Нейл Оливер - Повелитель теней

– Жанна?

Похоже, она хотела помочь девочке слезть с лошади. Ее отец в знак одобрения кивнул.

– C ’ est bien, Jeanne [18], – сказал он.

Она привстала в стременах и перекинула ногу через спину лошади, приготовившись спрыгнуть на землю. В следующее мгновение она почувствовала, как руки этой женщины схватили ее за талию, чтобы помочь, и с благодарностью посмотрела на нее. Когда Жанна коснулась ступнями земли, ее ноги, вялые, как распутавшиеся нитки, подкосились и она на какой-то миг даже испугалась, что рухнет сейчас на влажную землю. Однако эта худая женщина оказалась более сильной, чем можно было предположить по ее виду. Взяв девочку под руки, она помогла ей удержать равновесие и не отпускала до тех пор, пока маленькая гостья не почувствовала себя уверенно.

Затем женщина заговорила с ней, и хотя она не поняла ни одного слова, в интонации произносимых ею фраз однозначно чувствовались забота и симпатия. Женщина с укоризной посмотрела на обоих мужчин и приподняла свои черные брови, так что на ее лбу появились морщины.

– Нам следует получше позаботиться о ней, – сказала она. – Нет смысла утомлять ее еще до того, как все начнется.

Девочка вдруг почувствовала какую-то тяжесть, которая стала давить ей на плечи, и подумала, что сейчас, наверное, упадет на мягкую землю, прямо там, где стоит. Ее отец говорил, что она была избрана для того, чтобы вести к свободе и к Богу. Он говорил, что она посадит короля на трон и станет за него сражаться. Уже одна только мысль обо всем этом – и о непостижимой грандиозности всего этого – вызывала у нее желание лечь и заснуть на целый год.

Слова, произносимые вокруг нее, были ей в абсолютном большинстве незнакомы, и она раскрыла рот от удивления, увидев, что оба мужчины вдруг сконфузились и даже как будто оробели.

Все, кто встречал их, разделились на две группы: мужчины остались возле лошадей, а женщины окружили ее со всех сторон и повели в сторону сводчатого входа, из которого они появились вместе с мужчинами несколько минут назад.

Она почувствовала запах сырости, исходящий от шерстяных платьев и накидок женщин, и этот запах в последующем всегда ассоциировался у нее со святилищем. Ковыляя в центре этой группы женщин, она ощущала прикосновение их рук к ее плечам, вслушивалась в их голоса. А они произносили какие-то подбадривающие слова и вели ее к большому зданию…

Ленью вернул к реальной действительности – к тому, что она оказалась в руках каких-то мужчин, схвативших и связавших ее, – еще один вопрос, заданный их безымянным главарем, который был, по ее мнению, уж слишком назойливым. Наверняка он спрашивал ее о чем-то еще, когда она погрузилась в воспоминания о прошлом, но только этому вопросу удалось пробиться сквозь завесу из воспоминаний, которую она натянула вокруг себя.

К тому моменту, когда он повторил этот вопрос, она уже снова была Леньей.

– Ты расскажешь мне, как выглядят ангелы? – спросил он.

Ленья сконцентрировалась на хрусте, который она скорее чувствовала, чем слышала в своем правом плече. Женщина пока не ощущала боли, но знала, что рано или поздно она появится. Один из тех, кто помоложе, – тот, которого звали Джейми, – что-то нашептал их главарю о ее путах. Его, похоже, намного больше, чем всех остальных, напугало мастерство, с которым она избавилась от своих пут и расправилась с тремя его товарищами три ночи назад, и он несколько раз заявлял, что неразумно и недостаточно, с точки зрения безопасности, связывать ей только руки.

Его заявления, возможно, были бы проигнорированы их главарем, если бы она внезапно не стала снова играть в молчанку. Она ведь позволила этому чрезмерно любопытному человеку почувствовать, что он в конце концов пробился через ее оборонительные сооружения и что она расскажет ему о своей жизни. Поэтому, когда она снова укрылась за каменной стеной молчания, это, похоже, задело его за живое.

Именно поэтому, думала она, он согласился на то, чтобы ее связали покрепче. Они сделали остановку и дополнительно связали ее руки еще одной веревкой, так чтобы локти оказались притянутыми друг к другу у середины ее спины. В такой позе она стала чем-то похожа на курицу, которую подготовили к насаживанию на вертел. Кроме того, что это сильно ограничило ее движения, существенно снижая вероятность совершения побега, она еще и чувствовала себя наказанной за то, что не захотела разговаривать с главарем.

Через какое-то время Ленья заметила, что ее спутников, похоже, стало смущать то, что она едет в таком неудобном положении. Даже Джейми, больше других настаивавший на том, чтобы связать ее как следует, почему-то стал угрюмым. Они перестали разговаривать, и теперь вместо их болтовни она слышала лишь позвякивание металлических частей сбруи да хруст в своем плече.

Позволив рассудку обратиться к тому далекому моменту, когда она получила это ранение, Ленья снова услышала вокруг себя шум сражения и увидела свой конный эскорт из бравых шотландцев, пытающихся ее защитить…

Это происходило в 1429 году. Она была тогда той девой, появление которой предсказывали французские прорицатели. Англичане наседали. Их король Генрих настойчиво требовал для себя трон и земли Франции. Однако теперь среди французов появилась дева из Домреми, которая стала во главе войска и уже одним своим присутствием заставила воинов уверовать в правоту своего дела.

Она сидела на белом боевом коне, спина которого была такой широкой, что ей приходилось сильно напрягать мышцы бедер, чтобы усидеть на нем верхом. Стрелы, выпускаемые английскими лучниками из их больших луков, падали с неба черным дождем, и только благодаря щитам, которые выставили вокруг нее и над ней храбрецы из ее шотландской гвардии, она оставалась невредимой. Она находилась в центре плотно затянутого защитного узла, за пределами которого люди и животные падали и умирали.

– Держитесь вместе! – раздался голос Хью Мори, ее адъютанта, светлобородого крепыша. – Держитесь ближе друг к другу!

Она была облачена в чужие доспехи и не имела при себе никакого оружия, кроме своего мужества. Вместо меча она держала в руке большое развернутое знамя, трепетавшее высоко над ее головой. Именно под этим знаменем – и только под этим знаменем – стали собираться силы французов в эти тяжелые, смутные времена. Она окинула взглядом знамя, полотнище которого развевалось на ветру. Знамя это было ослепительно-белым, с вышитыми на нем золотыми лилиями и в два раза превышало по своей длине рост взрослого мужчины. Возле его древка, которое она крепко держала в своей руке, защищенной латной перчаткой, виднелось изображение Иисуса Христа. Облаченный в голубые одежды Христос держал у себя на коленях мир и был окружен ангелами.