Елена Сантьяго - Летящая по волнам

Как она выглядела без одежды, он видел. Уильям наслаждался ее наготой в прачечной, каждый изгиб ее тела казался обворожительным и безупречным. Лишь на ноге у нее было несколько шрамов, оставленных в прошлом году легавой собакой, которая вцепилась в ногу Селии, когда девушку настигли в джунглях охотники за рабами. Уильям до сих пор проклинал себя за то, что не смог помешать им взять ее под стражу.

Все поверили в то, что Селия убила Гарольда Данмора, после того как тот стал ее домогаться. В вещах девушки нашли дешевое украшение, которое ему принадлежало. Уильям постарался сделать ее пребывание в тюрьме как можно более комфортным, насколько это было возможно. Кроме того, он писал прошение за прошением в совет и использовал все свое влияние. При этом Уильям и не догадывался, какие ужасные вещи делают с Селией садисты-охранники. В конце концов Акин, не считаясь с собственной жизнью, освободил девушку и убил охранников. С тех пор Уильям не раз хотел оказаться на его месте.

Болезненная симпатия ширилась у него в душе, когда он смотрел на Селию. Он горько сожалел о потраченном впустую времени. Все эти годы… Он был словно ослеплен, представляя свое будущее с Элизабет, хотя с самого начала ясно понимал, что она принадлежит Дункану. Почему должно было пройти столько времени, чтобы он осознал: с Элизабет его не связывает ничего, кроме дружбы?

В этот момент Селия открыла глаза. Она сонно взглянула на него, ее губы зашевелились.

– Уильям, – пробормотала она.

Когда мужчина услышал свое имя, в нем что-то надломилось и робкая надежда закралась в его душу. Внезапно он понял, почему отправился вслед за девушкой в прачечную. Это случилось не потому, что он грубо и бессовестно хотел ею воспользоваться.

Селия назвала его по имени. Впервые! Его тело поняло этот знак и стало действовать без его ведома. Только потом включилась голова, чтобы все это осознать.

– Селия, – хрипло произнес он.

Уильям не сводил с нее глаз. Секунды длились бесконечно, пока Селия без объяснений поняла, что с ним происходит. Но это никак не могло повредить их отношениям.

Сердце Уильяма неистово билось, когда он присел на край кровати и нежно поцеловал ее в губы. Селия замерла в нерешительности, но потом обвила его руками. Он обнял ее так крепко, что почувствовал удары ее сердца. Уильям долго не выпускал ее из объятий, опьяненный счастьем. Его уныние как рукой сняло. Спустя мгновение он взял девушку на руки и встал с кровати. Их взгляды встретились. Уильям увидел в ее глазах молчаливое согласие. И они вместе отправились домой.

Те несколько недель, которые Дункан провел до своего следующего отъезда, казались Элизабет лучшим временем в ее жизни. Она беззаботно и страстно проживала каждый день и проводила с мужем каждую свободную минуту. Он посвящал много времени ей и детям, так что дни следовали друг за другом, как драгоценные жемчужины в ожерелье. Его команда проводила время, рыбача и бездельничая. Нескольким матросам так понравился остров, что они подумывали здесь осесть. Джон Иверс завел любовную интрижку с вдовой, у которой была небольшая плантация индигоферы [13], и все шло к тому, что боцману суждено было причалить в гавань счастливого брака. Дункан шутливо замечал на этот счет, что Джону не стоит списывать такой вариант со счетов. Как только они окажутся на Антигуа, «Элиза» наверняка встанет в сухой док, а боцман уйдет на покой.

Элизабет и Дункан проводили время по-своему. Они вместе огибали побережье под парусом, путешествуя, открывали особенно красивые части острова и предавались любви, как только появлялся удобный случай.

Дункан быстро восстановил былую форму. От движения и обильной еды его тело вскоре вновь заиграло мускулами. Глаза на загорелом лице давно так не блестели. Все чаще слышался его дерзкий смех, от которого на правой щеке появлялась глубокая ямка. Этот смех так нравился Элизабет! Муж обнимал и целовал ее, когда ему хотелось, не обращая внимания на то, были рядом люди или нет. Условности всегда мало значили для него.

Они регулярно ходили на воскресные мессы в деревенскую церковь, скорее из вежливости к жителям острова, чем из истинных убеждений. Они, как англиканцы, в отличие от французов, могли и не признавать папских священников. Несмотря на осознание этого, одно появление этой супружеской пары вызывало сенсацию. Их необычное происхождение породило массу слухов. Но здесь Элизабет и Дункан вызывали скорее дружелюбный интерес. Французы не были фанатичными пуританами, как большинство плантаторов на Барбадосе. Жители Гваделупы оказались темпераментными и жизнерадостными, открытые всему новому и радушные к чужакам. Они охотно и много праздновали, устраивали балы, и при каждой возможности играла музыка. Все время где-то слышалась скрипка или флейта, да и спинет был на острове не только у Иветты Перье.

Когда Элизабет и Дункан отправлялись в дорогу вдвоем, они брали маленький ялик с «Элизы». Они проплывали под парусом дальше, миновав всего несколько бухт, к безлюдному пляжу, чтобы поплавать и поупражняться в стрельбе. Пистолет, привезенный Дунканом из Англии, удобно лежал в руке Элизабет. Вскоре женщина стреляла из него почти так же быстро и ловко, как он сам. Муж показывал ей, как ходить под парусом, пока Элизабет не научилась чувствовать ветер и течения и не освоила галсы и повороты настолько, что сама смогла управлять лодкой и держать курс. Дункан объяснил ей, как ориентироваться по сторонам света и определять местонахождение по положению солнца и компасу.

Остров Гваделупа по форме напоминал бабочку. Левое, западное крыло – Бас-Тер, – было более гористым и зеленым, чем плоское восточное, которое французы называли Гранд-Тер. Гваделупу окружало множество небольших островов. На самом большом из них, Мари-Галант, уже несколько лет жили французы.

На севере побережья Элизабет и Дункан обнаружили коралловые рифы удивительной красоты. Дункан сидел в лодке и сквозь прозрачную воду внимательно наблюдал за женой. Он все еще не мог примириться с ее страстью к нырянию. А Элизабет тем временем с восторгом открывала для себя голубой подводный мир. При этом она наткнулась на обломки старого корабля, испанского или португальского галеона, которому было более ста лет. Женщина осмотрела обломки и к своей немалой радости достала много предметов, которые раньше принадлежали какой-то знатной даме: гребень из панциря морской черепахи, серебряное зеркальце и остатки веера из слоновой кости. Дункан считал, что бóльшая часть этих старых корабельных обломков, которые разбросаны по всему морскому дну, скрывают сказочные сокровища. Тяжело нагруженные серебром и золотом, испанские суда часто попадали в шторма и тонули. Если бы можно было поднять хотя бы часть этих сокровищ, вся их оставшаяся жизнь была бы обеспечена. Элизабет тут же вновь нырнула и стала искать золото, но, кроме нескольких старых горшков, ничего не нашла.