером платье, в поношенном тюрбане на голове. И все же она была самым красивым созданием, которое я когда-либо видела. Я спросила твою мать, могу ли я выкупить Селию. Она очень грубо мне отказала.

Клер слегка улыбнулась.

– Потом я дождалась момента, когда Селия стала торговаться с продавцом за рулон материи, и отвела ее в сторону. Я сказала ей: «Девочка, если ты когда-нибудь станешь свободной и не будешь знать, куда идти, приходи ко мне. И я клянусь, что у меня тебе будет хорошо».

Клер покачала головой:

– Конечно, она и слышать ничего не хотела. Мы не смогли нормально поговорить, потому что в тот миг вернулась твоя мать.

– Я знаю об этом случае, – отстраненно произнес Уильям. – Иначе я не стал бы искать Селию в этом доме.

Клер не обратила внимания на его упрек.

– Она здесь не потому, что решила стать проституткой. Какая девушка этого хочет? Нет. Селия пришла сюда, потому что одинока. Потому что у нее нет человека, для которого она что-нибудь значит. Я знаю много о жителях Барбадоса, Уильям. Часто я узнаю́ это от других людей и многое вижу в глазах тех, с кем имею дело. Сказать тебе, что я знаю про твою молодую мулатку? Вся ее жизнь была сплошным отчаянным сражением. За любовь, за признание, за безопасность. Кто из вас, Норингэмов, смог дать ей хоть что-то из этого, а? Селия жила то с неграми в хижине, то с каким-то сбродом в каморке для посыльных. У этой девушки не было никого, кому она принадлежала бы на самом деле .

Глаза Клер превратились в узкие зеленые щелочки.

– А я могу ей все это дать, Уильям. Мои девушки – это мои сестры. Мы заботимся друг о друге, одна всегда заступится за другую. За любую из них я готова пойти в огонь и в воду. Так же они поступят ради меня. Ты видел Жака? Он мог бы умереть за меня, и это не из-за моих красивых глаз. Просто он знает, что принадлежит к этому миру. Принадлежит мне.

Уильям слушал ее, опустив голову. Ему было плохо. Клер с убийственной точностью била по его самым больным местам. Она ставила вопросы, которые ему давно следовало себе задать. Например, чего хочет Селия. Чего она ждет от жизни? Правда оказалась постыдной и выставляла его в дурном свете. И все же ни при каких обстоятельствах не могло быть и речи о том, чтобы Селия осталась здесь. Уильям выпрямился.

– Бóльшая часть из того, что ты сказала, правда. И все же я не допущу, чтобы Селия вела жизнь, которую ты описываешь. Я этого не позволю. Если она захочет носить шелковые платья, я ей непременно их куплю. И жемчуга. И она умеет читать, моя мать ее этому научила.

Он поднялся. В зеркале над туалетным столиком Уильям заметил, что его фигура заняла почти половину маленькой комнаты. В один миг он почувствовал себя уверенным и исполненным внутренней ясности.

– Я пойду и заберу ее, отведу назад домой. Селия принадлежит мне.

Уильям сам удивился, прислушавшись к собственным словам.

– Селия принадлежит мне, – повторил он тихо и в большей степени для себя самого.

Анна была права. Любовь, о которой она говорила, все время была рядом с ним. А он всеми силами пытался отстраниться от нее, потому что был убежден: она находится за границами дозволенного. Уильям выстроил стены между собой и чувствами. Одну вокруг себя, другую – вокруг Селии. И все из-за уверенности в том, что он все делает правильно. А на самом деле он все разрушил. Но еще не все потеряно. Он непременно будет за нее бороться.

Клер внимательно смотрела на Уильяма; в ее взгляде была какая-то загадка.

– Принудить ты ее ни к чему не сможешь. Но ты можешь попытать счастья…

Селия лежала на кровати под красным, пахнущим духами одеялом, свернувшись калачиком с краю, как ребенок. Одну руку она положила под щеку, а другой обхватила колени. Девушка выглядела такой уязвимой, беззащитной. На ней была чистая сорочка до лодыжек. Распущенные волосы разметались по спине, словно темный шелк. Уильям встал рядом с кроватью и долго смотрел на Селию. В свете ночной лампы, которую дала ему Клер, мулатка была похожа на красивого темнокожего ангела. Француженка была права, восторгаясь ее красотой. Но об этом Уильям и сам давно знал. Как часто он вдруг останавливался, занимаясь каким-нибудь делом, только для того, чтобы взглянуть на Селию? Он даже не мог сосчитать. Чаще всего он призывал себя к порядку, вместо того, чтобы просто наслаждаться ее прелестью.

Стоя рядом с Селией, Уильям впервые открыто любовался ее красотой. Ничто больше не отвлекало его. Он не стал отводить от нее взгляд, как делал это раньше. Уильям просто не мог оторваться и впитывал в себя самые незначительные детали ее внешности. Он и не подозревал, что у Селии такие длинные волосы. Она все время заплетала косу или завязывала их в узел. Под ее ухом виднелось маленькое родимое пятно, которого Уильям тоже раньше никогда не замечал.