Владимир Маталасов - Тайна Вселенской Реликвии

– Два уха! – добавил Малышев.

– Почему – два? – недоумённо переспросил Митя, пребывая в каком-то задумчиво-отрешённом состоянии.

– По кочану, да по кочерыжке! Но не три же? – засмеялся Кузя, хлопнув друга по плечу. – Где ты-ы-ы?.. Опустись на зе-е-емлю!

– А-а-а, – в смущении вымолвил Митя, резким встряхиванием головы отгоняя какие-то мысли.

– Давай, не томи, показывай дальше свою мастерскую, – обращаясь к нему, поторопил Саня.

– Идём! – Митя увлёк за собой товарищей а тёмный провал прохода в углу комнаты, тянувшейся вдоль левой стенки подземелья. – Это у меня коридор, метров двенадцать, пожалуй, будет в длину. По правую сторону – двери, по левую – глухая стена.

Он отворил самую первую дверь и включил освещение. Перед пытливым взором ребят предстало удивительное зрелище. Прямо напротив себя они увидели, почти что во всю длину противоположной стенки, высокий стеллаж, упиравшийся в потолок на его трёхметровой высоте. На множестве полок, поражая своим обилием и разнообразием, красовались различные конструкции авиамоделей, начиная от уже известных ребятам планеров, резиномоторных моделей, моделей с электроприводом и с малогабаритными поршневыми двигателями внутреннего сгорания, и, кончая какими-то странными, непонятными конструкциями моделей. Все они были тщательно, мастерски отделаны и «приглажены», отполированы и покрашены красками разных тонов и оттенков. Зрелище было до такой степени необычным, что у друзей тут же сработал эффект « отвисания челюстей и формирования квадратных орбит», после чего вопросы посыпались, как из рога изобилия. Сапожков охотно отвечал и терпеливо объяснял.

– И когда только ты всё это успеваешь: и учёба, и модели, и каратэ?.. – послышалось приглушённое восклицание кого-то из друзей, пришедших, как видимо, в неописуемый восторг.

– Ну, модели я стал строить, когда ещё в школу не ходил, а каратэ начал заниматься, почитай, с первого класса, – смущённо потупив глаза, ответил улыбчивый Митька.

По всей мастерской распространялся сладковатый, приятно щекотавший в носу запах нитроклея, эмали, лаков, краски, свежей древесной стружки и ещё чего-то такого, что свойственно только для авиации. Словно завороженные, ребята были всё ещё не в силах оторвать своих взглядов от стеллажей.

– А вот это – моё рабочее место, – указал Митя рукой в один из углов мастерской, пытаясь вывести друзей из оцепенения, в котором они ещё пребывали.

– Чего, чего? – вразнобой переспросили друзья, с трудом переводя свои помутневшие взоры в его сторону и, по-видимому, ничего ещё не соображавшие.

– Да так, ничего! Кобыла у соседа сдохла! – объявил Сапожков.

– Какая кобыла? – дружно переспросили ребята, начиная помалу приходить в себя.

– Седая! – расхохотался Митя.

– У-у-у, злыдень! – негодующе воскликнул Саня. – Такое сотворить и молчать! Где только совесть твоя?

Наконец-то друзья огляделись вокруг себя. Вдоль одной из половинок стены, напротив стеллажа, разместился слесарный верстак с большими тисками, наковальней и разными инструментами. Вдоль другой половины стены стоял большой деревянный стол с превеликим числом наборов столярных и плотницких инструментов, и плазом, на котором, по Митькиным словам, он изготавливал детали и собирал модели. Между столом и верстаком располагалась входная дверь. Часть левой боковой стенки занимал универсальный станок по обработке металла и дерева. В стенке, вдоль которой размещался стеллаж, с правой стороны, виднелась небольшая дверка.

– А это что у тебя за дверь? – спросил Малышев.

– Там топочная комната. – Не включая в ней свет, Митя распахнул дверь.

Не преминув воспользоваться этим, ребята просунули в неё свои любопытные головы. На них пахнуло теплом и повеяло запахом свежих горящих поленьев. Комната освещалась мерцающими сполохами пылающей топки, проникавшими сквозь щели печной дверцы и колосники поддувала.

После окончания общего осмотра мастерской, взоры посетителей были вновь прикованы к стеллажу с моделями. Особенно впечатляли, невольно бросаясь в глаза, две конструкции. Ребята приблизились к одной из них, внешний вид которой сильно напоминал очертания парящего альбатроса с полусложенными крыльями.

– Модель эта построена год тому назад, – пояснил Сапожков и, взяв её осторожно под фюзеляж, перенёс на рабочий стол.

– Красаве-е-е-ец! – восторженно вымолвил Саня.

– Конструкция модели представляет собой сигарообразный фюзеляж с воздухозаборником в его носовой части, – принялся пояснять Митя без всякого предварительного вступления. – Воздухозаборник этот образован конусом, выступающим своей вершиной из центрального носового отверстия и внутренней поверхностью обшивки фюзеляжа.

Поток воздуха, поступающий через воздухозаборник, и далее – через внутреннюю полость фюзеляжа, подаётся через диффузор на лопатки компрессора турбореактивного двигателя, установленного в хвостовой части фюзеляжа. В ней же располагается и хвостовое оперение, состоящее из вертикальной плоскости – киля и горизонтальных – стабилизаторов, расположенных на верхней кромке киля. Кабина пилота располагается почти что в носовой части аппарата.

Особенностью этой конструкции является конструкция крыльев, каждое из которых выполнено в виде латинской буквы «V». Передняя его кромка начинается где-то примерно за серединой фюзеляжа и идёт под сильным отрицательным углом к его оси. Заходя за кабину пилота, она резко изменяет своё направление и идёт под таким же острым углом назад. Задняя кромка, с аэродинамическими плоскостями управления, повторяет контуры передней. При этом, по всей своей длине, идёт на сужение к концевой своей части. Опирается конструкция на три стойки с шасси.

Благодаря такой конфигурации крыльев, увеличивается не только их общая площадь, но и стреловидность каждого из них в отдельности, что должно обеспечивать большую скорость аппарата на марше при малых взлётных и посадочных скоростях…

Ребята, внимательно слушавшие своего товарища на всём протяжении его пояснений, уважительно, с некоторой долей зависти, посматривали в его сторону. В конце концов тот с невозмутимым видом водворил конструкцию на прежнее место и установил на плаз другую, не менее оригинальную конструкцию.

– Эта модель, – продолжал Митя, – отличается от первой наполовину укороченным фюзеляжем с сильно заострённой носовой частью, расширяющейся к хвостовой, в которой так же установлен турбореактивный двигатель. Лунообразный воздухозаборник находится прямо под пилотской кабиной, которая расположена в непосредственной близости от носовой части. Стреловидные крылья, с направленными назад передними и задними кромками, заканчиваются укреплёнными к их торцам параллельными, вертикальными плоскостями, сравнительно длинными, в конце которых располагаются по одному килю и по одному стабилизатору, то есть, последние, оказываются разнесёнными в противоположные стороны от продольной оси фюзеляжа. Задняя кромка каждого крыла начинается от самого конца хвостовой части фюзеляжа и, немного не доходя до вертикальной плоскости, резко изменив своё направление, идёт к заднему торцу этой плоскости, образуя очень острый угол. Тем самым достигается дополнительная жёсткость конструкции крыла в полёте во время маневров. Под фюзеляжем на пилонах подвешен веретёнообразный топливный бак. Конструкция так же опирается на три стойки с колёсами.