Марат Арнис - Счастье на стенке

Я подпрыгнул от испуга. Это была не моя дверь. Звуки, которые издают двери в моей квартире, за много лет я выучил наизусть. В голове все перепуталось. Я замер. Послышалось шарканье по паркету. Снова стало страшно. Не так, как ночью, но все же, страшно. Шаркающие шаги не прекращались. Они раздавались так близко, что казалось кто-то невидимый ходит вокруг меня. Я встал и как сапер стал медленно передвигаться по комнате в поисках источника звука. Вдруг шорох прекратился. Этот кто-то, кто его издавал, вероятно, остановился. Затем раздалось бульканье наливающейся воды в стакан. Слева от моего уха. Я стал медленно поворачивать голову. Пока взгляд не уперся в висящее на стене зеркало. И чуть не упал в обморок, когда увидел, что в нем нет моего отражения. Ни меня. Ни моего кабинета. А только какое-то не знакомое помещение. Посередине его стоял большой круглый стол. Рядом маленькая девочка в пижаме. Она пила сок. Запрокинутый стакан закрывал часть её лица. Глаза смотрели в мою сторону, но абсолютно сквозь меня. У меня отвисла челюсть и стали медленно подниматься брови. Казалось, я сейчас свихнусь. И только, через несколько секунд рассудок вернул под свой контроль тело. Тогда я стал разглядывать объект в отражении. Это было милое дитя. Лет пяти. С прямыми русыми волосами и чуть пухлыми щечками. На голове виднелся свалявшийся после сна бантик. Допив, сонной поступью она подошла к зеркалу. Я невольно отпрянул.

– Ты маленький человек! – подойдя вплотную к зеркалу, сказала девочка, указывая на меня пальцем. Вытянув руку на встречу, я молча повторил ее жест. Сказать ничего не получалось. Из пересохшего горла выпорхнуло только вопросительное: «Я?»

– Ты маленький человек! – повторила она, засмеялась, и как ни в чем не бывало поскакала прочь, к выходу потусторонней комнаты.

Сделав несколько шагов назад, я ослабел и тяжело опустился на диван. Проделывая эти непроизвольные па, я не отрывал глаз от зеркала. Казалось, мои зрачки сейчас вылезут из орбит. Я снова впал в трансцендентное состояние. И пребывал в нем до тех пор, пока мои вытаращенные очи не стали слезиться. Проморгавшись, глаза будто дали мозгу команду к перезагрузке, и я стал приходить в себя. Я тряхнул головой, и мой рассудок словно пазлы сложил привычную картину моего мировосприятия. Я подошел к зеркалу и стал осматривать явившееся помещение. Оно было примерно с мой кабинет. От моего шарящего взгляда скрывалась только часть интерьера, которая не попадала под угол обзора зеркала. То есть с двух сторон от него.

– Эй, алле! – крикнул я. Но мой крик тут же растворился вместе с появившимся от моего дыхания мутным пятном на зеркале. Вдруг в комнату вошел мужчина. За ним вбежала уже знакомая мне девочка. Я шагнул в сторону и прижался спиной к стене. Немного обождав, аккуратно, с краю, я снова заглянул в зеркало. Мужчина, стройный брюнет, лет сорока, сидел за столом и читал газету. Девочка расположилась напротив и что-то рисовала.

– Эй, девочка, пс-с-с, – шепнул я, чтобы не привлекать внимание взрослого. – П-с-с-с! Девочка!

Ребенок не реагировал. «Кхм-кхм», – уже громко, словно оперный певец перед началом выступления, прокашлялся я, и, выпрямив плечи, во весь рост встал перед зеркалом.

– Молодой человек, – громко и уверенно раздался мой голос.

Люди в зеркале не шелохнулись.

– Мужчина! – еще громче бросил я. – Вы меня слышите? Посмотрите сюда! Я здесь! Брюнет не отрывался от газеты. «Семья глухонемых…» – пронеслось у меня в голове. Нет же, девчонка сказала, что я маленький человек. О, господи! Меня вдруг осенило. Это же она сказала себе! О себе! Она смотрела в зеркало! Какой же я глупец! Она показывала пальцем на себя! Они меня не видят и не слышат! От потока мыслей сильно забилось сердце. Вот же блин! Что, черт возьми, происходит? Мысли продолжали скакать как сумасшедшие. Неужели это все по-настоящему? На мои вопрошания, потусторонний мир ответил появлением в дверях прекрасной девушки. Не успев войти, она вдруг скакнула через всю комнату и оказалась прямо передо мной. От неожиданности я зажмурился. Когда веки, открывшись, снова явили мне мир, она стояла ко мне спиной, закрыв плечами весь обзор. Она была так близко, что можно было разглядеть узоры и даже структуру ткани ее блузки. Черная кофточка была усыпана разноцветными цветами.

– Дорогая, с тобой все в порядке? – раздался ровный, спокойный мужской голос.

– Да, все в порядке. Утром я так выгляжу ужасно, что меня напугало мое же отражение.

– Не смеши меня, ты прекрасна в любое время суток!

Я видел её мгновение, но тоже сделал такие выводы. Она была очень красива. Мне хотелось рассмотреть ее повнимательнее, но она не отходила от зеркала.

– Мама, ты поможешь мне нарисовать картинку? – вступила в диалог девочка.

– Да, малыш, конечно, иди в свою комнату и приготовь альбом, я сейчас приду.

Послышался скрежет отодвигающегося стула и удаляющиеся шаги ребенка.

Наконец девушка отошла от зеркала и подошла к мужчине.

– Игорь! Нам нужно поговорить.

– Да, милая. В чем дело? – его глаза выплыли из-за верхнего края газеты.

– Я бросаю работу и полностью посвящаю себя живописи.

– Хорошо. Пока у меня есть хорошая работа, ты можешь заниматься чем угодно.

– Это не «чем угодно»! – вспылила она. – Это искусство!

– Ты же знаешь родная, что для меня искусство это нечто искусственное. Реальность – это жизнь. И мы живем не в картинах.

Да уж, не в картинах, это точно, подумал я. Потому что я вообще в зеркале.

– Ну, хорошо, не будем спорить, – уже без экспрессии прозвучал ее голос. – Главное, ты согласен. Пойду помогу Анютке.

Она скрылась в проеме двери. Мужчина вздохнул и его взгляд вновь погрузился в ровные столбцы свежей газетной информации. Я стоял в недоумении. Моя жизнь изменилась навсегда. Разрушились все представления о мироздании, физических законах и вообще все перевернулось вверх дном! Мой разум должен был переварить происходящее. Мне надо было глотнуть свежего воздуха. Было уже не страшно. Просто надо было подумать. Я вышел на улицу и спокойным шагом направился в парк. Ранняя весна обволакивала город мягким солнцем, но холодный воздух еще напоминал о только что закончившейся зиме. На скамейке, под шумящими тополями, мои мысли рассеялись в бескрайних просторах моего потрясенного разума. Многочисленные версии случившегося то и дело разбивались о редуты логики, но, питаясь воображением, вновь атаковали изрядно ослабевший здравый смысл. В конце концов, я позволил остаться только двум вариантам. Либо я сошел с ума. И это все мне видится. Либо, черт возьми, параллельный мир все-таки существует. Что бы проверить первый вариант, надо кому-нибудь показать зеркало. Если он увидит то же самое, сразу подтвердится второй. Если нет, то, значит, у меня просто поехала крыша. Я достал телефон и позвонил своему другу Толику. После непродолжительного приветственного вступления я предложил ему встретиться и пропустить по стаканчику. Я хотел, чтобы он сначала выпил, а уже потом подвергся моему эксперименту. Он был хорошим парнем, не хотелось, чтобы и у него шарики за ролики закатились. Неожиданно мимо пронесся велосипедист, на время утащив за собой мои мысли. С ностальгией я вспомнил свой велик, пылившийся в кладовке. Нахлынули приятные воспоминания о моих летних велосипедных прогулках по городу. Я подумал, что надо бы его уже вытащить и подготовить к новому сезону. В голове сразу родилась картина грустно зимующего двухколесного товарища в темной кладовке. Я подумал, как здорово сейчас бы зайти домой и вытащить его на свет божий. Но тут я снова вспомнил о зеркале! Неприятная волна накрыла мои радужные фантазии и снова бросила меня в холодное море реальности. Я было опять погрузился в размышления, но на мое счастье вдали показалась фигура Толяна. За километр я почувствовал, как он улыбается. Толик был один из немногих из моего окружения, кто в любое время суток мог разделить со мной поглощение спиртного. Он не был алкоголиком, но никогда не отказывался пропустить со мной стаканчик. Тем более, что в последнее время это бывало очень редко. Мы прошли в ближайший бар и заказали себе виски. Первые минуты я продолжал думать о своем плане. Мне было неловко, потому что я ощущал себя коварным предателем, собравшимся заманить друга в ловушку. С другой стороны, я не мог ему рассказать ЭТО на словах. Во-первых, он подумает, что я ку-ку. Во-вторых, он подумает, что я ку-ку вдвойне, если еще в зеркале ничего не увидит. Надо было все проверить!

Читать дальше